Проходя мимо Тёмки, весь сжимаюсь, словно нашкодивший щенок.

– Сеня, – окликает он меня с такой угрозой, которую различаем только мы с Лёнькой. Поворачиваюсь к нему, остановившись. – Домой придешь, поговорим.

Неуверенно киваю и выхожу за забор. Вот блин, и почему они вернулись именно сейчас?..

15

Зоря несет корзинку с угощениями, а я тащу колышки и черенок. В рюкзаке лежит портативный проектор со сложенными простыней и пледом и зажатым между ними молотком. Мы тратим больше времени на дорогу, чем рассчитывали, но не жалуемся.

Я кладу все на землю, облегченно выдыхая. Руки устали и напряженно подрагивают. Обычно я не держу что-либо так долго. Пожалуй, когда вернусь домой, начну заниматься с папиными гантелями…

– Давай сначала положим плед, – говорит Зоря.

Протягиваю его ей.

– Возьми за один конец, я отойду, потом встряхнем его и опустим на землю, – командует она. Я киваю. – На счет три. Раз, два…

Мы делаем все синхронно, словно для нас это привычно.

– Отлично, – она улыбается. – Теперь колышки.

Мы подходим к ним. Я поднимаю одну деревяшку.

– Давай я буду забивать, я выше, – предлагает Зоря.

Становится досадно, ведь я хотел показать ей всю силу, на какую способен.

– А откуда у тебя эти колышки? Дедушка сделал? – спрашивает она, постукивая по верху колышка, пока я его держу.

– Нет, я сам.

– Вот видишь, Сень, резать овощи ты только сегодня научился, а колышки взял и сделал. Я вот так не смогу.

Меня охватывает гордость, и я едва проглатываю желание похвастаться, что и колышки сегодня тоже впервые обтесал. С большими усилиями мы устанавливаем колышки. Руки Зори замедляются, видно, что устали. Кладем на колышки палку и накидываем сверху простыню.

– Осталось протестировать проектор, а потом побежим, – говорит Зоря.

Она подключает проектор, запускает какой-то старый романтический фильм. Потом поворачивается ко мне и протягивает руку.

– Что? – удивляюсь я, доставая ладонь из кармана шорт и дотрагиваясь до ее ладони.

Загадочно улыбаясь, Зоря ведет меня к полотну, по которому бегают кадры из фильма.

– Хочу запечатлеть этот момент. Фотку сделать, – она достает телефон, не отпуская моей руки, и включает камеру. – Подойди поближе. И улыбнись.

С колотящимся сердцем встаю к ней боком и пытаюсь выдавить улыбку. От волнения она выходит кривой. Зоря смеется, глядя на меня через фронтальную камеру.

– Расслабься, Сень. Мы хорошо постарались и можем выдохнуть.

Киваю. Мышцы лица расслабляются словно сами по себе. Зоря делает несколько снимков и отпускает мою руку.

Забрав улики, которые могли бы нас выдать, мы отходим к лесу. Отсюда удобнее наблюдать за подготовленной нами сценой. Зоря садится на землю, я опускаюсь рядом с ней. Мы молчим, дожидаясь взрослых.

– Уф-ф… – Зоря судорожно выдыхает, потирая ладонями колени.

– Ты чего? Замерзла?

– Нет. Страшно.

– Почему?

– А вдруг их не устроит наш сюрприз? Может, мы зря это затеяли, и они друг другу не нравятся? А я надумала…

Накрываю руку Зори своей. Она поворачивается и взволнованно смотрит.

– Зорь, – зову ее успокаивающе и негромко, – им все придется по душе. Когда еще для них устроят романтический вечер?

– Ну, не знаю… – она сжимает пальцы, обхватывая мою руку.

– Тебе бы такое понравилось?

– Думаю, да. – Зоря пожимает плечами и встряхивает головой, отчего косички шлепают ее кисточками по лицу. – Давай просто дождемся, пока они придут, ладно?

Киваю, продолжая держать ее за руку. Почему-то, когда она волнуется, хочется ее защитить и утешить. Быть рядом, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Я скашиваю взгляд на наши руки и ее тонкие пальцы, которыми она то и дело сжимает мою ладонь. Это чувствует папа, когда берет маму за руку?

– Идут, идут! – Зоря стискивает мою ладонь.

Тетя Люба и дядя Макар подходят к назначенному месту с разных сторон почти в одно и то же время. Радушно здороваются друг с другом и осматриваются.

– Ух-х, страшно, – Зоря подсаживается ближе, вжимаясь плечом и бедром в мои плечо и бедро. Меня охватывает жар, хоть солнце уже и не так ярко светит, а скоро и вовсе закатится.

Зоря поднимает мою руку, все еще глядя на взрослых, и обхватывает ее уже обеими руками, начиная щупать ее, словно антистресс-игрушку. Я не могу отвести взгляда от Зори. Ее эмоции такие яркие, естественные. Кажется, весь мир сейчас размылся, и в фокусе только она одна.

– О, включили кино и еду достают, – Зоря оживляется и поглядывает на меня. А я даже глаз от нее не отвожу, потому что мне интереснее смотреть на нее. – Так мило, дядя Макар им шампанское по стаканчикам разливает…

Пока она комментирует происходящее, я наслаждаюсь моментом. Легким прохладным ветерком, освежающим запахом шампуня, исходящим от волос Зори, ее теплом и улыбками. И прикосновениями. Пусть и случайными, вызванными приступами волнения, но все же…

– Все, Сень, – она резко поднимается, потянув меня за руку. – Пойдем отсюда. Пусть взрослые наслаждаются долгожданным свиданием.

– Хорошо.

Мы пригибаемся, стараясь уйти незамеченными, а потом, отойдя подальше, выпрямляемся. Зоря ведет меня домой с сосредоточенным видом, ничего не говорит и не оборачивается. Словно меня тут и нет. А вдруг она больше обо мне не вспомнит? Вдруг я ей совсем не интересен? Сердце тревожно подрагивает.

– Дошли, – объявляет она, отойдя в сторону и остановившись.

Прохожу на участок и выкатываю ее велосипед через калитку, понурив голову.

– Сень, – Зоря ловит меня за руку. Поворачиваюсь к ней. – Спасибо, что помог. Для меня это правда было очень важно.

Я сдержанно улыбаюсь, чуть кивнув. Уже собираюсь уйти, как Зоря говорит:

– Подойди ближе.

Подступаю, думая, что она хочет что-то сказать. Зоря смотрит мне в глаза несколько волнительных секунд, а потом склоняется и целует меня в щеку. Ее губы касаются моей кожи всего мгновение. После она торопливо разворачивает велосипед, забирается на него и уезжает, а я остаюсь смотреть ей вслед раскрытыми глазами. Душу наполняет прекрасная легкость.

* * *

Захожу в комнату и торопливо плюхаюсь на свою кровать лицом в подушку, чтобы скрыть улыбку, наверняка чересчур сияющую.