И тогда они умирали в полном сознании, корчась от ужаса и боли, отчаянно хватая воздух, вопя в муках, чувствуя, как кожа на теле вздувается и лопается, словно дешевая свинцовая краска…

Стив позвонил Шерри, сказал, что встреча затянется надолго, в отель его подвезут, – и повесил трубку, не дав ей возразить или начать задавать вопросы. Сегодня предстояло еще много сделать, и он не хотел терять время, возвращаясь в колледж и притворяясь перед Шерри, что выходит из тамошнего конференц-зала.

– Можете еще меня подождать? – спросил Стив, когда такси остановилось возле пансионата для престарелых.

Таксист ухмыльнулся и похлопал по счетчику.

– Сколько хотите! С вами я уже заработал больше, чем за целую неделю!

Стив взглянул на счетчик. Там исправно прибавлялись мили и минуты. Откровенно говоря, он не ожидал, что выйдет так долго – и так дорого. Может, дешевле будет отпустить такси, а потом вызвать новое? Но он сказал себе: в конце концов, это дом престарелых, с какой стати мне надолго здесь задерживаться? Просто задам Доновану несколько вопросов. Управлюсь минут за десять.

– Подождите здесь, – попросил он.

– Без проблем!

Однако в доме престарелых Стив задержался куда дольше, чем ожидал. Айзек Донован, бывший сторож в банке, прекрасно все помнил, точно и подробно рассказал о том, как заметил огонь и как вызвал пожарных, – но ничего нового или интересного сообщить не смог, и Стив просидел с ним почти час в унылой комнате с голыми стенами лишь по одной причине: старик явно тосковал в одиночестве и был отчаянно рад собеседнику. Стиву стало его жаль. К тому же Донован чем-то напомнил ему отца, и к жалости присоединилось чувство вины.

Убравшись наконец оттуда, он съездил еще по трем адресам: двое репортеров, писавших о происшествии, и свидетель, упомянутый в одной из заметок. Однако дома оказался лишь один репортер, да и тот с трудом припомнил, о чем речь. День клонился к вечеру, пора было заканчивать, и Стив назвал таксисту адрес отеля.

А впереди еще Темпе и Тусон… Зачем вообще он потащил с собой Шерри? Было бы куда больше времени и свободы. Не пришлось бы втискиваться в два-три часа; он занимался бы своими розысками с девяти утра до девяти вечера, избавленный от нужды притворяться отдыхающим. Так зачем тогда он взял ее с собой? Из-за чувства вины, подумал Стив. В последнее время он мало с ней общался. А еще потому, что она помогает ему оставаться в реальности. Пока Шерри рядом, он прочно стоит на земле.

Пока она рядом, он не натворит никаких… глупостей.

Стив вспомнил, как сдавливал горло Лаймена Фишера, и поспешно отогнал эту мысль.

Это никогда больше не повторится. Никогда.

В последнюю минуту он попросил таксиста высадить его возле итальянского ресторанчика, в двух домах от отеля. Заплатил, прибавил десять процентов чаевых, хоть и не очень понимал, надо ли, сказал «спасибо» и пошел к отелю пешком.

У входа разворачивалась драматическая сцена. На красном коврике у крыльца горько рыдал мальчуган лет пяти; его обнимала мать. Мужчина средних лет – видимо, отец мальчика – и служащий отеля в униформе и с совком в руке, стоя в центре парковки, разглядывали что-то на земле.

Должно быть, на лице Стива читалось любопытство; когда он подошел ближе, мать мальчика повернулась к нему и гневно сообщила:

– Кто-то убил щенка моего сына!

Стив сочувственно кивнул, полагая, что щенка сбила машина, но женщина добавила:

– Его задушили!

Добавила вполголоса, словно для того, чтобы не услышал ребенок, – но тот, разумеется, услышал и заревел еще громче.

– Все хорошо, милый, – запричитала женщина, крепче обнимая его. – Не плачь, все хорошо!

Стив похолодел и машинально поднял глаза на окна своего номера. Из окна за происходящим наблюдала Шерри, видимо, привлеченная громкой сценой у входа. Стива она не заметила. Прыгая через две ступеньки, он быстро поднялся на второй этаж, к себе в номер.

Шерри радостно бросилась ему навстречу.

Стив подошел к окну и выглянул наружу. За окном служащий в униформе нес на совке через парковку мертвого щенка.

– Кто-то убил щенка маленького мальчика. Задушил.

– Да? – без особого интереса откликнулась Шерри. – Бывает.

И скрылась в ванной. Некоторое время Стив раздумывал, спросить ли ее о мертвом щенке в мусорном ведре, – и решил не спрашивать.

Когда Шерри вышла, он лежал на кровати, сбросив ботинки, и смотрел Си-эн-эн.

– Ну что, – весело спросила она, – куда пойдем ужинать?

На «каникулы» Стив выделил всего шесть дней, и два из них уже прошли, однако он решил остаться в Солт-Лейк-Сити еще на день.

Хотя никаких ниточек у него не было, шестое чувство подсказывало: если покопать еще, что-нибудь да отыщется. А Стив начал верить в шестое чувство.

Впрочем, кого он обманывает?

Его приятель Уилл не уставал напоминать: Стив – самый скучный и предсказуемый человек на планете. Предусмотрительный до тошноты. Выходные он начинает планировать за неделю. Записная книжка или органайзер ему не требуются: все свое расписание он держит в голове. И не выносит, когда меняются планы. Впрочем, в последнее время Стив меняется к лучшему. Сорвался же он вдруг в это путешествие – хоть и неделю к нему готовился. Заехал без приглашения к Шерри…

…и увидел мертвого щенка…

…просто так, по своей прихоти. И вчера, когда кружил по городу в такси, можно сказать, ехал куда глаза глядят.

А убийство Лаймена Фишера? Его-то Стив точно не планировал!

Или…

Он ведь не только никому не сказал, что летит в Нью-Мексико. Вылетел ночью, соврав Шерри, что заболел. И взял билет на самолет, летящий в Хьюстон с остановкой в Альбукерке, чтобы всякому, кто вздумает проследить его маршрут по Интернету, подумалось: он летит в Техас…

В общем, Стив сказал Шерри, что сегодня назначена еще одна встреча. Очень важная. Ради нее он сюда и приехал.

– А надолго? – спросила Шерри.

– Постараюсь отделаться побыстрее.

На этот раз машину взял он. Шерри уже посмотрела в Солт-Лейк-Сити все, что хотела, да и развлекаться в одиночку не умела, так что решила просто посидеть у бассейна, почитать книгу, пока он не вернется. Уехал Стив вскоре после девяти. Шерри как раз облачалась в купальник: он поцеловал ее в губы, а потом, нагнувшись, чмокнул в обнаженную грудь.

– Убирайся! – сказала она со смехом и оттолкнула его.

Остановившись на пустой парковке у закрытого в этот ранний час торгового центра, Стив позвонил нескольким людям, которых вчера не застал. Один из них – Гил Патрик, в старой газетной заметке названный другом Алекса Джонса, – сегодня был дома и готов поговорить, но только по телефону. Стива это вполне устраивало. Чтобы усыпить бдительность собеседника, он задал несколько общих вопросов, а потом спросил: