нам архитектором, и пирамида, которая там находится, – тоже первая в истории. Ее строили поэтапно на основе огромной мастабы[35], и в ней четко прослеживается идея восхождения, которая будет определять большие пирамиды, возведенные в последующие века Древнего царства. Форма лестницы, по которой душа фараона должна была подняться в небесные сферы, где ее ожидали боги, сделала пирамиду Джосера важнейшей вехой в истории египетской архитектуры. Один из главных сюрпризов при посещении Саккары заключается в том, что с вершины гробницы Джосера видно целое созвездие пирамид на горизонте. Если смотреть на юг, можно разглядеть среди прочего усыпальницы фараонов Унаса и Пиопи II, а также две знаменитые пирамиды Снофру – Розовую поближе и Ломаную километрах в десяти, на сияющей линии горизонта. А если повернуться и оглядеть пустыню в северо-западном направлении, то над дюнами будут видны вершины пирамид Хефрена и Хеопса. Несколько веков египетской истории, окинутые одним взглядом. Десятки последних пристанищ фараонов за миг.

Войдя в узкую дверь, вы попадаете в тесный коридор с гладкими стенами. Яркий свет пустыни остался позади, и вас окутывает мрак. За коридором следует небольшой зал, а от него отходит длинная галерея, обрамленная полуколоннами. Вновь перед нами уникальное архитектурное новшество: эти несколько десятков полуколонн, реконструированные в свое время археологом Жан-Филиппом Лауэром, – первый в истории пример вертикальной опоры, не являющейся несущей стеной. Следующий шаг – выделение столба и рождение колонны, которого не случилось в Саккаре, но которое без трудов Имхотепа состоялось бы гораздо позже.

Первый в истории архитектор, первая египетская пирамида и первый прорыв на пути к изобретению важнейшего архитектурного элемента – колонны. Но как ни странно, это еще не все сюрпризы, припасенные Саккарой. Впереди, пожалуй, главный из них.

Ступенчатая пирамида Джосера и окружающие ее здания – первый известный человечеству случай использования тесаного камня в монументальной архитектуре. Именно в Саккаре люди начали придавать добытым в каменоломнях глыбам форму, чтобы строить из них здания. Это поразительный рывок вперед. Начав с блоков небольшого размера, Имхотеп и его рабочие постепенно научились искусно работать по камню. Завершают ансамбль уже гигантские монолиты; имеются и декоративные детали: каннелированные полуколонны и резной орнамент. До той поры все крупные сооружения в Египте и Месопотамии строились из обожженного или необожженного кирпича или из дерева. Но Имхотеп навсегда ввел тесаный камень в историю архитектуры.

Однако возникает вопрос: зачем понадобилось это революционное решение, если работать с камнем так трудно? В древнеегипетском обществе ничто не происходило без веской причины, любое новшество отвечало конкретной цели. Причина, по которой целый ансамбль зданий возвели в камне, скорее всего, связана с религией.

Религия Древнего Египта невероятно сложна. За почти четыре тысячелетия египтяне развили такую систему верований и мифов, что бессмысленно даже пытаться коротко описать ее здесь. Но для понимания истоков каменного зодчества необходимо знать, что такое ка. Душа в представлении египтян не была едина, а состояла из нескольких частей, две из которых считались наиболее важными: ба и ка. Первую можно уподобить христианской идее индивидуальной души, а вторая была чем-то вроде живительной силы, которая исходила от бога и изливалась на царя, а тот, в свою очередь, одарял ею народ. В эпоху пирамид именно ка обеспечивала загробную жизнь фараона, а значит, и гармонию мироздания, и для ее сохранения требовался камень. Египтяне верили, что после смерти фараона его ка может обитать в статуях из камня – материального символа нерушимости и вечности. Именно поэтому для Джосера и построили целый каменный город, чтобы его душа могла жить вечно, не страшась исчезновения.

Все здания Саккары явственно излучают оптимизм. Каждая глыба, каждая колонна прямо-таки пропитана восхитительной наивностью. Действительно, нам кажется наивным само предположение о том, что бессмертная душа фараона разгуливала по двору, усаживалась отдохнуть под каким-нибудь портиком, выходила из дворца или попадала обратно внутрь через одну из четырнадцати ложных дверей. Но этой наивной идеи оказалось достаточно, чтобы построить монументальный архитектурный ансамбль.

Готовясь к своему второму путешествию в Египет, я вычитал один удивительный факт. Во времена строительства больших пирамид египетское общество не знало денег. Колоссальная степень организации, необходимая для возведения таких гигантских памятников, как погребальный комплекс Джосера, достигалась без посредства денег. Вопреки глубоко укоренившемуся заблуждению, пирамиды строили не рабы. Каждый фараон нанимал огромное количество высококвалифицированных рабочих, которые годами работали над его усыпальницей и храмами и получали плату – зерном и прочей едой, но не деньгами. Мне сразу вспомнилась одна из самых любопытных идей, высказанных в знаменитой книге Юваля Ноя Харари Sapiens, международном бестселлере последних лет. В этой захватывающей интерпретации истории человечества одна из первых глав почти полностью посвящена роли вымысла в формировании нашей цивилизации[36]. Согласно Харари, способность воображать несуществующие вещи – едва ли не главная особенность человека, отличающая нас от других животных. Если бы не истории, которые мы выдумываем и рассказываем друг другу с незапамятных времен, люди не смогли бы объединяться в многотысячные и многомиллионные сообщества и до сих пор жили бы общинами по нескольку десятков человек и питались бы фруктами и насекомыми. Без вымышленных историй и их невероятной убеждающей силы мы не слишком отличались бы от шимпанзе. Или вообще исчезли бы с лица земли, уничтоженные хищниками, бактериями и вирусами.

Многое в нашей жизни возникло исключительно благодаря воображению, и самые очевидные примеры – религии и расы; но автор Sapiens гениально расширяет привычный нам взгляд на вещи. В частности, Харари называет одним из плодов нашего воображения деньги. Деньги, по его мнению, могли бы и не существовать, как может не существовать Зевс, египетское понятие ка, шотландское национальное самосознание или христианское чистилище. Все это не более чем идеи, которые тысячелетиями помогали нам объединяться и достигать целей, недостижимых в иных условиях. Однако сегодня все больше людей ставит под сомнение религиозные истины или существование рас. Харари предлагает задуматься над тем, нужны ли нам и прочие абстракции – к примеру, деньги. Я не стану излагать здесь революционные концепции или рассуждать о (не)существовании денег, но в усыпальнице Джосера мне в голову пришла одна мысль.

С высоты сегодняшнего дня велико искушение считать Древний Египет примитивной культурой. Его своеобразная религия, десятки богов со звериными головами, множество легенд и историй о чудесах, представление о загробной жизни как точном отражении земной – все это можно расценить как черты архаичной цивилизации. Уж мы-то больше не попадаемся на удочку всяческих мифов и химер, говорим себе мы. Мы живем в куда более развитом мире, где не место всем этим байкам, убеждаем мы себя.

И все же в нашем мире,