нарастающая трескотня, богохульный вой, а затем ужасающее шипение, злорадный, омерзительный вопль… а затем панихида по смерти.

Зловещие звуки исходили из убийственного рта Он-Она!

ГЛАВА XXVI Жертвоприношение

Впервые в жизни испытав леденящий страх, Милдред закричала и схватила Эрнеста за руку. Сам Эрнест был ошеломлен и невольно отшатнулся. Профессор Берк, хотя и был явно удручен, бесстрашно стоял на своем и в конце концов стал воинственным.

– Вопи и делай все, что в твоих силах! – бросил он вызов, грозя кулаком кричащему богу, чье рычание почти заглушило его крик. – Ты думаешь, мы дети, чтобы пугаться обыкновенных звуков?

Словно в ответ на его вызов, Он-Она издала вопль, одновременно насмешливый и свирепый.

– Ах, я понял! – воскликнул профессор. – Как я и подозревал!

Он приложил ладонь к уху.

– Я должен был догадаться об этом с самого начала, – засмеялся он, поворачиваясь к своим спутникам. – Это не что иное, как ветер. Старый трюк – египтяне использовали его аналогичным образом. Похоже, лунные верховные жрецы кое-что знали об акустике. Они провели трубы снаружи к горлу демона. Они, конечно, не видны – вероятно, проходят под полом и вверх по телу идола. Снаружи усиливается ветер, и это объясняет шум.

– Боже, как страшно! – вздохнула Милдред. – Трудно поверить, что эта штука не живая.

– Профессор, я не верил, что лунные люди настолько умны, – заметил Эрнест.

– И я тоже, пока мы не вошли в это адское место. Это была дьявольская изобретательность, и, как я уже сказал, вероятно, была исключительным творением жреческого ремесла. Вы знаете, они должны были творить свои чудеса. Послушайте этот вой – должно быть, разразилась настоящая буря. Как долго мы здесь находимся, Эрнест?

– Почти три часа.

– И насколько близко находится Земля?

– Я бы сказал, около сорока пяти тысяч миль.

– Ну, это означает, что у нас впереди около двадцати четырех часов ночи – и сейчас здесь темно, как ночью. С учетом того, что космические тела разделены сорока тысячами миль, я подсчитал это по пути из Тихо, время от каждого новолуния до следующего будет составлять около 1883 дней, а продолжительность лунного дня и ночи вместе взятых будет равна интервалу от новолуния до новолуния. Мы не можем надеяться пережить ночь без огня. Это означает смерть всех нас, если идол не будет усмирен. И это то, что я собираюсь сделать – ты не должен останавливать меня, Эрнест. Вы с Милдред должны поспешить на самолет.

– Боже мой, профессор, вы не можете говорить это всерьез! – воскликнул Эрнест. – Вы не знаете, что говорите!

– Пожалуйста, пожалуйста, не говорите так больше, – в ужасе взмолилась Милдред. – Вы не должны думать об этом. Я уверена, что все мы выберемся живыми, и я бы предпочла, чтобы мы погибли вместе, чем чтобы вы пошли этим путем. Всегда есть надежда, и кто знает, может быть, наши друзья из Тихо уже снаружи и ищут нас.

– Надежды нет, – отчаялся их спутник, избегая испуганного взгляда девушки. – Есть только один способ – принести себя в жертву. Он… Она манит, и я…

– Я говорю, что вы этого не сделаете, – безапелляционно выпалил Эрнест. – Я одолею тебя, если ты попытаешься это сделать. Я бы с радостью умер сам, профессор, чтобы спасти вас и Милдред. То, что такая жертва заставила бы дверь подняться, в значительной степени является предположением. Разве не вероятно, что механизм не сможет отреагировать по прошествии столь долгого времени? И разве ты не понимаешь, что шок от твоей жертвы может погубить Милдред?

Его голос смягчился, когда он продолжил:

– Ты сейчас сам не свой, старина. Давайте подождем и попробуем найти какой-нибудь другой способ. Что-то подсказывает мне, что все будет хорошо.

Профессор Берк положил руку Эрнесту на плечо и сказал отеческим тоном:

– Возможно, я слишком рано потерял надежду, мой мальчик. Возможно, чувство, что я должен умереть, чтобы спасти вас двоих, всего лишь причуда стареющего человека. Но я чувствую, что я виноват в том, что ты здесь, и я бы умер тысячью смертей, чтобы исправить свою глупость. Я не могу не смотреть фактам в лицо, Эрнест. Здесь уже становится прохладно, и мы не можем надеяться пережить эту ночь. И, вероятно, для нас это была бы вечная ночь, даже если бы мы пережили холод. Я не вижу особой надежды на то, что люди из Тихо найдут нас. У нас нет ни еды, ни воды. Я не могу позволить тебе и Милдред страдать. Но мы снова попытаемся найти выход. Если бы мы могли найти что-нибудь, что можно сжечь, мы могли бы…

– О, профессор! – взволнованно воскликнула Милдред. – Я уверена, что где-то здесь я видела черную жилу, похожую на уголь. По-моему, она рядом с идолом.

Они лихорадочно начали поиски, надеясь вопреки всякой надежде. Сначала они осмотрели стену слева от бога. Слой золота тут и там – всего лишь насмешка над роскошью. Молча, напряженно, с учащенным биением сердец, которое они могли слышать за утихшим шипением Он-Она, они перешли на другую сторону идола и возобновили свои поиски.

– Вот оно! Вот оно! – Милдред ликовала, освещая фонариком темную полосу у основания стены.

Профессор Берк опустился на колени, чтобы рассмотреть это поближе. Примерно фут жилы выступал над полом примерно на три ярда. Он провел рукой по его гладкой поверхности, а затем поцарапал ее ногтями, собирая щепотку пыли на ладонь.

– Это похоже на уголь, но мы не должны радоваться слишком рано, – сказал он через минуту, которая показалась вечностью. – Подожди, пока мы вытащим часть этого и посмотрим, будет ли оно гореть. Черт возьми, Эрнест, я думаю, нам придется откапывать это своими руками.

– Я понял! – воскликнул молодой человек после секундного замешательства. – Мы оторвем ножку от скамейки в углу и используем ее как монтировку.

Опоры скамьи оказались сделанными из закаленного золота, и после долгих скручиваний и вытягиваний они сняли одну из них.

Им потребовалось совсем немного времени, чтобы разрыхлить несколько комков мягкого минерала. А потом они стояли, тупо уставившись на это… топливо, но никак не способ разжечь его!

Напрасно двое мужчин шарили по карманам в поисках бумаги, тщетно они зажигали спичку за спичкой и подносили их к более мелким частицам. Вещество светилось, но не горело.

Эрнест внезапно встал и снял куртку.

– Я собираюсь использовать его для растопки, – объяснил он. – Сбросьте и вашу, профессор. Возможно, они дадут огня достаточно, чтобы поджечь куски поменьше. Это, безусловно, стоит попробовать.

– Я пожертвую свою шляпу! – затрепетала Милдред. – Она достаточно тонкая и без