- По моему опыту, такие ситуации, как эта, только накаляются.

- Я бы с удовольствием поговорила с ними, но, к сожалению, мне запрещено покидать дворец.

Он кивнул:

- Для безопасности вашей и нашего будущего правителя это правильное решение.

- Правда? Только мне бы хотелось, чтобы со мной советовались по поводу таких решений. К сожалению, мой муж, кажется, исчез.

Она взглянула на него, и у нее перехватило дыхание.

- Вы ведь знаете, где Заид?

- Я здесь не для этого…

- Он собирается вернуться сюда в ближайшее время?

Он вздохнул:

- Пришло время поступить правильно, мисс Скотт.

Она хотела сказать ему, что ее звали Эсме аль-Амин, но слова застряли у нее в горле.

- Сердца людей обмануты, их доверие разрушено. Нужно залечить раны, чтобы они могли зажить. Или мы будем двигаться только назад.

- Что именно вы имеете в виду?

Он пристально посмотрел на нее.

- Думаю, вы знаете. - Он поднялся и поклонился. - Доброго дня, мисс Скотт.

Внутри у нее поселилась боль. Уже второй чиновник Джаахра говорит ей одно и то же. Она больше не могла зарывать голову в песок. Она решительно сделала пару звонков, а потом связалась с дворцовой охраной.

- Это жена султана аль-Амина. Я жду гостей, они прибудут в течение часа. Убедитесь, чтобы их хорошо приняли, и дайте мне знать, когда они прибудут.

- Да, ваше высочество.

Она положила трубку, чувствуя себя мошенницей. Но она дала себе обещание, что никогда больше не будет использовать свою власть и титул.

Фургоны начали прибывать через полчаса.

Когда раздался звонок, она встала и направилась в конференц-зал. Камеры были готовы к работе, телеобъективы были направлены на нее, когда она вошла в комнату, и впервые она была рада, что телохранители стоят на боевом дежурстве неподалеку.

Слезы угрожали пролиться снова, но она взяла себя в руки и развернула листок бумаги.

- Спасибо, что пришли. И спасибо всем джаахрианцам, которые прекрасно приняли меня здесь. Я влюбилась в эту чудесную страну и гордилась тем, что называла ее своим домом. Но я также понимаю, что была очень несправедлива ко всем вам. Грехи моего отца и мои грехи не должны быть бременем для народа Джаахра. Мои ошибки не должны быть причиной чужих несчастий. Так что с этого момента я отказываюсь от своей позиции жены султана. Я не должна была выходить замуж, не раскрыв своего сердца и не сказав вам всю правду. Но я надеюсь, что вы все равно признаете ребенка вашего султана, когда он или она родится. Наш ребенок ни в чем не виноват. Пожалуйста, не позволяйте ему или ей расплачиваться за мои ошибки. То же самое относится и к вашему султану Заиду аль-Амину. Он заслуживает лучшей пары, чем я. Но больше всего он заслуживает вашей любви, вашего уважения и понимания. Я ухожу. Прощай, Джаахр.

Она отошла от микрофона, и телохранители вывели ее из конференц-зала. Ей удалось сдерживаться, пока она не оказалась за закрытыми дверями. Только потом она обхватила себя руками и разрыдалась. Когда слез больше не осталось, она пошла в свою гардеробную. Она как раз складывала свое черное платье, когда вошла побледневшая Нашва.

Эсме грустно ей улыбнулась.

- Можешь найти мой чемодан? Я не знаю, где он. Или сумку, чтобы сложить вещи.

Она еще не отказалась от аренды квартиры в Лондоне, поэтому могла бы вернуться обратно, в жизнь Эсме Скотт, как если бы она никогда не уезжала.

- Но… куда вы едете, ваше высочество? - спросила Нашва. - И то, что вы сказали по телевизору…

- Мне жаль, что тебе пришлось узнать об этом таким образом. И мне действительно нужна сумка. Пожалуйста.

Нашва пристально смотрела на нее в течение нескольких секунд, потом закрыла рукой рот и выбежала из комнаты. На автомате Эсме собирала свои вещи. Полчаса спустя, когда стало ясно, что Нашва не вернется, Эсме нашла на полке самую большую сумку, какая там была, и сложила туда свои вещи.

Вдруг дверь открылась, и появился Заид.

- Что ты наделала? - Он прерывисто вздохнул. - Что ты наделала…

Боже, как он выглядел. Густая щетина покрывала его подбородок. Он страдал. Из-за нее. Она едва сдерживалась, чтобы не кинуться в его объятия, под его защиту. Но устояла.

- Это было правильно, - прошептала она.

Сжав кулаки, он быстро пересек комнату.

- Нет, не было! Ты будешь уходить от меня всякий раз, когда я поворачиваюсь к тебе спиной?

- Не кричи на меня. После последнего твоего исчезновения на меня это уже не действует. Он сделал еще один шаг ближе.

- Что? - спросила Эсме.

- То, что ты сказала по телевизору, было…

- …Верно.

Он нежно дотронулся до ее подбородка.

- Нет, милая, неверно. То, что произошло, было несчастным случаем. Но ведь его деньги забрал твой отец. Не ты. Ты была ребенком, отец тебя использовал. Возможно, он угрожал тебе?

Боль прорвалась наружу, и Эсме кивнула.

- Я проводила с ним школьные каникулы, так как он грозился в противном случае отдать меня в приемную семью.

- И страх потерять то, что ты имела, был больше страха перед новой жизнью?

- Да. Гораздо больше, - ее слова прервали рыдания.

Его пальцы гладили ее по щекам.

- Тише, хабиба. Не плачь. Мне больно видеть твои слезы.

- Почему? Ты ушел от меня. Ты был в ярости из-за моего поступка.

- Да, но я никогда не покинул бы тебя. Я злился, так как человек лишился жизни. Но я упустил из виду тот факт, что я тоже был ребенком и знаю, какую боль вызывает потеря родителей. Потеряв свою мать, ты жила в страхе потерять и отца, хотя и понимала, что, возможно, тебе было бы лучше без него.

Она кивнула:

- Однажды, когда мне было шестнадцать, я проснулась утром в отеле и обнаружила, что Джеффри пропал. Ни записки, ничего. Я отказывалась помочь ему в его грязных делишках. Я была испугана, в чужой стране. Он воспользовался этим. Я пообещала себе, что, когда мне исполнится восемнадцать лет, я уйду от него.

Он кивнул.

- Я знаю. Но кое-чего ты не знаешь. Я провел расследование в отношении Аткинса.

Она нахмурилась.

- И?

- Он страдал от тяжелой депрессии и не раз пытался покончить жизнь самоубийством.

Ее сердце сжалось.

- Это его не оправдывает.

- Нет, но он отправился