Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Распространять слухи могла не только благородная супруга Чунь.
Да и слухами это можно было назвать с натяжкой. Люди сами всё видели и слышали, нужно было лишь немного подтолкнуть их в нужную сторону, чтобы о происшествии узнали все.
– Вот ведь мерзость!
Во дворце Чжунцуй гуцинь полетел со стола, звякнув, лопнули струны. Благородная супруга Чунь дрожала всем телом.
– Все затевалось, чтобы порадовать вдовствующую императрицу. А теперь на почет и заслуги и надеяться нечего. Не получить бы выговор – уже можно считать, повезло!
– А-а, – сморщил нос и заплакал испуганный шестой принц, который как раз играл неподалеку.
Юйху спешно велела няньке унести ребенка, после чего принялась утешать благородную супругу Чунь:
– Не гневайтесь так, госпожа…
– Не гневаться?! – Молодая женщина швырнула со стола шахматную доску, фигурки с легким стуком падали на пол, словно капли дождя, а вместе с ними падали слезы из глаз наложницы. – Все кругом болтают, что евнухи сбывали краденое на организованном мной рынке, и неизвестно, какие еще грязные трюки за этим кроются. Я столько лет создавала себе доброе имя и потеряла его в одночасье!
– Не волнуйтесь так, госпожа. Вдовствующая императрица и император вам верят и только для вида выказывают недовольство. Надо только подождать немного, и все переменится.
– Вэй Инло и раньше любила создавать проблемы, а после того, как проторчала в резиденции Юаньмин два года, взяла на вооружение новые грязные трюки! – холодно усмехнулась благородная супруга Чунь. – Сначала переоделась в торговку и завлекла своим неприличным платьем императора, а потом на цзяннаньском рынке… Если вдуматься, ведь это крик Минъюй привлек толпу.
Благородная супруга Чунь схватилась за грудь, от злости у нее разболелось сердце.
Кроме боли, она чувствовала неотвязный страх.
– Нельзя ее так оставлять. Минъюй наверняка рассказала ей о причинах смерти седьмого агэ. Она не должна оставаться любимицей императора, иначе мы с шестым принцем лишимся опоры во дворце…
– Госпожа, вы хотите… – Юйху как будто догадывалась, о чем говорит благородная супруга.
– Через три дня годовщина смерти бывшей императрицы. Вэй Инло наверняка отправится во дворец Чанчунь почтить ее память. Фуча Фухэн наверняка поступит так же. – Чунь вдруг обернулась к служанке, взгляд ее был странным, а голос тихим. – Никак не могу отделаться от мысли, какой это прекрасный шанс… Ведь эти двое могли сговориться о встрече?
Порой беда приходит, когда ее не ждешь.
Не подозревая о готовящихся против него интригах, Фуча Фухэн в это время переворачивал вверх дном свой кабинет.
– Молодой господин, – Цинлянь стояла у дверей с чайным подносом и вопросительно смотрела на него, – что вы ищете?
– Мешочек с благовониями. – Фухэн даже не повернул головы, продолжая перерывать ящики. – Где мой мешочек с благовониями?
Его щеки коснулась немного потертая ткань. Цинлянь держала в руках небольшой мешочек.
– Господин, он выпал, когда вы переодевались. Я увидела, что он запачкался, поэтому взяла постирать…
Фухэн выхватил у нее мешочек, и служанка впервые увидела на всегда приветливом лице суровое выражение.
– Впредь не смей трогать мои вещи без спроса!
Он снова убрал мешочек под одежду, прижав его к груди с таким благоговением, словно обрел не простое саше, а собственное сердце.
– Ладно, теперь ступай.
Некоторые любят выставлять свое горе напоказ, другие переживают его, никому не показывая.
Фуча Фухэн относился к числу последних.
Отослав служанку, он сел у окна и снова достал мешочек. Так прошел час или чуть больше, но внезапно за книжными полками вдруг послышался звук. Фуча резко поднял голову.
– Кто здесь?
За шкафом наступила тишина.
Фухэн выпрямился, его правая рука двинулась к мечу на поясе, и клинок, сверкнув, скользнул из ножен.
Воин сделал шаг к шкафу, на мгновение замер, вернул меч в ножны, обернулся и крикнул:
– Управляющий! Управляющий!
Дверь отворилась, и быстрым шагом вошел управляющий.
– Молодой господин, какие будут распоряжения?
Фухэн указал рукой вперед, и тут управляющий заметил, что из щели между книжным шкафом и стеной за ними наблюдает спрятавшийся ребенок – Фуканъань.
– Откуда здесь мальчик?
– Ох, вот вы где нашлись, маленький господин! – Управляющий тоже удивился. – Ваша матушка с ума сходит от волнения и ищет вас по всему двору!
С этими словами он подошел взять Фуканъаня на руки, но тот вдруг вжался всем своим маленьким тельцем глубже в щель, не даваясь.
Полагая, что мальчик может стесняться чужого человека, Фухэн распорядился:
– Позови няньку, чтобы она забрала ребенка.
Управляющий поспешно вышел, и в комнате остались только отец с сыном.
Зная все обстоятельства его рождения, Фухэн, может, и не испытывал к нему ненависти, но и приязни не питал, а потому, не обращая на мальчика внимания, вернулся к столу для чтения. Но вскоре ему пришлось взглянуть вниз.
Маленькая ручка тянула его за одежду.
– Чего ты хочешь?
Мальчик обернулся к столу, на котором стояла тарелка со сладостями. Зеленые пирожные были яркими, словно едва распустившиеся молодые листья на ветке, изящные и очаровательные.
– Можешь взять, если хочешь.
Ребенок умел хорошо себя вести: лишь получив разрешение, он потянулся к тарелке. Вот только стол был высоким, и малыш, даже встав на цыпочки, не мог достать до пирожных.
Фухэн беспомощно вздохнул и, посадив мальчика себе на колени, дал ему зеленое пирожное.
Ребенок еще не закончил есть, когда дверь со скрипом открылась и вошла Эрцин. Увидев эту сцену, она без слов бросилась к ним, выхватила недоеденное пирожное изо рта Фуканъаня, крепко прижала мальчика к себе и сказала со злостью:
– Что ты затеял, Фуча Фухэн?
– И что же я, по-твоему, затеял? – холодно спросил он.
Эрцин бросила взгляд на остатки пирожного на полу, и на лице ее мелькнуло подозрение.
Фухэн и не знал, что может разочароваться в ней еще сильнее. Он сказал с усмешкой:
– Я не такой, как ты. Я не буду вредить невинному существу и использовать ребенка ради мести.
Эрцин была сама не своя.
Низкий человек судит о других по собственной подлой мерке.
Вот и сейчас она заподозрила, что муж втайне увел ребенка и накормил пирожными, чтобы умертвить.
– Хитара Эрцин, раз уж ты решила обзавестись ребенком, то будь добра исполнять обязанности матери как следует, мальчик не должен бегать где попало. – Он поднялся и направился к дверям. Он так ненавидел Эрцин, что с трудом мог находиться с ней в одной комнате.
Как будто само ее присутствие отравляло воздух, делая его малопригодным для дыхания.
– Папа.
Замедлив шаг, Фухэн с недоверием обернулся.
Сидящий у матери на руках Фуканъань смотрел на него прямо и открыто, а взгляд