Разочарование? Разочарование, разочарование… Постой, Ватанабэ-кун! Не уходи!

Я хотел догнать его, но ноги не слушались. В голове эхом звучали его слова, снова и снова. В глазах потемнело.

Наступали сумерки.

Школьный звонок вырвал меня из забытья. Казалось, что я стоял там один уже несколько часов, хотя Ватанабэ ушел каких-то пять минут назад. Его слова все еще звучали в моей голове.

Он с самого начала планировал убить ее. А меня просто использовал. Но зачем?

Расскажи об этом всем.

Для этого? Если я расскажу полиции, то Ватанабэ арестуют и посадят в тюрьму. Он этого хотел? Хотел стать убийцей? Но что насчет меня? Если Ватанабэ арестуют, что будет со мной? Меня отпустят? А если он соврет им, сказав, что ничего не знал? Что я все спланировал и привел его к бассейну? Мне конец!

Я опустил взгляд – тот уперся в игрушечную сумочку. Только я видел, как дочь упрашивала о ней Моригути. Я снял ее с шеи ребенка и забросил как можно дальше за пределы территории школы.

Этого хватит? Меня не заподозрят? Если я просто уйду и никому ничего не скажу, то полиция за мной не придет, верно? Нет, вряд ли. Если кто-то погибает от удара током, то полиция ищет виновного. Вопрос времени, как быстро они выйдут на Ватанабэ. А если он выдаст меня…

Точно! Обставлю все так, словно она упала в бассейн. Верно! Просто упала в бассейн…

Нужно действовать быстро. Я, стараясь не смотреть девочке в лицо, поднял ее на руки. Она оказалась тяжелее, чем я думал. Я медленно подошел к краю бассейна и чуть сам не упал в него. На поверхности грязной воды плавали листья. Я вытянул руки.

Нет, не пойдет. Плеск воды может привлечь внимание.

Я присел, стараясь не потерять равновесие. В этот момент тело девочки дернулось, и она приоткрыла глаза. Всхлипнув от неожиданности, я чуть не выпустил ребенка из рук.

Жива! Она жива! Жива!

Я был готов расплакаться от облегчения.

Разочарование.

Стоило мне перевести дух, как слова Ватанабэ снова зазвучали у меня в голове. Он всегда смотрел на меня свысока! Хотел стать убийцей, а меня просто использовал. Но девочка выжила. Этот план Ватанабэ – сплошное разочарование!

Разочарование! Ты – жалкое разочарование! Идиот, даже не знаешь об этом!

Не помню, что произошло раньше – дочь Моригути пришла в сознание и посмотрела на меня, или я выпустил ее тело из рук и уронил в воду. Я быстро ушел, не оборачиваясь. Мои ноги больше не дрожали.

Я преуспел там, где Ватанабэ провалился.

Школьник просыпается с улыбкой – спустя один день после инцидента.

Следующим утром я застал маму на кухне за приготовлением завтрака – моей любимой яичницы с беконом. Заметив меня, она воскликнула: «Наоки-кун, случилось страшное!» и развернула на столе передо мной утреннюю газету. В разделе местных новостей был заголовок: «Четырехлетняя девочка, проникшая на территорию школы, чтобы покормить собаку, случайно утонула в школьном бассейне».

Случайно утонула… В статье было написано, что произошедшее признали несчастным случаем. Мне удалось!

– Очень жаль Моригути-сэнсэй, – сказала мама. – но не стоило приводить ребенка в школу. Что же теперь будет с вашим классом? Осталось так мало времени до конца года и контрольных… Ой, Нао-кун, точно! – Она вдруг замолчала и достала из-под стола коробку в красной подарочной бумаге, обернутую золотой лентой. Затем положила ее передо мной, закрыв газетную статью.

– Вот, твой шоколад на Валентинов день!

Она улыбнулась. Я одарил ее широкой улыбкой в ответ.

Моя старшая сестра съехала от нас в этом году, а значит, это единственный шоколад, который я сегодня получу.

Уже в школе я столкнулся с Мидзуки-тян; она тоже вручила мне шоколад. Думаю, ей просто пришлось[41], ведь моя сестра сидела с ней в детстве. Но я его принял.

– Нао-кун, уже видел газету? – вдруг спросила одноклассница, и я чуть не выронил коробочку с шоколадом. Я с грустным видом сказал что-то подходящее, но когда я зашел в класс, все говорили только о несчастном случае.

Оказалось, что на поиски дочери Моригути отправили ребят, которые остались после уроков на внеклассные занятия. Тело обнаружил мальчик из нашего класса, Хосино-кун, и несколько ребят его видели. Все были очень взволнованы, некоторые девочки плакали. Сперва все старались восстановить общую картину произошедшего, но в конце концов все стало походить на соревнование – кто больше знал или активнее участвовал в поисках.

Я наблюдал за одноклассниками, стоя в дверях. Вдруг кто-то резко схватил меня за руку и выволок в коридор. Это был Ватанабэ-кун.

– Что ты наделал? – Он приблизил свое лицо вплотную к моему. Но я ничуть не испугался. Мне вдруг стало очень смешно. Я сдержался, затем резко отпихнул его руку в сторону.

– Не говори со мной. Мы не друзья, помнишь? Я никому не скажу о том, что случилось вчера. Если тебе так хочется, то сделай это сам! – сказал я и, развернувшись, уверенно вошел в класс. Я сел на свое место, не участвуя в соревновании одноклассников, и открыл книгу. Это был детектив, который когда-то мне посоветовал дядя Кодзи. Теперь я изменился, стал не таким, как раньше.

Я преуспел там, где Ватанабэ провалился. Но я не собирался рассказывать об этом. Дочь Моригути погибла из-за несчастного случая. Даже если будут искать преступника, то во всем виновен Ватанабэ. Похоже, он действительно страстно желал стать убийцей. Если полиция заявится в школу, то он сразу во всем сознается!

Идиот. Полное разочарование.

Я начал привыкать к новому себе.

* * *

Моригути не появлялась неделю, прежде чем вернуться в школу. Она ни слова не сказала о произошедшем, только сухо извинилась перед классом за свое долгое отсутствие. Как будто она отсутствовала по болезни.

Если б я умер, то мама наверняка слегла бы. Или сошла с ума. Может, убила бы себя. Моригути вела себя как обычно, даже слишком нормально. Видимо, была слишком подавлена.

Уверен, что Ватанабэ тоже это заметил и изо всех сил старался не рассмеяться каждый раз, когда смотрел на нее. И от этого уже я не мог сдержать улыбку.

Занятия проходили спокойно. Учителя все так же притворялись, что ко всем относятся одинаково, хоть это и было не так. Уж не знаю, действительно ли они хотели избежать неловкости или просто не желали проблем, но самые сложные вопросы и задания теперь доставались только сообразительным ученикам.

Ватанабэ с легкостью отвечал на любой вопрос. Когда учителя хвалили его,