На улице ветер дунул в разгоряченный лоб — остынь, дружок, тебе еще нужно дойти до ее дома. Уже совсем темно, не разглядеть толком указатели на домах. Пошел сперва не в ту сторону и только метров через двести понял, что идет по тому же пути, по которому они с Викой ходили домой, когда жили вместе, а Милка-Кормилка живет в микрорайоне, который он совсем не знает. Мысли несли в одну сторону, а ноги шли туда, куда привыкли ходить. Пришлось возвращаться и спрашивать дорогу. В парке он положил цветы с шампанским на скамейку и пристроился возле толстого дерева, чтобы облегчиться. Ствол вдруг качнулся под рукой и, пока он искал равновесие, кажется, слегка обрызгал низ брюк. Еще не заметил, что на скамейке разлито что-то липкое, пришлось платком обтирать цветы. Один уронил. Долго искал, шаря по земле, с ужасом думая, что может попасть рукой в какую-нибудь гадость. Роза нашлась — он накололся на шип, — но еще одна теперь сильно повреждена. Выкинул обе уродины в кусты. Медленно встал с карачек, в голову мягко, предупреждающе ударила волна. Чтобы справиться с зябкостью, допил остатки коньяка, присев на лавочку. Вспомнил, что она грязная, и вскочил, хватаясь за зад — ничего, кажется, обошлось.

Табличку с названием нужной улицы нашел, когда уже и не чаял. Ну и двор у нее — ни фонаря, кромешная темень. Дома как близнецы, неужели среди них можно найти какой-то определенный? Как люди здесь ориентируются?

Одно из этих светящихся окон на четвертом этаже — ее окно. Может быть, сейчас она даже смотрит на него. Пригладил волосы. Платка больше нет, пришлось, согнувшись, высморкаться в кусты. Оступившись на чем-то скользком на крыльце, схватился за дверь, которая, резко потянув за руку, едва не уронила на землю. Наконец вошел в теплый, неприятно пахнущий подъезд и вызвал лифт. Лифт, последнее испытание на пути к принцессе, не работал, и, поднимаясь по лестнице, он заехал цветами о стену. После этого стал держать уцелевшие розы перед собой в вытянутой руке. Немного потрепанным рыцарем с выставленным вперед букетом — как мечом — предстал он перед дверью сорок первой квартиры и нажал кнопку звонка.

Василь

Еще одну пару из отказной коробки, как он понимает, никто уже не заберет. Захаживала когда-то, еще до появления Виктории, к Ивану в комплекс красотка. Светленькая, чувственная, просто конфетка. Наверное, Ивану она сильно нравилась, по крайней мере, когда у нее каблук однажды сломался, он ее к машине на руках понес, а это что-нибудь да значит. Но не срослось у них что-то, потому что появляться в комплексе блондинка перестала. Надо понимать, просто появилась на горизонте Виктория, и блондинкино самолюбие было уязвлено настолько, что она даже туфли дорогие забрать не пожелала. Так и лежат рядышком в одной коробке туфли его жены и его бывшей. И напоминать о них Ивану он, конечно, не будет… Разбираться в жизненных перипетиях баб Ивана — не его, Василя, дело. Он обувь починил, и хватит с него. На душе муторно. Василь, конечно, распития на рабочем месте не одобрял, но тут сам предложил Ульяне: «Не хлебнуть ли нам по чуть-чуть?» Едва ли не залпом осушили по первой, и он подлил еще обоим, а потом перевернул табличку, чтобы посетители видели надпись «Закрыто». Выпивать в молчании было как-то глупо, но он не знал, как подступиться к интересующему вопросу. А вопрос нагло просился наружу. После того как он увидел Ульянин паспорт, кое-что еще, кроме ее фотографии, не давало ему покоя.

— Хорошо сидим, — сказал он, просто чтобы не молчать.

— Да, прямо корпоративная вечеринка.

— А ты, значит, была замужем? — спросил он как бы невзначай. С ней не знаешь, когда и от чего она взъерепенится.

— Штамп увидели? Была… — Вроде вопрос ее не возмутил.

— А что развелись-то?

— Ушел, — сказала Ульяна и добавила, будто это должно было что-то прояснить: — К другой.

И хотела поставить чашку точно в центр кружка на клеенке, но все равно немножко промахнулась. Как быстро ее развозит, заметил он с неудовольствием, она всего-то полтинник приняла, а координация сразу дала сбой. Кто с менее наметанным глазом, и не заметил бы, но он хорошо знает — эта пьяность, она не от того, что с непривычки, она, наоборот, от частых упражнений. Значит, дома она киряет чаще, чем он думает. О том, что Ульяна могла состоять в браке, он, если честно, не думал. Она не похожа на женщину, которая ходила замуж. А тут, оказывается, развелась всего-то пять лет назад.

С тех пор, видать, и окрысилась.

— Ну, ушел, бывает. Может, это и к лучшему?

Ох, зачем он это сказал? Глаза у нее сразу блеснули. Сама себе налила и быстро выдула еще пятьдесят.

— Как может быть «к лучшему» то, что от тебя уходит человек, на которого ты поставил? С которым собирался провести всю жизнь вместе? — спросила, будто со сцены прочла.

— Ну, мало ли, не сошлись характерами. Или выпить слишком любил.

— Всем мы сошлись. Просто пришла другая женщина и забрала мужчину, с которым я столько лет…

— Все равно что-то, значит, не так было, раз ушел.

— Давайте закроем эту тему, — отрезала она, и он с радостью согласился.

Но не прошло и полминуты (в течение которых она выпила еще чашку), как она сказала задумчиво, будто ни к кому не обращаясь:

— А как все хорошо начиналось… Познакомились — и сразу стали жить вместе.

О, женщины, что ж вы творите-то. Она и трезвая не подарок, а теперь точно замучает.

— Он мне сначала даже и не понравился. Понимаете? — Глаза у нее маленько остекленели, на щеках вылезли красные пятна, но язык еще слушался. — Просто была у нас одна девочка… поучать меня любила. Дружила вроде как, но она вечно советы мне давала. И одеваюсь я как-то не так, и с мужчинами что-то не то… Высокомерие во всем. И когда он в клубе к ней подсел, я, чтобы ее на место поставить, увела его. Просто затащила домой и переспала. Пальцем вот так сделала (она показала, как сделала пальцем), и пошел за мной как миленький. Смешно так было.

Он чуть не подпрыгнул от «переспала», слышать которое от Ульяны было дико, будто она заговорила по-китайски, и, испугавшись, что последуют подробности, быстро ввернул:

— И что, вы поженились потом?

— Поженились. Я полюбила его. Он сказал, что был дурак, что не сразу выбрал меня. Он оказался перспективный, занимался Интернетом — «стартовые платформы», «программное обеспечение», — я о таком тогда и не знала. И зарабатывал — все больше и больше. Квартиру купили.

Ульяна потянула себя за нижнюю губу, подумала и продолжила:

— А он же неказистый был, недокормленный, одет кое-как. Со мной хоть отъелся, выглядеть стал прилично.

Продолжение этой истории несложно дофантазировать, не такая уж она редкая, как Ульяне кажется. Как только мужчину привели в божеский вид и он стал интересным, пришла эта «кривоногая шлюшонка в короткой юбке» и увела его у жены, хоть у той «и вкус, и внешность». В Ульянином случае единственным по-настоящему интересным нюансом было то, что свела мужа та самая девочка, которой Ульяна утерла нос в клубе. Такой вот круговорот мужика в природе.