— Добрый день, Стас, это вас беспокоит помощницаСильвестра Бессонова Майя Долинина.

— А, — откликнулся заметно поскучневшийголос, — у вас что‑то срочное? Я сейчас очень занят.

Первым желанием Майи было дать занятому человеку возможностьспокойно трудиться. Она хотела уже положить трубку, предварительно извинившисьза беспокойство, но тут же представила разочарованное лицо Сильвестра имгновенно приняла решение:

— Срочнее не бывает, будьте любезны, выслушайте меняпрямо сейчас!

Он, кажется, чертыхнулся — или ей показалось? —отрывисто бросил:

— Подождите минутку, я разговор закончу, у меня тутлюди.

Разговор продолжался минут пятнадцать и больше походил начемпионат России по трехэтажному мату в закрытых помещениях. Люди в комнате уПоловцева, да и сам он тоже, не стеснялись в выражениях, а прикрыть ладоньюмембрану Стас не потрудился, так что Майя значительно расширила свои познания вобласти ненормативной лексики.

— Слушаю, что там у вас? — соизволил он наконецначать разговор с терпеливо ждущей Майей.

— Это ваша минута?

— Извините. Так что стряслось?

— Пока не знаю, но очень прошу вас помочь. Можетедостать адрес одного человека?

— Зачем еще? — подозрительно спросил Половцев.

— Надо проверить одну гипотезу, — начала Майя.

— А при чем тут я? — грубо прервал ее Стас.

— Ну как при чем? Это же вы натравили на нас ТонюПотапову. И теперь Сильвестр вынужден шевелить мозгами. А я — ногами. Мне надоподъехать и поговорить с одним человеком, который, как считает мой шеф, можетбыть нам полезен.

Говорить про трупы и несчастные случаи она пока не хотела —в этом случае помощи от Стаса ждать не приходилось точно. Тот долго молчал,потом стало слышно, как чиркнула зажигалка.

— Черт с вами, диктуйте. Говорите. Имя, отчество,фамилия. И обязательно — год рождения, лучше — с месяцем.

Вот когда Майя порадовалась полученной от Оли информации!

Стас пообещал разобраться в ближайшее время. И не соврал —сам позвонил и в своей обычной склочно‑ворчливой манере выдал нужныйадрес и на всякий случай домашний телефон. «Видимо, в милицейских справочных,или где он там берет информацию, еще нет сведений о смерти Южина», — соблегчением подумала Майя.

— Будем считать, что наша прошлая встреча вычеркнута изпротокола. Согласны? — напоследок спросил Половцев.

Видимо, следовало понимать его помощь как своего родаизвинение за развязное поведение возле отделения милиции.

— Ладно, — согласилась Майя и направилась на местопечальных событий — к дому Алексея Петровича Южина, на Волгоградский проспект.

* * *

Дом Южина Майя разыскала без особых хлопот, но прежде чемвойти в нужный подъезд, ненадолго приостановилась. Стоило хорошенько обдумать,как повести разговор с женщиной, которая только что потеряла мужа. Но, так и нерешив, в какой тональности общаться — в умеренно‑мажорной или сдержанно‑минорной,и надеясь на вдохновение и банальное везение, Майя стала жать кнопки домофона.

— Кто там? — раздался неожиданно энергичныйженский голос.

— Мне нужен Алексей Петрович, я методист районногодетского клуба.

Майя была уверена, что какой‑нибудь детский клуб вогромном московском районе должен быть. В домофоне громко вздохнули:

— Зайдите, а то не по‑людски как‑то…

Раздалось противное пиканье, и Майя потянула входную дверь,готовясь к тяжелым моральным испытаниям.

Квартира Южиных располагалась на втором этаже, так чтопользоваться лифтом не пришлось. Искать квартиру тоже — нужная дверь былаоткрыта, а на пороге стояла крепенькая бабуська в черной кофте и черной жестаромодной юбке, на ногах — мягкие красные тапки. Седые волосы были уложены взамысловатый крендель. Бабуська внимательно следила за Майиным подъемом полестнице.

— Извините… — начала было та, но женщина в черномпрервала ее:

— Чего там, это ты нас извини — умерли мы. Так чтопомочь ничем не можем.

— Кто это «мы»? — перепугалась Майя.

— Алексей Петрович умер. Так что не обессудь, дочка. Атебе он зачем нужен‑то был? Сломалось что?

— Нет, видите ли… А вы жена Алексея Петровича?

— Сорок три года была женой. А теперь, видишь, вдова.

— Извините… — снова начала Майя, не зная, какприступить к главному.

— Да что ты извиняешься все! Проходи в дом, расскажешь,что там у вас стряслось.

Майя хотела сказать, что стряслось не у нее, а как раз уЮжиных, но опять упустила нужный момент. Уже пройдя в квартиру, она отметила,что никаких суперзамков в доме замечательного мастера не было. Присев в кухнена предложенный табурет, вдруг сообразила, что и сама не представилась, и неспросила, как зовут энергичную вдову.

— Зовут меня Анна Сергеевна, а ты кто?

Инициатива явно принадлежала хозяйке дома.

— Я, видите ли, из детского клуба, — проблеялаМайя, уклоняясь от предложения назвать себя. — Мы проводим конкурс «Мастер„Золотые руки“», вот хотели Алексея Петровича пригласить в жюри. Но я не знала…

— Да, — прервала ее Анна Сергеевна, — этоЛешка мог, золотые у него были руки, все чинил, не было для него секретов. Иребят мог научить, все жалел, что времена такие настали — не хотят работать, вбандиты идут, за легкими деньгами. А вы, значит, как дом пионеров?

— Что‑то типа этого, — поддакнула Майя.

— Понятно. Опоздали вы, вчера умер. Шел‑шел исвалился в траншею, ее уже месяц здесь копают, в магазин приходится ходитьчерез соседний двор.

— А почему свалился? В темноте не увидел?

— Наверное, в темноте, но он же и хорош уже был, такчто, скорее, с пьяных глаз. Пил, покойник, царствие ему небесное!

Вдова энергично перекрестилась.

Анна Сергеевна принадлежала к тому счастливому типу людей,которые все, включая смерть, воспринимают философски. «Бог дал, Бог взял», «Отсудьбы не уйдешь» и «Все там будем», — выражения, которые она часто и совкусом употребляла.

Анна Сергеевна охотно рассказала гостье, что нашли ее мужаслучайно ребята, зачем‑то полезшие в эту траншею.

— С девками со своими бесстыжими небось полезли илипиво пить! — ядовито заметила Анна Сергеевна. — Потом милиция,следователь тут у меня сидел до утра, протоколы составлял. Соседи не спали —приходили, помочь хотели. А что тут помогать? Леше уже не поможешь, а я ещекрепкая, сама справлюсь. Вот похороны надо организовать, чтобы все правильнобыло. Но это мне подружки подсобят и родственников у нас, слава Богу, много, даребята наши — у нас сыновей двое.