их доверие не краткими фактами, а заинтересованностью во всех аспектах жизни. Анна говорит, что в свободное от работы время можно устраивать реалити-шоу.

Разумеется, это не похоже на Квин, если не думать о мотивах. Она пытается расположить к себе каждого, но при этом не подрывает мой авторитет. Миссис Громов укореняет свой статус, меняя поведение от рабочего до дружелюбного.

Хочу позвать Квин домой, когда звонит телефон. Это Сергей, с которым я виделся меньше пяти минут назад. Делаю несколько шагов назад, зная, что он вряд ли наберет по-пустяку, обычно ограничивается сообщением.

— Я еду в город. Саша обнаружил крысу в своем клубе — “Соната”.

— Подробнее.

Квин снова бросает обеспокоенный взгляд, но желая отвлечь от меня людей Братвы, что фактически невозможно, заводит разговор о братьях Валентина, одного из верных молодых солдат, который тут же материализуется рядом с ней.

— Ты знаешь, в клубе мы хранили партию боеприпасов. Ублюдок планировал украсть отчетность о количестве товара.

Но она была уничтожена, как только часть из них отправилась на продажу, а другая на склады Вашингтона.

— Они? — пытаюсь ослабить напряжение в мышцах, чтобы не сломать телефон.

Итальянцы хотят знать, насколько наша мощь ослабнет, когда перейдем на легальный бизнес.

— Да. — подтверждает мои мысли — Мужик не крепкий, сказал, что один из посыльных итальянцев.

Я мало чем гордился в жизни, и мне не замолить грехи, но верность людей — было самым ценным из моего имущества.

— Приедешь на допрос, или мне разобраться? Я у причала.

— Он подождет до завтра.

Потираю переносицу, поглядывая на фигуру Квин. От нее исходит женственность, необходимый покой. Жена почти смирилась с моими методами работы, только отводит взгляд, когда я прихожу в испачканных рубашках.

Я хочу провести время с ней, к тому же у меня есть для нее сюрприз.

— Подвесим под утро, чтобы был готовым.

Слышу звук мотора катера.

— Сергей, — сквозь зубы — перекантуйся на Острове. Проведи время с Анной. Поедем в “Сонату” завтра утром.

Отключаю звонок.

Блять. Я хороший брат. Это, черт возьми, Сергей, который ни разу не предавал мое доверие. Он мой брат, и если со мной что-нибудь случится, он или Павел займет место Главы.

— Я не отстану, пока ты мне не скажешь. — говорит Квин, когда поднимаемся на хозяйский этаж.

— Произошло ожидаемое. — останавливаюсь у наших дверей — В одном из клубов поймали итальянского шпиона. Он расколется, готов выдать имена других.

Наблюдаю, как с лица Квин сходит краска, хмурюсь. Она говорит только через пять секунд, что слишком большой перерыв для нее.

— Марта хотела встретиться со мной на неделе. Думаешь, она могла мне навредить?

В очередной раз за день перед глазами алая пелена, но теперь куда ярче. Мне плевать, как на это отреагирует Квин, но она не сделает и шага от меня или лучших из телохранителей.

— Тебя никто не тронет, Львенок. Клянусь. — провожу тыльной стороной ладони по ее щеке.

Я почти привык за эти недели, что Квин ластится следом моим прикосновениям, но не сейчас. Впервые вижу, чтобы она была действительно напугана, это не случалось даже при похищении.

— Хорошо. — едва слышно произносит она, а затем берется за дверную ручку.

Квин делает несколько шагов и замирает. Я обхожу ее, чтобы видеть лицо.

Кровать заправлена черным шелковым бельем, на котором больше десяти килограммов золота в цепочках разной длины, ширины и видов плетения.

— Что это?

— Ты говорила, что предпочтешь жить на груде собственноручно заработанного золота, нежели в шоколаде трофейной жены или на наших камнях.

Квин поворачивается ко мне. Наслаждаюсь ее замешательством.

— Да… но когда я это сказала?

— Как только оказалась в доме, и узнала, чем занимаются Громовы.

— Господи… ты ненормальный. — подходит к кровати и проводит рукой по металлу — Это фигура речи… и я это не заработала.

— Ты умная женщина, Квин. Посчитай, сколько нам принесли твои угловые схемы по переправках грузов и договоров с портами Африки. В миллионы раз больше, и это менее, чем за тридцать дней.

— Что с тобой стало, милый?

Квин легко целует меня. Неуверенный жест пробуждает во мне желание разжечь в девушке огонь.

— Мне это не очень нравится, Николай. — снимает туфли, поднимает руки выше, чтобы перебирать мои волосы.

Мне тоже, Львенок, но я не могу остановиться. Я в твоей власти, и отказываюсь вырываться. Мне плевать, что в Братве завелись крысы, что скоро проблемы придется решать не прибегая к насилию, а это охренеть как сложно.

— Но я точно знаю, что ты любишь.

Подхватываю тело, вес которого идеально ощущается в моих руках. Осторожно опускаю Квин на кровать.

— Ах… — вырывается из нее от холода металла.

Но она не мешает мне задрать платье и в мгновение избавиться от влажных трусиков. Что бы Квин ни говорила, сколько бы мы не кричали друг на друга, она всегда готова для меня.

* * *

КВИН

Золото, нежные и в мгновение болезненные прикосновения. Николай влюбился в меня, а я…

Возможно, завтра он приставит дуло к моему виску. Так и будет, если тот шпион знает обо мне и выдаст под пытками Сергея и моего мужа.

Рука Николая обхватывает талию. Он целует меня в открытую часть живота, все еще не освободив тело от платья. Уверена, без него моя спина была бы исцарапана.

Я задыхаюсь, дыхание прерывистое, но не такое тяжелое, как у мужа.

Его губы покрывают каждый оголенный сантиметр моей кожи. Нет. Миллиметр. Он проходит по правой ноге, затем возвращается вверх, скользя по внутренней стороне бедер.

— Николай… — молю я.

Я зажмуриваю глаза, когда он надавливает пальцами на мой клитор, перемещается ниже, пристраивается лицом.

Беру его за волосы, чтобы ощущать призрачный контроль над процессом.

Муж целует, отчего я привычно выгибаюсь, желая большего. Затем раздвигает мои бедра шире, всасывает клитор, в тот же момент перемещается ниже и начинает погружаться в меня языком. Он возобновляет движение с каждым моим стоном, я умоляю продолжать, не рискуя открывать глаза. Нет. Я не могу смотреть на мужчину, который любит меня, становится другим, который имеет единственную цель в эти минуты — доставить мне удовольствие.

Тело начинает дрожать. Чувствуя это, Николая подключает пальцы, погружая их внутрь. Он не осторожен, и я обожаю его уверенность в моей реакции.

Откидываю голову назад, наслаждаясь чувством спазма внизу живота и резким освобождением. Причиняя боль, одновременно с этим продлевая оргазм, Николай продолжает движение внутри, снова играет с клитером. Только когда из глаз брызжут слезы, он останавливается.

— Да… — тело все еще нуждается в перезагрузке — я