Размеренный стук колёс притупил навязчивое беспокойство, и Альберт даже слегка вздремнул, прислонившись головой к запотевшему окну.

Пожилая дама, сидевшая напротив, время от времени поглядывала на спящего мужчину поверх очков, сердобольно беспокоясь, как бы не продуло импозантного господина, и вновь утыкалась в книжку, белеющую в её руках. «Интересно, женат ли он?» – примешивалась мимолётная мысль к незамысловатому сюжету бульварного романа. У старушки была назойливая мечта – выдать взрослую дочь замуж за благородного человека, и повсюду она присматривалась к достойным, на её взгляд, мужчинам.

«Ничего, впереди ещё ночь, – успокоила себя дама, – успею разузнать».

«И что она на меня так смотрит, карга старая? – Альберт уже давно из-под прикрытых век наблюдал за старушкой. – Вот от таких жалостливых, как она, и жди беды».

Он с раздражением вспомнил бабу Маню, работавшую в его школе гардеробщицей. Эта надоедливая старушенция так и норовила пристроить в его портфель сладкие пирожки, которыми она закармливала всю школу. Альберта даже передёрнуло от неприятного воспоминания.

Видимо, его нервное движение не укрылось от попутчицы, потому что она, отложив на потёртое сиденье книгу, кашлянула и спросила:

– Выспались, молодой человек?

– Да, спасибо, – буркнул он и сосредоточенно уставился в мелькающие за стеклом пейзажи, как будто только в них сейчас заключался смысл его жизни.

– Из отпуска едете? – не отставала упрямая дама.

– Почти, – не отрываясь от окна, произнёс Альберт и широко зевнул.

– Ах, юноша, что же это за отдых такой, если вы выглядите таким уставшим? Признайтесь старухе, наверное, к даме сердца ездили? – с жадным любопытством спросила старушка. Её широкое лицо при этом расплылось в какой-то глупой улыбке, и Альберт выругался про себя, помянув недобрым словом всех женщин.

– Ну вот видите, мадам, вы и сами всё понимаете! – воскликнул он и подмигнул ей правым глазом. Левый же посмотрел так недобро, что бедная старушка захлебнулась своим смешком и густо покраснела. Схватив помятую книжку, она уткнулась в чёрные строчки и так и просидела весь вечер, боясь поднять глаза.

«Так-то лучше», – угрюмо подумал Альберт, и опять странное предчувствие захватило его мрачные мысли.

Давно с ним такого не было, очень давно. Лишь в далёком детстве, таком туманном, словно и не было его вовсе, он ощущал неприятное покалывание в груди, когда учительница литературы, молодая краснощёкая девушка, выставила его посмешищем перед всем классом. Он и сейчас помнит гадкое чувство бессилия, охватившее его в тот злосчастный момент. Отец сказал ему тогда: «Иногда приходится терпеть унижение, сынок, но тем сильнее потом удар, которым ты сможешь ответить обидчику».

А что он такого сделал в тот день? Так, ерунда. Всего лишь загипнотизировал Пашку Савельева, и тот скормил аквариумных рыбок школьному коту Ваське. Сейчас остаётся только догадываться, каким образом Алина Сергеевна узнала об истинном зачинщике, ведь Пашка так и не смог ничего вспомнить, но долго она выговаривала ему перед всем классом, как гадко он поступил. Ничего, она потом получила по заслугам, удовлетворённо потёр руки Альберт, вспомнив новенькое пальто, весело горевшее на вешалке в учительской.

«Что же случилось, отчего я никак не найду себе места?» – Альберт Игоревич опять прислонился к запотевшему стеклу и прикрыл глаза.

Он вспоминал город, такой чужой и такой манящий, в который он приехал всего год назад. Ах, с каким трудом ему удалось добиться направления именно в эту школу, через сколько преград пришлось пройти! И теперь цель, ради которой он жил последние годы, уже совсем близко перед ним, осталось только протянуть руку и схватить её за желанный кончик, чтобы волшебная нить, наконец-то, начала раскручиваться. Даже отец, который всегда был против его поездки, кажется, стал смиряться с выбором сына, да и куда ему теперь деваться, усмехнулся про себя Альберт, когда всё так славно получается! Камни родового дома, дающие силу, и эта женщина, которая так удачно вписалась в древнее пророчество! Вспомнив про Анну, Альберт довольно ухмыльнулся, но тут же одёрнул себя – ещё не время праздновать победу, господин директор, бабочка может и удрать, найдя прореху в искусно сплетённой сети. А мы заготовим другой сачок, – самоуверенно возразил он сам себе и открыл глаза.

За окном, почти невидимые в навалившейся на мир черноте, проплывали смутные очертания какой-то деревушки. Даже в темноте можно было увидеть белеющие доски заколоченных окон да сарайчики, почти лежащие на земле. Альберт нахмурился, вспомнив точно такие же заброшенные места, и отвернулся. Его попутчица уже давно спала, накрывшись с головой старым одеялом.

«Даже чаю не выпила, – злорадно подумал директор и тоже начал укладываться. Он брезгливо поморщился, отворачивая нос от дымки пыли, потянувшейся вслед за встряхнутым постельным бельём.

«Больше никаких командировок», – твёрдо пообещал он сам себе и улёгся, еле поместившись на узкой полке.

* * *

– Ну как тут твои семена, ещё не взошли? – с любопытством спросила Анна Даниловна, заглядывая через Мишкино плечо. Они с мальчиком сегодня немного задержались, отмывая стёкла оранжереи от странных рисунков, и только сейчас, помыв руки, учительница подошла к дальнему столу.

– Нет ещё, – вздохнул Мишка.

– Может, надо переставить ящик в другое место, где больше света?

– Нет-нет! – испугался мальчик. – Бабушкина подруга говорила, что нужно держать рассаду в темноте, и даже лучше бы, чтобы никто не смотрел на них, чтобы не сглазить.

– Вот выдумщик! – улыбнулась Анна. Она повернулась к псу, неподвижно, словно статуя, сидевшему у стола, и присела на корточки.

– Сторожишь? – заглянула она в чёрные глаза. – А может быть, пора поужинать?

– Он говорит, что не голоден, – произнёс Мишка.

– Так и сказал? – весело спросила Анна.

– Ага, – ухмыльнулся мальчишка. – А ещё он сказал, что баба Маня накормила его днём супом с чудной косточкой.

– А я смотрю, чего это свет горит в такой поздний час? А тут мои труженики полуночничают! – в дверях, как по заказу, появилась улыбающаяся старушка.

– Ой, баб Мань, а мы только про вас вспоминали! – воскликнула Анна.

– Небось, ругали старуху.

– Ну что вы, как можно! За что же вас ругать, баб Мань?

– Ну как же! Я давеча покормила нашего пёсика, а про вас-то и забыла! А ведь специально принесла сегодня пирожки с капустой, как ты, Аннушка, любишь! Совсем память ослабла, милые, – сокрушённо покачала седой головой старушка.

– Чем же вы Волка кормили?

– Да супчику принесла. Наварила вчера целую кастрюлю, а куда мне столько одной-то? Вот и порадовала нашего серенького! – она погладила пса и, не заметив удивлённого взгляда Анны, оглянулась по сторонам.