Моей покойной роте такую бы четкость действий! Комендант удрал в один из проходов: явно за помощью. Аллигатор – гекконом, который растолстел на стероидах, пробежал вверх по стене и пропал среди потолочных украшений. Бронированный, ударный «кулак» в виде жука пошел в атаку. Я что-то заорал и рванул ему навстречу. А что делать? Стрелять нужно в упор!

«Ба-бах!» – громыхнул дробовик, и у меня зазвенело в ушах.

Жук получил заряд картечи прямо в жвала и ощутимо замедлился, но подыхать не захотел. Кинул в него дробовик и выхватил Кусаку. Туловище жука бронированное, к ганглиям, или чем он там думает, мне не пробиться. А руки-ноги у него человеческие. Их и буду отрубать – посмотрим, как он без них побегает! Я завертелся юлой вокруг насекомого. Большой-то он большой, но уж больно неповоротливый. Забежал к нему с тыла и отсек заднюю пару конечностей. Топор у меня после ночного происшествия стал острее бритвы. Жук постоянно пытался навязать мне ближний бой, я на его уловки не поддавался и действовал издалека. Ментальный визг все время усиливался.

Через несколько минут жук остался с одной ногой и рукой – хитрость в том, что его подвижность с каждой травмой снижалась. Топор увеличивал мою зону поражения, а у него оружия не было. Так что расчленял я его по кусочкам. «Вжик» – нет кисти, «вжик» – нет ноги по колено. В этот момент на меня спрыгнул аллигатор. Еле-еле успел среагировать: заметил его в последний момент. Кувырнулся в сторону, потерял Кусаку и заработал четыре глубокие царапины на правой руке. Выхватил пистолет. Жуткий выкидыш, которого не узнала бы родная мать, попытался меня схватить, но не тут-то было. Шустрый здесь я!

Пистолет выплюнул залп – в отличие от жука, у мерзкого ползуна была голова, так что с выбором мишени никаких затруднений не наблюдалось. Пуля попала всего одна, но этого хватило. Затылок вырвало, отвратительная слизь забрызгала пол. Жук упорно полз в мою сторону. Нет чтобы топором завладеть или просто лечь на него. Что бы я потом делал? Пули на него действуют, но больно его много по весу. Подхватил Кусаку и продолжил калечить монстра. Минута – и все кончено, жук жив, но двигаться не может.

На всякий случай я перезарядил дробовик, пистолетом заниматься не стал: времени все меньше. Скоро прибудет подмога. Подошел к цветочку и стал поливать его из фляги. Визг перешел в запредельные величины.

– Зачем? – невнятно произнес конструктор. – Я слышу твои мысли, ты чужой здесь. Какое тебе дело до моей еды? Они заслужили. Ты же знаешь, что я не могу по-другому, меня для этого создали. Тигр не виноват, что питается оленями.

– Причина есть, скажу тебе его имя – Вегент. Оно тебе ничего не скажет, но я зарезал его просто так. В тот момент, когда принял окончательное решение до тебя добраться. Мог оглушить, но побоялся, что он очнется и выдаст меня. И ты не тигр – ты ошибка. Злая шутка злобного человека. Прощай!

Сорвал со стены факел и бросил его в куст. Он ярко заполыхал, что-то маленькое выбежало из соцветия и попыталось удрать, раздавил эту штуку каблуком. Посмотрел – так и есть, семечко. Носком сапога закинул его в огонь для надежности. Визг перешел в оглушительный крик, я тщетно зажимал уши ладонями, вопль раздавался прямо у меня в голове. Наконец он прекратился. Ждать, что будет дальше, не стал и полез назад в земляную щель. От первого факела остался огарок, пришлось запалить от него другой. На выходе перезарядил пистолет. Не знаю, что значит «Великая печаль», которая должна наступить после смерти куста, но хотелось бы встретить ее во всеоружии. Сверился с планом и пошел к арсеналу. Как ни подозрительно, но навстречу мне никто не попался. Где же они? Явно что-то замышляют!

Проломил стенку и забрался в подземный ход, ведущий к реке. Задумчиво посмотрел в ту сторону и решительно направился к складам. Может быть, Раста удастся вытащить? Не верится мне, что все умерли, – фанатики обычно божьи кары преувеличивают. Вылез из люка, открыл замок на двери и вышел наружу. К конторе решил сразу не ходить: иногда полезно осмотреться. Забрался на земляную крышу оружейного склада, так как она была самой высокой – с нее было видно три улицы. Тут-то я и понял, что никто ничего не придумывал. Люди выходили из домов и присоединялись к торжественному и печальному шествию мертвецов. Кое-где среди них были видны визгуны.

Внизу что-то хрустнуло, я перевел взгляд в ту сторону. Под насыпью стоял мертвый Раст и еще штук тридцать трупов. Лица у них были совсем не печальными, скорее предвкушающими. Сразу и безоговорочно догадался, чего они хотят! Конечно, меня, ведь я такой сочный и нежный внутри! И какие-то они для трупов слишком быстрые! Не раздумывая ни секунды, выстрелил в толпу и спрыгнул к дверям склада. Сделал перекат, выхватил связку ключей и стал судорожно открывать замок. Наудачу нужный ключ попался мне сразу. Забежал внутрь и задвинул засов. Дверь содрогнулась под ударами тел. Кто-то хрипел и сипел. Я обессиленно сполз по стенке. Прощай спокойная жизнь и здравствуй ночь живых мертвецов!

Выйдя из состояния грогги, забаррикадировал дверь всем, что попалось под руку. Благо всякого хлама было навалом. Присел к верстаку, достал из сумки кусочек кабанятины и стал жевать, запивал водой из ведра, которое принес раньше, еще во время оружейной эпопеи. Продуктов дня на три хватит, если не роскошествовать, воды тоже. И чего это меня творить добро потянуло? Знал же, чем все закончится! Крепость, полная трупов. Так в чем же дело? Пограничников мне не жаль, по крайней мере, теперь не их туземцы, а они меня есть станут. И сколько других будет спасено! Торговля на время прекратится: когда еще они вновь связи с дикарями наладят. По мне, оно того стоило. Эй-эй! Опять о вселенском счастье задумался? Что за чушь? Схватил цепочку и сорвал ее с шеи. Вот в чем дело – и как я сразу не догадался?! Кинул кулон на наковальню и расплющил его молотом. Еще немного – и пошел бы устанавливать в крепости торжество добра и справедливости. Осчастливил бы каждого мертвеца живой плотью – они же не виноваты, что стали такими! Расцеловал бы людоедов: у них культура этого требует! Воспитание такое! Визгунам дал бы человеческие права и свободы, они вообще жертвы геноцида. Не дождетесь! Я злой и жестокий! Дайте мне эту, как ее там, этику!

С этой самой этикой у меня сплошные проблемы. Возьмем человеческие законы. Ведь они правильные, с этим не поспоришь. Не убивай, не воруй, не прелюбодействуй. Для того чтобы их понимать, не нужно быть крутым юристом. Казалось бы, чего проще? Соблюдай – и вокруг наступит полное благоденствие. Я всего два государства видел, зато в разных галактиках. Люди там и там принимают разумное законодательство. Закон гарантирует равноправие и свободы. Но как доходит до исполнения – держись! Полное впечатление, что людей держит в узде только одно – страх! И кстати, не очень помогает, иначе откуда берутся преступники? А кое-кто, например властная верхушка, вообще никого не боится! Самих себя, что ли, пугать?

Я, между прочим, продукт своего общества. Они меня воспитывали, на родителей вину не свалишь, я их не помню. Вот и получается как в анекдоте: «Душа просит коньяка и шоколада, а организм – спирта и огурца!» На уроке психологии нам приводили один интересный опыт, к чему приводит разное воспитание. Берем трех щенков. Одного гладим и ласкаем, кормим вкусняшками. Он вырастает в добрую и веселую собаку. Второго сажаем на цепь и лупим каждый день. Он превращается в злобного монстра, готового порвать каждого. Третьего один день бьем, второй ласкаем. Бедолага теряет поведенческую мотивацию – он не знает, как себя вести. Просто забивается в угол и дрожит.