побережья до устья Невы, — говорил он. — Оттуда — вверх по реке до Ладожского озера. На южном берегу озера заложим первое поселение для контроля водного пути.

— Ладога, — кивнул Виктор. — Хорошее место. Защищённая бухта, плодородные земли вокруг.

— Именно, — согласился Рюрик. — Оттуда часть наших сил пойдёт дальше на юг, по Волхову, до озера Ильмень и земель словен. Если слухи о Гостомысле верны, там нас ждёт приглашение стать правителями.

Велемир задумчиво почесал седеющую бороду:

— Думаешь, местные так просто примут чужака-конунга?

— Не все, — ответил за Рюрика Виктор. — Будет сопротивление. Всегда есть те, кто предпочитает хаос порядку, если этот хаос даёт им власть.

Он говорил уверенно, словно уже видел подобные сценарии много раз. И действительно видел, подумал он про себя. За свою бесконечно долгую жизнь он наблюдал зарождение и падение десятков империй, сотен королевств. И всегда шаблоны были схожими. Амбициозный лидер, многообещающее начало, неизбежное сопротивление, кровавая борьба за власть. А потом — если лидер был действительно выдающимся — период стабильности и процветания. Пока всё снова не начинало разрушаться под весом времени и человеческих слабостей.

Но в этот раз что-то было иначе. Возможно, дело было в самом Рюрике — в этом необычном сочетании амбиций, харизмы и подлинного желания построить нечто достойное. Или в землях, куда они направлялись — богатых, плодородных, но разрозненных, жаждущих объединения под сильной рукой. Или даже в нём самом, Викторе — в его решении не просто наблюдать, как он делал обычно, а активно вмешаться, направить, даже изменить ход истории.

— Виктор? — голос Рюрика вернул его к реальности. — Ты с нами?

— Да, — кивнул он. — Просто задумался о том, с каким сопротивлением мы можем столкнуться.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил Рюрик.

Виктор обвёл взглядом собравшихся, а затем произнёс:

— Сопротивление будет с трёх сторон. Во-первых, внутреннее — от местной знати, которая увидит в вас угрозу своей власти. Во-вторых, от соседних племён и народов — чудь, весь, меря, которые не захотят сильного конкурента на своих границах. И в-третьих, от таких же искателей власти и богатства, как вы сами.

— Ингвар, — пробормотал Трувор.

— Не только он, — покачал головой Виктор. — Будут и другие. С севера, с запада, с юга. Когда появляется лакомый кусок, всегда находятся желающие его отхватить.

— И как нам противостоять всему этому? — спросил Синеус.

Виктор позволил себе лёгкую улыбку:

— Так же, как строится любая империя. Силой оружия, где необходимо. Мудростью и дипломатией, где возможно. Торговлей и взаимной выгодой, чтобы привязать людей к себе не страхом, а процветанием.

Он посмотрел прямо на Рюрика:

— Ты должен стать не просто завоевателем, а строителем. Не тем, кто разрушает старый порядок, а тем, кто создаёт новый — лучший, справедливый, выгодный для большинства. Только так твоя власть укоренится и выживет.

Рюрик медленно кивнул. В его глазах Виктор видел отражение своих собственных мыслей — понимание масштаба задачи и готовность её выполнить.

— А что с Ингваром? — спросил Трувор, возвращаясь к насущной проблеме. — После провала покушения он не успокоится. Будет готовить новый удар.

— Без сомнения, — согласился Виктор. — Но теперь он будет осторожнее. Воспользуется другими методами, не только грубой силой.

— Шпионы? — предположил Синеус.

— И предатели, — кивнул Виктор. — Он попытается посеять раздор среди нас, найти слабые места, подкупить или запугать кого-то из ближнего круга.

Рюрик нахмурился:

— Откуда такая уверенность? Ты говоришь так, словно уже