— А Алексей Петрович, что, ударился чем? —тихонько подправила разговор в нужное направление Майя.

— Ударился он головой о железную трубу, расшиб здорово,но еще и на штырь железный напоролся, насквозь железка прошла, сердце задела.

Анна Сергеевна скорбно замолчала, но, к счастью, незаплакала.

— А что милиция говорит?

— Говорит, несчастный случай. Получил травмы,несовместимые с жизнью. Ну, вроде как сам виноват. А, — махнула онарукой, — пьяный всегда виноват. Да какая теперь разница — человека‑тонет.

— А он всегда так поздно возвращался?

— Частенько. У него же заказчиков была пропасть.

— Может, ограбили? — подкинула дровишек вугасающий разговор Майя.

— Да у него денег с собой бывало от силы сто— двестирублей. Я ему больше и не давала. Он мне все до копейки приносил, даже те, чтоему в благодарность люди давали. Боялся пропьет. Кошелек его был на месте, тамтридцать рублей оставалось.

— Получается, что не все деньги?

Конечно, не все. А пил‑то на что? Он за чужой счет нелюбил. А может, еще и на бананы потратил, будь они неладны. Или книжку этудурацкую.

— Какие бананы? — вздрогнула Майя. — При чемтут бананы?

— Да в сумке его, с инструментами. Он же без нееникуда. Мне все его вещи милиционеры принесли. Опознать надо было. Ну, сумку яопознала, и инструменты его мне как родные — столько‑то лет он с нимиходит! А там еще пяток бананов лежал сверху и книжка, странная такая, может, иззаказчиков кто отблагодарил, а то и сам догадался — у него бывали иногдафантазии. Я милиционерам говорю — оставьте эту книжку себе, не наша она. Ибананы мы не едим, не приучены. А они говорят — если бы здесь был криминал, тооставили бы как доказательства, а так в каких‑то бумагах написали про нихи мне вернули вместе со всеми Лешиными вещами и документами.

— А почему книжка странная? — развивала тему Майя,понимая, что времени у нее осталось совсем немного, скоро начнут собиратьсяродственники и обещанные подружки Анны Сергеевны. Странно, что еще никого, да ителефон не разрывается.

Словно подслушав ее мысли, где‑то в комнате началисьзвонки.

— Я сейчас, — сказала Анна Сергеевна. — А тыпосмотри пока, если интересно. — Она обернулась, отдернула занавеску, иМайя увидела на подоконнике потертую спортивную сумку с эмблемой московскойОлимпиады а‑ля советские восьмидесятые. Это и была та самая сумка синструментами. Рядом лежала книга небольшого формата.

Анна Сергеевна ушла, а Майя встала и подошла ближе. Брать вруки эти вещи она не решилась — от них как будто веяло смертельным холодком.Обложка книги была украшена восточной гравюрой — то ли японской, то ликитайской — и несколькими замысловатыми иероглифами. По диагонали из левогоугла вниз шло название — «Спящая». Затерявшееся за всем этим великолепием имяавтора Майя разглядела не сразу. А разглядев, поперхнулась: Банана Ёсимото.

Сообразив, что может в точности не запомнить, она досталаприготовленные еще до визита в «Ключник» ручку и блокнотик и быстро переписалавсе, что было на обложке, попыталась даже перерисовать гравюру, но экспериментне удался.

Вот теперь ей было что доложить Сильвестру. Майя тихоньковышла в коридор и заглянула в комнату. Анна Сергеевна громко обсуждала с кем‑тодетали предстоящего печального обряда. Увидев, что гостья собралась уходить,она прервала разговор и крикнула:

— Давай я тебя хоть чаем напою, ведь голодная небось!

Но Майя, быстро пробормотав все полагающиеся в таких случаяхслова и махнув на прощание рукой, быстро ретировалась через так и оставшуюсянезапертой входную дверь.

* * *

Сильвестр Бессонов молча расхаживал по комнате из угла вугол. Хождение продолжалось уже минут двадцать. Майя все это время молча сиделав кресле, стараясь не подавать признаков жизни, — понять, доволен шеф ее работойили нет, она так и не смогла.

Что же касается Сильвестра, то сбивчивый и местамипротиворечивый, однако эмоциональный и достаточно информативный докладпомощницы заставил его серьезно задуматься.

Версию о случайной гибели слесаря‑универсала он отмелсразу. Такие совпадения бывают только в кино, и то когда сценарист ленив ибездарен. Единственный возможный свидетель умирает буквально через несколькодней — ха‑ха! И снова бананы! Да еще книга с подходящим именем автора.

Тропический фрукт в качестве декоративного элемента каждойиз смертей — случайность? Нет, слишком бросается в глаза. Особенно у Южина. Ночто это означает? Визитная карточка преступника? Типа «Черная кошка»?

Несчастный случай с Южиным все же мог бы остаться дляБессонова таковым, если бы не вызывающе кричащая банановая тема. Преступникбравирует, издевается, рискует, но зачем? Кто он — маньяк, параноик или,напротив, холодный и расчетливый ум, выстраивающий свою, пока неведомуюСильвестру тонкую игру. В какой‑то момент мелькнула мысль — а еслипреступник узнал о расследовании, которое затеяли сыщики‑любители идемонстративно вмешался, устроив Бессонову весь этот криминальный мастер‑класс?

«Посмотрим, — разозлился он. — Это мы ещепосмотрим. Если со мной хотят поиграться, то я не против. — И мысленнообратился к неведомому противнику: — Не обижайся, дружок, но в конце игры япостараюсь сделать так, чтобы ты подавился своими бананами». Вслух он,естественно, ничего такого не сказал, а лишь промолвил, пристально глядя Майе вглаза:

— Это вызов, и мы принимаем его. Готовься, будутсражения.

— Я готова, — бодро откликнулась Майя, но внутри унее все сжалось: таким жестким и решительным своего шефа она еще не видела.

* * *

Звонок Бессонова застал Тоню врасплох — она собраласьнемного развеяться и хоть ненадолго забыть печальные события последних дней. Иудивилась, когда Сильвестр попросил у нее ключи от квартиры Андрея.

Любое напоминание о существовании этой квартиры теперьвызывало у нее лишь отвращение. Ее и так следователь измучил вопросами и намеками— уж не пришила ли она своего любвеобильного и щедрого жениха из‑зажилплощади.

Ситуация, действительно, была более чем странная. Андрей,обладавший весьма своеобразным характером и к тому же обуреваемый чувствами,сделал широкий и абсолютно нелогичный, с обывательской точки зрения, жест:сразу после помолвки завещал невесте и будущей законной супруге свою квартиру.Кто теперь поверит, что никакие Тонины увещевания на него тогда неподействовали. Толи он хотел таким способом крепче привязать ее к себе, то липроизвести впечатление своей безудержной щедростью, но факт остается фактом —Тоня стала единственной наследницей абсолютно одинокого Андрея, даже не будучиофициальной женой. Следователь так ей и заявил: «Ваше счастье, что у васстопроцентное алиби и вы постоянно были на виду». Хотя какое тут счастье —Андрея убили!