Валеев швырнул опустевшую бутылку и стакан в мусорную корзину. Их раскрошила упавшая сверху тяжелая пепельница. Больше здесь делать нечего. Капитан хлопнул дверью и спустился по лестнице.

У выхода из управления его окликнул дежурный офицер:

– Валеев, ты как? Сам доберешься?

– Тут рядом, – махнул рукой оперативник.

– Ну, бывай! Только сильно не гони.

Марат сел за руль и завел двигатель. «Рядом» относилось к его собственной квартире. Сегодня он к Лене не поедет. Прежде им надо серьезно поговорить. Она должна ответить на неприятные вопросы!

С этими мыслями Валеев подъехал к дому. Ноги привели его по знакомой дорожке в родной подъезд. Марат загремел ключами, отпирая замок.

Валеев распахнул дверь квартиры и непонимающе уставился в проход. На пороге его встречал взъерошенный Ваня Майоров. Он был в трусах и шлепанцах, но с пистолетом.

– Я подумал, грабитель. – Смутившийся напарник попытался закрепить оружие под резинкой трусов. Трусы не выдерживали тяжести пистолета.

Валеев только сейчас вспомнил, что в его однокомнатной квартире живут Ваня Майоров и Галя Нестерова. И дополнительного спального места не предусмотрено. Он сам уступил им пустующую квартиру в обмен на уход за котом Чингизом.

Из комнаты высунулась встревоженная Галя в короткой ночной сорочке.

– Что-то случилось, мальчики?

– Я решил взять куртку полегче. Весна! – Валеев сдернул с вешалки ветровку. – Не хотел будить, извините. Пока!

Марат вернулся в машину и поспешил покинуть двор. Коря себя за глупость, капитан выехал на ночную улицу. Он снова не обратил внимания на то, что за ним следует черный седан «инфинити». Тот же самый автомобиль, что въехал во двор.

Если бы Валеев был сегодня более собранным, он припомнил бы, что видел эту машину около клуба «Дикие кошечки» в момент ссоры с охранником, а также неподалеку от магазина «Филателист» на Таганке и рядом с управлением полиции.

Марат проехал несколько кварталов и остановился у дешевого отеля, переделанного из общежития закрывшегося завода. Валеев заплатил за ночь и получил ключ от номера.

Когда Марат направлялся к лестнице, его перехватил вертлявый молодой человек с бегающими глазками и лукаво запел:

– Прекрасные девочки! Недорого! Есть выбор. Любые пожелания клиента.

Валеев хотел дать назойливому сутенеру в морду, но затем остановился, прислушавшись к внутренним ощущениям. Душевная боль вывернулась удобной изнанкой.

«Она изменила мне, и я имею право… Это не месть, а оперативная разработка. Внедрение с целью получения информации».

– Пошел ты!

Валеев отпихнул сутенера, но из холла не ушел. Ему нужна не первая попавшаяся шлюха, а проститутка, связанная с агентством «Нежная лилия», где работали погибшие девушки Катя Гребенкина и Стела Сосеску. Валеев загрузил на смартфоне сайт агентства, перешел по ссылке «элитный отдых» и попал в фотогалерею – девчонки, снятые в пикантных позах.

А вот и Катя Гребенкина – еще не убрали!

Валеев выбрал блондинку с соседнего снимка и позвонил по указанному телефону. Он делал заказ открыто, не таясь от обиженного сутенера, который наверняка отваживал «чужих телок от своей поляны».

Убирая телефон, оперативник нарочито широко распахнул куртку, чтобы любопытный взгляд заметил пистолет в наплечной кобуре.

Марат поманил сутенера пальцем и сурово предупредил:

– Помешаешь девчонке прийти ко мне, отстрелю яйца.

Алекс Баюкин вернулся в черный «инфинити» и в очередной раз позвонил Гомельскому.

– Валеев нашел, где переночевать. Снял номер в гостинице и вызвал проститутку.

– Откуда знаешь?

– Сам слышал, как он говорил по телефону. Он заказал девочку на ночь.

– Очень хорошо. Будь там и жди моей команды.

Отключив связь, Денис Гомельский немного подумал и набрал телефон Елены Петелиной. Он говорил быстро, чтобы успеть обидеть:

– Доброй ночи, Леночка. Ты нашла поддержку у своего мачо? Как ему наше хоум-видео? Возбуждает? Или твой бравый опер обиделся из-за того, что с ним ты не проявляешь такого усердия?

Петелина нажала отбой, но Гомельский не расстроился. Следователь у него на крючке и будет плясать под его дудку. Возникшая ассоциация заставила адвоката победно улыбнуться.

Елена Петелина сунула трубку под подушку, чтобы больше не слышать никаких звонков. Она легла поздно, но то и дело ворочалась, не находя себе места на широкой кровати.

«Марат не придет, это очевидно. Он даже не позвонил. Исчез – и все! За что он со мной так?!»

Подлость адвоката Гомельского три года назад нанесла ей глубокую душевную травму. Постепенно рана затянулась, Лена стала о ней забывать, но сегодняшний визит полоснул ее, словно нож, и теперь рана снова кровоточила. Но самое страшное, что Елена опять оказалась одна перед лицом серьезной проблемы.

«Неужели Марат от меня отвернулся?»

Женщина встала, прошла на кухню и выпила валерьянки. Второй раз за сегодняшний вечер. Кажется, немного отпустило. Елена вернулась в кровать и долго смотрела на дисплей смартфона, прежде чем решилась позвонить Марату.

«Пусть скажет. Я должна знать правду».

Палец нажал кнопку вызова. Елена поднесла трубку к уху. Долго шли гудки, а потом она услышала тяжелое дыхание Марата и женский смешок. Трубка тут же полетела под подушку. Лена уткнулась в нее, вцепилась пальцами и заплакала.

«Я одна. Совсем одна!»

35

Косые лучи утреннего солнца ослепили Михаила Устинова, когда он открыл узкую дверцу и шагнул на крышу шестнадцатиэтажного жилого дома. Миша остановился и зажмурился. Ему в спину ткнулась остроносая пигалица с тонкими дредами рыжих оттенков. Подружка эксперта-криминалиста Маша Луганцева ставила смелые эксперименты со своей прической, но сохраняла верность широким штанам, ботинкам на толстой подошве и сумке-мешку через плечо. Девушка работала журналисткой. Ее глаза, похожие на яркие фонарики, постоянно рыскали в поисках сенсации.

– Здесь все и произошло? – спросила Маша, доставая фотоаппарат.

– Два одинаковых случая с разницей в сорок дней.

– Как тебе название для статьи – «Крыша самоубийц»? – Журналистка прищурилась, выбирая точку для съемки.

Головастик уже смирился с тем, что за отсутствием бицепсов-трицепсов вынужден удивлять подружку криминалистическими талантами и загадками следствия. Девушка пользовалась этим, строчила статейки и за полгода знакомства с Мишей завоевала авторитет среди коллег-журналистов как «источник близкий к следствию, пожелавший остаться неназванным».

Миша Устинов сверился в планшете с собственными фотографиями, сделанными на месте происшествия, и подошел к бетонному выступу на краю крыши.