Я сделала вид, что мне это ни о чем не говорит. Ну отпустил и отпустил. И правда, пусть отдохнет человек. С таким типом работать – тут отдых нужен регулярный и в больших количествах!

– Мне нужно встать как можно ближе к центру дома, – по-деловому сухо произнесла я.

Эдвард кивнул и повернулся ко мне спиной, приглашая следовать за собой.Он привел меня в гостиную в лучших старинных традициях – большой камин, вычурная мебель с претензией на прошлый век, медвежья шкура на полу, книжные полки со сплошь серьезной литературой, самое то, чтобы пускать окружающим пыль в глаза. Но по ощущениям место подходящее.

– Можешь заниматься своими делами. Это займет некоторое время.

Для начала мне требовалось просканировать пространство, чтобы определить, какие именно чары защищают дом многоуважаемого замминистра. Затем, если я сочту их достаточными, убедиться, что они рабочие, без дыр, без истончившихся плетений, без вредоносных элементов, и в случае необходимости залатать, подновить и уничтожить. А если они меня не устроят, то установить новые.Я покрутила кисти, разминая и краем глаза заметила, как Феррерс опустился на диван, с комфортом откинулся на спинку, закинул щиколотку одной ноги на колено другой и материализовал в руке бокал виски. Смотри-ка ты, подучился. И лед не расплавился, и горелым не пахнет совсем. И на что, спрашивается, любоваться собрался?

Впрочем, мне не мешает, пусть пялится. Я сцепила пальцы в замок, образуя напряженную полусферу и прикрыла глаза. Воздух вокруг меня на мгновение уплотнился, а затем разошелся круговой волной, унося с собой часть моего дара, моей магии. Она ощупывала пространство и возвращалась ко мне «с докладом».Я недовольно скривила губы. К безопасности своего дома аристократишка подошел как-то совершенно халатно. Простенький охранный контур, пусть и в хорошем состоянии, регулярно подновляемый, но защитит он разве что от воров и бандитов из числа простых людей и то если они не вооружатся, как следует, амулетами. Была еще громоздкая конструкция чего-то начатого, обещавшего быть нормальной охранной сферой, но так и не завершенного. Нити заклинаний местами висели недоплетенными, сфера зияла провалами и миновать ее было дело двух секунд. В мою ничем не примечательную двушку пробраться было сложнее в десятки раз.Ясно, значит, будем работать.

– Это что за ужас? – Я покрутила пальцем над головой, зная, что Феррерс меня поймет.

– Безопасники что-то химичили, но недохимичили. Я не вникал.

Я снова вгляделась в плетения с чуть большим интересом. Кажется, «кокон Саммерса», но видоизмененный, и любопытно, к чему здесь эти силовые узлы? В оригинальной схеме ничего подобного нет. Не-е, разбирать этого монстра мы не будем, я его еще поизучаю, секретные разработки государственной службы безопасности на дороге, знаете ли, не валяются!Но не сегодня. Сейчас установлю свой каркас, накину «канасский купол» – вещь простенькая, но довольно надежная, главное подпитывать хорошо и на пару дней хватит. А за пару дней выстрою уже свою разработку и можно будет выдохнуть, и спокойно ковыряться в монстре.Как к этому ковырянию отнесется хозяин дома я совершенно не задумывалась.

Выстраивание громоздких, многоуровневых щитов дело нудное. Когда схема известна и отработана, дело требует лишь времени и сосредоточения. Недаром в защиту идут люди усидчивые и терпеливые. У тех, кому на месте не сидится, крышу бы снесло от подобных экзерсисов.Я делала это почти на автомате, параллельно думая о чем-то скучно-бытовом – не забыть купить корм коту и сливочное масло, отдать распоряжение Сильвии насчет партии заговоренных замков – я чуть-чуть подправила там расположение узлов, забрать платье из химчистки…Виска вдруг коснулись горячие губы. Я вздрогнула от неожиданности, едва не выпустила плетение и шикнула на Феррерса рассерженной кошкой. Чего ему на месте не сидится? Я же сказала – это займет время!

– Ке-ейт, – произнес Эдвард, растягивая гласную, будто пробовал на вкус.

Я мотнула головой, отмахиваясь от него, как от вьющейся вокруг мухи.

– Кейт. Кейти. Китти, – за каждой новой производной моего многострадального имени следовал новый поцелуй. В ушко, в шею, в самый верхний выступающий позвонок. У меня дрогнули руки, удерживать накопленную для щита силу стало чуточку сложнее.

– Феррерс, отвали. Ты же знаешь, я не могу сейчас прерваться.

Кожу между шеей и плечом обжег короткий выдох усмешки.

– В этом-то вся и прелесть, – пояснил он мне, как неразумной, и жесткая мужская рука, скользнув вырез блузки, сжала грудь, ущипнула еще мягкий сосок, и тот стремительно сжался и вытянулся.

– Тебе утром мало было? – выдохнула я, сквозь стиснутые зубы. Нет, работе он не особенно мешал, но раздражал сам факт мой неподвижности и невозможность ответить.

– Мало, – невозмутимо признал мужчина, продолжая играться с грудью – пощипывать, поглаживать, мять, сжимать. – Давно не виделись.

– Еще скажи, что соскучился, – я прикрыла глаза, закусила губу и постаралась сосредоточиться на деле, а не на теле. Получалось, надо признать, прямо противоположное.

Вместо ответа Феррерс куснул меня за ухо и прижался пахом к ягодицам. Оу. И впрямь соскучился!

- Я хочу тебя, Сеймур. Здесь и сейчас.

Это, в общем-то, и без слов было прекрасно понятно, но сказанное вслух негромким севшим голосом... Низ живота тягуче дернуло, по позвоночнику пробежала дрожь. Эмоции наслаивались на физические ощущения, утягивая меня в водоворот, единственным спасением из которого был Феррерс. Я знала, что случится, когда шла к нему домой. Я не испытывала ни малейших сомнений, и легко могла бы это пресечь, взяв с собой того же Джорджа, якобы для помощи в установке щитов. Но Джорджа я не взяла.

Знакомое предвкушение растекалось по телу, кожа остро реагировала на прикосновения чутких пальцев, а невозможность самой прижаться к жесткому горячему телу, впиться губами в нахальный рот, дразнила и будоражила не меньше, чем эти прикосновения. Феррерс прихватил кожу на шее зубами, лизнул и одновременно сжал грудь, от чего внизу все скрутило болезненно-сладким спазмом.

- Эдва-ард, - почти простонала я, умоляя чуть-чуть притормозить и с трудом удерживая нити почти развернувшегося каркаса.

Зря. Надо было молчать. Феррерс почти зарычал. Тонкая ткань блузки с треском разошлась в стороны, пуговицы горохом сыпанули во все стороны. Он обнажил мое плечо и принялся исступленно его целовать, порождая ворох мурашек по всей спине и невыносимый зуд между ног. Ладонь снова легла на грудь, а другая задрала юбку, проникла под белое кружево, и пальцы безошибочно отыскали то место, где зудело больше всего. Беззвучно хватая ртом воздух, я откинула голову на жесткое плечо и впилась ногтями в ладони, словно пытаясь хоть немного вернуть себя к реальности и удержать заклинание. Сознание раздвоилось. Одна его часть продолжала упрямо вливать силу в звенящие струны каркаса, который уже почти сомкнулся над нашими головами, а другая... другая проваливалась в бездну порочного наслаждения.

Если бы я не опиралась спиной на мужскую грудь, я бы, наверное, рухнула на колени. Язык и губы выписывали узоры на коже, пальцы скользили по влажным складкам, игрались с почти болезненно чувствительным клитором, проникали внутрь. Мне хотелось плакать от невыносимого желания повернуться, поцеловать, вцепиться пальцами в жесткие мышцы, ощутить внутри не пальцы, а твердый, горячий член. Но когда, наконец, заклинание было завершено, я обмякла, лишенная сил, выжатая, не столько от того, что действительно поистратилась, сколько от напряжения. Сумела, не уронила.