– Не лапок, мама, а пальчиков, – укоризненно поправила её девочка.

– И пальчиков тоже.

Стас, воспользовавшись тем, что внимание с них переключилось на детей хозяев, подхватил Антонину под руку и увлёк за собой. Она с радостью ему подчинилась, так как слегка растерялась от шума и гвалта, поднявшегося вокруг.

Сначала они шли по дорожке, выложенной среди цветника.

– Тонь, ты не знаешь, как называются эти цветы? – он указал на аккуратно подстриженные кусты. Зелёные и курчавые, они напоминали облака, спустившиеся на землю…

– Знаю, – ответила она. – Это такой сорт хризантем.

– Хризантем? – усомнился он. – Но они совсем на них не похожи.

– И всё-таки это хризантемы, – проговорила она, забавляясь его недоумением.

– Ладно, придётся поверить тебе на слово, – проговорил он ворчливо.

Тоня улыбнулась. Вскоре они оказались в липовой аллее и замедлили шаг. Антонина представила, как здесь бывает чудесно во время цветения липы.

Она почему-то спросила:

– А здесь пасека поблизости есть?

– Не знаю, – удивлённо ответил Стас, – а почему ты об этом спрашиваешь?

– Я обожаю липовый мёд!

– Хорошо, буду знать. – Он приобнял её и легко коснулся губами её виска.

– Стас!

– Что?

– А где твоя бабушка? Ты не познакомил меня с ней.

– Бабушка дома.

– Ты обманул меня?

– Не совсем.

– Что значит – не совсем?

– То и значит, что она отказалась от поездки в последний момент.

Антонина одарила Стаса недоверчивым взглядом, но он никак на него не отреагировал. И она решила при случае расспросить о загадочной бабушке у Полины.

Пройдя по аллее несколько метров, они свернули направо и упёрлись в беседку, густо увитую лиловыми, белыми и розовыми клематисами.

– Давай зайдём и немного посидим, – предложил Стас.

– Давай. А что дальше? – задорно спросила она.

– А дальше, – он подмигнул ей, – подъедут остальные гости, и все начнут ходить на головах, так что тебе мало не покажется.

– Серьёзно? – сделала она вид, что испугалась.

– А то, – и он весело рассмеялся.

Антонина так и не поняла, шутит он или говорит серьёзно. Они зашли в беседку и оказались в сумрачной прохладе, отдающей лёгкой приятной влагой. Несколько минут они сидели молча, наслаждаясь красотой уходящего лета и присутствием друг друга.

Потом Стас спросил осторожно:

– Не жалеешь, что приехала?

– Пока нет, – тихо ответила она и спросила: – Лес здесь недалеко?

– Вообще-то да, – ответил он, – а ты что, в лес собралась?

– Всё может быть, – неопределённо отозвалась Антонина.

– Зачем?

– Зачем в лес ходят? За грибами! Ты же сам говорил, что будешь жарить грибы.

– Только не здесь! Умоляю тебя, дотерпи до поездки к тёте.

– А здесь нельзя?

– Можно, но не сегодня.

Антонина не стала спрашивать, почему нельзя сегодня. Придвинулась к Стасу вплотную и положила голову ему на плечо.

– Так бы и сидела здесь, долго-долго.

– Я тоже, – прошептал он.

Но долго оставаться наедине в этот раз им не удалось, вскоре раздались громкие мужские и женские голоса:

– Стас! Антонина! Вы где?!

– Идём, – сказала Тоня, – а то люди бог весть что подумают!

– А какая нам разница? – начал он, но, увидев напряжённое выражение её лица, проговорил: – Ладно, идём, если тебе так хочется.

Стол был накрыт на открытой веранде. На столе, уставленном всевозможными блюдами, было много овощей и фруктов, что особенно порадовало Антонину.

Подавали также несколько уток по-пекински, запеченное седло барашка, жареных кур, запечённую и отварную рыбу, несколько видов салата, пироги со всевозможными начинками и сладости в виде пирожных, мороженого и шоколадных конфет.

В разгар пиршества Антонина шепнула Стасу:

– Ведь они на всё это прорву денег истратили. Не пойму зачем?!

Стас пожал плечами и пробормотал что-то, в смысле, хозяин – барин.

– Да и не съедят люди столько, – вздохнула она.

Антонина с детства не могла видеть, как пропадают продукты. Она хорошо помнила, как её бабушка, увидев где-нибудь валяющийся кусочек хлеба, поднимала его и несла в то место, где собирались птицы, те же голуби и воробьи.

– Ладно, чего приуныла, – услышала она голос Стаса, – то, что сегодня не съедят, на завтра останется.

– А что, гости тут с ночёвкой? – удивилась Антонина.

– Почему нет? – пожал он плечами.

– Но мы не останемся, – испугалась она.

– Конечно, нет, – успокоил её Стас, – уедем часов в двенадцать ночи.

– Так поздно?

– Если хочешь, чуть раньше. У них всегда отличные фейерверки. Тебе понравятся!

– А как же ты… – Она хотела сказать: «поведёшь машину», но только тут сообразила, что Стас не пьёт спиртного, только сок и минеральную воду.

– Мы могли бы заказать такси, – пробормотала она, – или… на электричке…

– Ты о чём? – удивился он.

– Всё же день рождения твоего друга.

– Ах, ты о спиртном? – рассмеялся он. – Не волнуйся, я как-нибудь в другой раз наверстаю.

Когда гостям надоело сидеть за столом, уже начало вечереть, и народ разбрёлся кто куда. Одни отправились бродить по саду, влюблённые парочки выискивали укромные уголки, мужчины постарше отправились в бильярдную, женщины – на летнюю кухню выспрашивать у хозяйки рецепты наливок и особенно удавшихся блюд.

– Пойдём погуляем, – прошептал Стас Антонине на ухо.

– Пойдём. А фейерверк скоро?

– Вот-вот, – заверил её Стас.

Они оказались на скамейке в глубине сада то ли под старой яблоней, то ли под грушей.

Было уже довольно темно. Антонина подняла голову, чтобы получше разглядеть дерево. И в это время Стас обнял её за плечи.

– Ты чего? – прошептала она.

Он нашёл в темноте её губы.

– Нет-нет, – отстранилась Антонина, чувствуя, как у неё перехватывает дыхание, – кто-нибудь увидит.

– И что? – спросил он.

– Неудобно. – Она хотела сказать Стасу, что годится ему в матери и что подумают люди, если застанут их целующимися.

«Голубь и старая курица», – подумала она.

Но он не дал ей ничего выговорить, приведя в пример любимую пословицу своей бабушки:

– Штаны через голову надевать неудобно. Я люблю тебя, – жарко прошептал он ей в ухо и снова приник к её губам.

Антонина с трудом вырвалась и убежала. Вырвалась с трудом не потому, что Стас так уж крепко держал её, а потому что самой ей вырываться ну нисколечко не хотелось.

И всё-таки вырвалась. Добежала до дома, поднялась на крыльцо, постояла несколько секунд и нырнула вглубь дома, забежала в первую же попавшуюся комнату. К счастью, она оказалась пустой. Закрыла дверь, прислонилась к ней спиной. Прижала руки к горящим щекам.

Непонятно как, но Стас нашёл её. Ломиться в дверь он не стал. Просто прошептал довольно громко:

– Не глупи, Антонина, открой. – Потом добавил с сарказмом в голосе: – Ведь неудобно, что люди-то подумают, увидев, как ты от меня прячешься.

– Штаны через голову надевать неудобно, – ответила она ему сердито тоже громким шёпотом.

Он расхохотался.

Антонина распахнула дверь.

– Тихо ты! – шикнула она на него. – Ишь, разгоготался,