дано обрести Святой Грааль. Любого другого рыцаря, осмелившегося усесться на это место, ждала скорая гибель или по крайней мере ужасное несчастье – потому оно и называлось «гибельным сиденьем» и изображалось в виде пустого стула, занятого лишь языками пламени. Вводя этот символ в отделку парадного входа Кастель-Нуово, Альфонсо V словно уравнивал обретение Грааля с завоеванием Неаполитанского королевства, а себя, победителя, видел новым Галахадом, идеальным рыцарем, занявшим наконец «гибельное сиденье» и не поплатившимся за это.

Я приехал в Неаполь в поисках лестницы, а в результате нашел один из самых потрясающих порталов Европы. Вход, наполненный средневековыми и ренессансными символами, неслучайно был возведен в особый исторический момент, когда одна эпоха отмирала, а другая еще только зарождалась. Стоящий на полпути между готическим прошлым и отмеченным новым витком классики будущим, портал Кастель-Нуово – словно римский бог Янус, одно лицо которого обращено на то, что было, а второе – на то, что грядет. Благодаря этому монументальному входу я познакомился с королем, который одновременно был и средневековым монархом, и одним из первых «королей-гуманистов» Ренессанса, и даже – в собственном воображении – благородным рыцарем в поисках Грааля.

Все это и многое другое ждет того, кто приедет в Неаполь и будет внимательно оглядываться в поисках бесчисленных открытий, которые поджидают нас среди визга клаксонов, криков на неаполитанском диалекте и хлопанья белья, развешанного на балконах тысячелетнего города. Возможно, путешественник не обретет Святой Грааль, не спасет свою бессмертную душу и не найдет возлюбленную неаполитанку вроде той, что подарила королю Альфонсо троих детей. Но уж во всяком случае пицца маринара ясно покажет ему, как всего из четырех ингредиентов можно состряпать самое настоящее счастье.

Входы в иные миры

Погребальный комплекс фараона Джосера (Саккара)

Одна дверь – всем живым, все двери – одному мертвому

Прорвись на ту сторону.

Название песни группы The Doors

Мало найдется в мире мест удивительнее западного берега Нила. Неподалеку от Каира, там, где влажная зелень сменяется знойной охрой, возвышается несколько десятков пирамид. Самые знаменитые из них – те, что ближе всего к столице. Исполинские гробницы Хуфу, Хафры и Менкаура (то есть Хеопса, Хефрена и Микерина), известные нам со школьной скамьи, – впечатляющее наследие древности, и ни один турист не уезжает из Египта, не посвятив им хотя бы полдня. Но большие пирамиды плато Гиза – не единственные на этой границе растительности и пустыни.

Если немного проехать на автомобиле в южном направлении, можно увидеть целый комплекс памятников, наглядно показывающих, как всего за несколько десятилетий древнеегипетская культура выработала концепцию пирамиды. Тысячи лет назад дольмены, подобные дольмену Менга, начали встраиваться в пейзаж и видоизменять его, а большие египетские пирамиды довели эти изменения до невиданных пределов. Если мегалитические сооружения поднимались над равнинами всего на пару метров, то пирамиды достигли высот, которые еще два тысячелетия оставались недоступными для мировой архитектуры. И, как у всякого творения рук человеческих, у пирамид было свое начало, отправная точка, момент, когда идея материализовалась в первый раз.

Добраться до Саккары нетрудно. Путь на машине от центра Каира занимает примерно час – хотя время, конечно, зависит от хаотичного движения в городе. Однако туристы ездят туда нечасто. Зато по сравнению с толпами у Большого сфинкса или пирамиды Хеопса в Саккаре путешественника ждет раздолье: можно спокойно бродить меж руин и неспешно их осматривать.

Тринадцать лет назад, когда я впервые побывал в Египте, некрополь в Саккаре не входил в мой маршрут, но в конце 2019 года я вернулся едва ли не ради него одного. Как и в случае с Кастель-дель-Монте, визит в Саккару пришелся на последний день поездки. И оправдал все мои ожидания.

Мы выехали из отеля утром. Наш минивэн двинулся на запад, обогнул стройплощадку Большого Египетского музея, проехал совсем рядом с тремя гигантскими пирамидами Гизы и свернул на юг, к выезду из Каира. Чем дальше мы отъезжали от центра, тем яснее проступало непарадное, нетуристическое лицо города-десятимиллионника. Сувенирные магазинчики уступили место маленьким продуктовым лавкам, а многоэтажные здания выглядели все суровее и обшарпаннее. На углах высились кучи мусора, но обстановка казалась спокойной, дети на улицах улыбались. Мимо нас с бешеной скоростью проносились мотоциклы, на каждом из которых умещалась целая семья. Вскоре недостроенные дома по сторонам сменились полями и огородами. Минивэн резко забрал вправо, углубился в пустыню, и за землистыми дюнами показалась вершина первой пирамиды – ступенчатой пирамиды Джосера.

Усыпальница фараона окружена крепостной стеной с единственным входом. Первая пирамида в истории человечества стоит в полукилометре от нынешней границы растительности, посреди бесплодной равнины, раскаленной даже в самые холодные месяцы года. Выходя из автобуса и направляясь ко входу, легко не заметить небольшой реконструированный фрагмент оригинальной стены: темный прямоугольник порога четко выделяется на фоне известняка из знаменитых турских каменоломен.

Первоначальная стена высотой в десять метров и периметром в полтора километра окружала пространство площадью примерно в пятнадцать гектаров, но вход и тогда был только один, тот же, что и сегодня, – не больше метра в ширину. Очень редко архитектурная мощь сооружения так контрастирует со скромностью подступа. Этот узкий порог пересекал каждый из тысяч посетителей, веками являвшихся поклониться покойному фараону и его бессмертной душе. Но самому Джосеру не приходилось пользоваться этим входом: для него соорудили четырнадцать ложных дверей, через которые душа фараона могла, когда вздумается, выходить из своего загробного дворца в мир живых. Один вход для всех живущих и четырнадцать для единственного покойника.

Комплекс пирамиды Джосера был возведен около 2600 года до н. э., и это одно из интереснейших архитектурных творений в истории. Все здания по заказу фараона спроектировал и воплотил в жизнь один человек – Имхотеп, первый архитектор, чье имя сохранила история. Самый могущественный и влиятельный египтянин того времени, не считая фараона. Царский казначей, скульптор, верховный жрец, управляющий большого дворца, колдун и лекарь. Значение его фигуры со временем только росло, и через несколько веков его стали обожествлять как покровителя врачевания и письма. О его мудрости слагали легенды, какие могли появиться только в ту древнюю эпоху. Египтяне, жившие столетия спустя, вслед за его современниками считали, что Имхотеп знал все на свете. Таких универсальных и абсолютных мудрецов уже нельзя себе представить в современном мире, где знание разветвлено и в основе его развития лежит специализация. Но в те далекие века один человек мог обладать практически всеми накопленными человечеством знаниями. К числу таких легендарных мудрецов принадлежат Пифагор, Аристотель – и Имхотеп.

Погребальный комплекс в Саккаре был спроектирован первым известным