В этом Кирилл был прав. Можно еще вернуться на пепелище и попытаться что-то на нем построить, но у них с Андреем осталось не холодное пепелище, а угли вечно тлеющей обиды, которые ничто уже не погасит. Чтобы закрыть тему, она прибегла к извечной женской уловке, сказав, что дело не в Андрее, и не в этом Иване, и вообще не в мужчинах. Просто сейчас она не готова к отношениям. И Кирилл сбавил обороты: «И не надо сейчас с ним знакомиться, это совсем необязательно. Я ж тебя ни к чему не принуждаю. Просто есть хороший мужик, и почему бы тебе когда-нибудь на него не посмотреть? Так, одним глазком. Нет, ну правда, Андрей тебе вообще не пара».

Она сохранила за собой квартиру на Просвещения, не думая пока о том, что будет дальше, сейчас ей хотелось жить одной. В квартире она подолгу лежала на кровати, которая без Андрея стала ей велика, вяло кусала яблоки, огрызки которых бурели тут и там, и думала, не почитать ли что-нибудь. Книги бросала, едва заглянув внутрь. Настоящее бездействие. Настоящее безвременье. Брат тоже не предлагал ей вернуться в родительскую квартиру, хотя экономия была бы налицо. Она думала, это из-за того, что ему неловко в ее обществе, но пришло время, и она в который раз убедилась, что, в отличие от нее, Кирилл все планирует наперед. Квартира на Просвещения его устраивала, потому что располагалась близко к торговому комплексу Ивана. Не сразу она смекнула, что Кирилл, хитрец, попросту считает, что потенциальному мужу будет сподручнее там с ней встречаться. Взрослая девица, проживающая в обществе сводного брата, — это могло смутить «приличного» жениха. Несмотря на то, что обещал не сводить ее насильно с этим Иваном, Кирилл, конечно же, не сомневался, что дело выгорит. Он знал, что чем сильнее станет на нее давить, тем яростнее она будет отвергать его идею, и попросту дал ей время переварить новость и оценить ее преимущества. Известие о том, что в «Балтику» она не вернется, Кирилла тоже не расстроило, все равно Ивану такая работа не понравится.

Иван у Кирилла теперь не сходил с языка, и хоть это и раздражало, кое-что в новом знакомом брата ей все-таки нравилось. Кирилл заразился от дружка бациллами солидности. Здание, которое Иван переоборудовал под торговый центр, имело нагрузку — никого не заинтересовавшую пристройку. Огромных размеров кирпичный аппендикс не прельщал владельцев салонов красоты и саун. Иван пытался сбыть это помещение под склад, но на него неожиданно для всех позарился Кирилл. Об автосервисе он и его напарники мечтали и раньше, но абстрактно, все усилия сводились лишь к разговорам под рюмку о том, что было бы хорошо открыть свою мастерскую и нанять туда пару хороших умельцев. Машины, которые они подрезали и били, нуждались в ремонте, и сервис стал бы хорошим подспорьем. Человек, которого ты убедил в том, что ДТП произошло по его вине, будет признателен, если ты ему подскажешь, где можно подлатать тачку ловко и недорого. Жертве можно сунуть визитку хорошего, а главное — проверенного автосервиса. Таким образом, бизнес-план приобретал размах и завершенность. «Рабочие» иномарки Кирилла и его друзей, в конце концов, тоже нуждались в ремонте. А потом клиенты и сами пойдут, убеждал ее Кирилл, и можно будет спокойно стричь купоны, не век же бить чужие машины. Иван получит, наконец, арендатора, а она, если, конечно, захочет — образцового мужа. Схема Кирилла подразумевала, что счастливы будут все.

В конце концов решающую роль во всем этом сыграл не голод, а скука.

В отсутствие полезных занятий у нее появились шальные мысли. Иногда она вставала с мыслью: «Сегодня я напишу письмо Андрею, в котором изложу все-все честно. Объясню ему, что моя жизнь — сложная штука и что я не хотела его унизить. Может быть, я и не смогу объяснить, но попрошу прощения». Но желание очень скоро испарялось, как память о странном сне. Снова диван, снова книги. Мысль: «Как он там?» — жужжала мухой, с которой со временем свыкаешься. Андрею она так и не написала.

Дни проходили в апатии. Наконец она решила взглянуть на Ивана. Кое-какие из зерен, оброненных Кириллом, все же проросли, но ничего особенного она в виду не имеет. Она просто приедет в торговый комплекс и будто случайно на них наткнется. Кирилл представит их друг другу, и, может быть, Иван подаст ей руку, когда она будет садиться в машину. А может, она к ним даже не подойдет. Нельзя, чтобы Кирилл принял это за капитуляцию. Ей, например, туфли-лоферы нужно забрать из ремонта, вполне понятная и уважительная причина. Оделась продуманно неброско, чтобы не выглядеть расфуфыренной.

Ивана она увидела только вскользь, он садился в черный «мерседес». Он действительно очень высокий, но масса тела у него идеальная, при своем росте он исхитряется не выглядеть ни жердью, ни буйволом. И как-то старше она его представляла. Проводив машину взглядом и вздохнув с облегчением, что знакомство не состоялось (теперь-то этот поход казался полной авантюрой), она отправилась к Кириллу, чтобы уговорить его выпить с ней чаю. Сердце мелко выстукивало, с ума сойти, до чего она докатилась, подглядывает за незнакомыми мужиками. Кирилл вальяжно вышагивал по своему автосервису, который пока что выглядел как поле битвы, так что невозможно было представить это место разумно оформленным и функционирующим. Но весь этот хлам и беспорядок заставили Кирилла буквально расцвести, он выглядел озабоченным, но таким довольным, что она ему позавидовала. Чай, который она принесла в бумажных стаканчиках, уже заканчивался, а разговор о машинах грозился продолжаться еще очень долго, поэтому в первую же крохотную паузу она бросилась как в прорубь с вопросом: не Ивана ли она сейчас мельком видела?

— Его, наверное. — Странно, Кирилл ответил так равнодушно. Не он ли просил ее обратить на его друга самый пристальный взор? А теперь Кириллу будто и дела нет.

— И как у него… бизнес? — Она не сдалась сразу.

— Нормально у него бизнес.

— Он такой… ничего… действительно, высокий. — Ей это не снится? Она сама наводит разговор на Ивана, да еще и так заискивает?

Кирилл швырнул свой стаканчик в дальний угол. То, что в нем оставался чай, дало понять — брат зол, а не просто пренебрегает чистотой в помещении.

— Поздновато ты пришла, — сказал он. — Жених тебя ждал-ждал, да не дождался.

Кирилл не смог отвезти ее обратно, был занят. Домой она шла, надеясь ступить в глубокую яму с прутьями арматуры на дне, присыпанную снегом. Может быть, та огромная собака сжалится над ней и разорвет на части? Лечь на снег и дождаться пневмонии? Или пусть нога, обутая ради Ивана в неудобные, но красивые сапоги, уколется о ржавый гвоздь? Да гори оно все синим пламенем. Дело даже не в том, что у Ивана завелась подружка, а в том, как Кирилл ей об этом сообщил — беспечно, деловито, едва не злорадствуя. Мол, пока ты кочевряжилась, душенька, свели твоего жениха, так что топай домой. И сразу же стал разговаривать с кем-то по телефону насчет новых дверей, а сам смотрел на нее украдкой — сильно ли расстроилась. На прощание едва махнул. Де-юре виновник ее унижения — Кирилл. Он, а не кто-то, подцепил этого Ивана и стал с ним якшаться. Он помог Ивану найти того дяденьку из Комитета. Он его с этим дяденькой усадил за стол бухать. В результате все у Ивана путем сложилось — и комплекс спас, и друга нашел, а еще закрутил роман с помощницей дяденьки из Комитета. Симпатичная она, видите ли, и умненькая. Выходит, план Кирилла, при всей своей элегантности, оказался не безупречен. Не все счастливы, она вот огребла лишь порку.