– Какой у тебя срок?

– Пять-шесть недель.

– Так, хорошо. Не очень большой. Ты даже, наверное, еще сможешь получить от врача таблетку. Ну, ту, которая вызывает выкидыш или как там.

– Марк?

Он остановился, посмотрел на нее:

– Что?

– Я не хочу этого делать.

– Ладно, вокруг полно хороших клиник. Это же все-таки Нью-Йорк.

– Нет, – повторила она. – Я не хочу делать аборт.

Он позеленел, будто она ударила его в живот.

– Что ты говоришь?

– Я хочу сохранить его, – тихо сказала она и добавила более уверенно: – Я хочу этого ребенка, Марк.

– Нет.

– Да, – она занервничала, – так и поступлю. Я взрослая женщина, Марк. И знаю, что делаю.

– Нет, не знаешь! Ты только думаешь, что знаешь. Как только он родится, твоей карьере конец. Он будет болеть, понадобятся врачи, няньки. Ты будешь все время уставшей, измученной и выжатой как лимон. Не успеешь оглянуться, как твоя карьера начнет рушиться. А вскоре ты пожалеешь, что родила его. Будешь хотеть избавиться от него, пока у тебя еще есть шанс. Ни один ребенок не заслуживает того, чтобы пройти через это, Бекки. Ни один ребенок не должен мучиться с матерью, которая его не хочет.

Он посмотрел на нее сверху вниз, опустив плечи, она увидела в его глазах боль, которую он испытывал всю жизнь.

– Пожалуйста, не делай этого, Бекки.

Ее сердце разрывалось от сочувствия к нему и к его матери, которая явно оказалась неспособной дать то, в чем он нуждался.

Она подошла к нему и с нежностью погладила его по щеке.

– Все будет по-другому, Марк. Я знаю об этом ребенке всего двадцать четыре часа, и я уже люблю его всем сердцем. И всегда буду любить.

– Ты не можешь обещать этого, Бекки, – горестно сказал он. – Ты не знаешь, каково это. Как это тяжело.

– Я буду не одна. Вокруг меня люди, которые любят меня и будут любить его. И моя мать, вероятно, захочет приехать ко мне, помогать. Только вопрос в том, будешь ли ты одним из этих людей.

– Что ты хочешь от меня, Бекки?

Она потянула его за руку и заставила сесть на тахту рядом с ней.

– Вчера ты просил меня дать нашим отношениям шанс. Теперь я прошу тебя о том же самом.

Взяв его руку, она положила ее себе на живот.

– Ты не хочешь посмотреть, как мы справимся с этим? Дадим шанс этой семье? Ставки теперь, как никогда, высоки, но я сделаю все возможное, если ты меня поддержишь.

Он смотрел на нее с ужасом.

– Ты просишь меня жениться на тебе?

Она прыснула.

– Если бы. Нет, я просто прошу тебя не хлопать дверью. Стань частью нашей жизни. Посмотри, может быть, у тебя в сердце найдется место для этого ребенка.

Его лицо стало холодным и чужим. Он встал.

– Нет, Бекки. Извини, но я не могу. Если ты хочешь этого ребенка, твое решение. Я не буду вмешиваться.

Она кивнула и проглотила комок в горле, глядя вниз, чтобы скрыть от него слезы.

Через мгновение она услышала, как открылась и закрылась дверь. Она осталась одна.

Бекки рассеянно погладила живот.

– Похоже, мы остаемся одни, ты и я, детка, – прошептала она, и по лицу потекли слезы.

Смешно. Вчера она еще сомневалась, хочет ли впускать Марка в сердце. А теперь, когда он ушел, поняла, он уже там и, уходя, унес половину с собой.

Марк шагал по холодным темным улицам, глядя в упор на тех, кто решался встретиться с ним глазами.

Как он допустил, чтобы это произошло? Он не сомневался в том, что она следит, чтобы не забеременеть. Ведет себя как ответственная взрослая женщина.

Это несправедливо. Как только он нашел место, где сможет сделать настоящую карьеру, сразу столкнулся с женщиной, которая хочет от него больше, чем он может предложить. Боже мой!

Звонок телефона вернул его в реальность. Он посмотрел на экран. Мать. Очень вовремя, как всегда.

Он хотел разбить телефон о землю, но решил, что разговор с ней, возможно, подтвердит правильность принятого решения.

– Привет, мама.

– Марк, дорогой. Я получила твое сообщение. Как чудесно!

– Я послал СМС двенадцать часов назад.

– Да, знаю. Но у нас в клубе сегодня теннисный турнир. А потом на обед пришли Петерсоны. Кстати, они передают тебе привет.

– А Петерсоны в курсе, кто я?

– Конечно, Марк. Они же ходят к нам в гости с того времени, как ты перешел в седьмой класс.

– Да, но меня никогда не было дома.

– Не преувеличивай. Ты был дома все каникулы. По меньшей мере по месяцу каждое лето.

– Только тогда, когда ты не знала, куда еще меня отослать.

Она немного помолчала.

– Что случилось, Марк? Я была уверена, что у тебя лучшие каникулы, которые только можно купить за деньги. Что-то было не так?

– Да ладно, мам. Я знаю, ты услала меня в школу-интернат только потому, что терпеть меня не могла. И чтобы я не напоминал о твоих ошибках после того, как ты вышла замуж за деньги. Я портил образ твоей новой семьи.

– Ты так думал? – прошептала мать с ужасом. – Марк, ты очень ошибался. Почему…

– Прибереги объяснения для других, мам. Я давно уже в них не нуждаюсь.

Только отключившись, понял, что кричит в трубку. Хорошо, что он в Нью-Йорке. Людей тут ничем не удивишь.

Боже, нужно выпить. Что-нибудь покрепче. Оглядевшись, он понял, что стоит напротив бара.

Он будет пить всю ночь. А утром решит, что делать с поездом, проехавшимся по его жизни.

К тому времени, когда начало рассветать, Бекки кое-как залечила трещину в сердце и затолкала дурные мысли подальше в подсознание. Она не может позволить себе быть слабой.

Она начинает работать на новом месте с мужчиной, который предпочел бы никогда ее больше не видеть, и с другим мужчиной, который никак не может отказаться от мысли, что она всего лишь милашка.

Отныне придется каждый день играть. Доказывать, что она стоит каждого цента. И рвать на кусочки каждого рекламщика-мужчину в этом городе.

Это единственный способ пройти через испытания с гордостью и сделать карьеру.

Всю дорогу она накачивала себя в том же духе. К тому времени, когда подошла к офису, она убедила себя в том, что сможет справиться абсолютно со всеми трудностями, которые только мир попытается бросить ей на пути. Даже всю жизнь работать рядом с Марком.