Они были странной парочкой. Из личного опыта я знал, что Рикус смертельно опасен. Что до Фарида, то убийца в нём угадывался с первого раза. Однако разница между ними была как между изысканным клинком из сармийской стали и простым топором. Рикус был благороден, порода струилась из всех щелей его многогранной души, что не мешало ему также быть хвастуном и авантюристом. В Фариде ни на образование, ни на благородство не было и намёка. Это был грубый, жестокий, грязный душой и телом наглец и задира.

К вечеру мы достигли вершины горы, на которую так долго взбирались. Перед взором открылась долина, заросшая реликтовым лесом, словно прячущаяся от любопытных глаз за лысыми холмами.

– Боги не довольны, – проворчал целитель. – Ничего хорошего из нашей затеи не выйдет. Эти люди явились сюда не для того, чтобы воздавать нашим предкам хвалу, а чтобы оскорбить их…

С утра мы стали спускаться, и иногда мне казалось, что делать это труднее, чем подниматься. Я утвердился в своих выводах, когда на узкой тропе мы повстречали плачущего купца. Его ослик не удержался на тропе, сорвался в пропасть и разбился вместе с товарами.

Этот изнурительный спуск отнял у нас один день. Мы с друидом расположились в стороне от остальных. На склоне холма наша компания была не единственной. Рядом устроил становище купец, возвращавшийся с ярмарки с необычным товаром – четырьмя проститутками. Он взял их внаём на время ярмарки и теперь возвращался в Солу, небольшой городок на юге Калиона. Я слышал, как Фарид сказал ему, что воспользуется одной из девиц.

Стоя на коленях рядом с костром, где готовился обед, я увидел, как Фарид и Рикус направились в Священную рощу, где веками на верхушках деревьев эльфы «хоронили» своих усопших. Я посмотрел на целителя, который спокойно сидел, прислонившись к дереву, и попивал из своей фляги. Его глаза были полузакрыты, а лицо невозмутимо, точно гладь пруда в безветренный день. Я всё ещё не знал, что за задание мне предстоит выполнить, но невозмутимость друида меня немного успокоила.

Из сумерек выплыли две фигуры. Рикус жестом велел мне подойти. Я подбежал к ним. Фарид схватил меня за плечи и зашептал в ухо:

– На том дереве, – махнул он рукой в сторону рощи, – когда-то нашёл своё последнее пристанище король эльфов. Мясо с его костей давно обглодали птицы, да и сами кости теперь валяются у могучих корней, а вот где-то там наверху осталась его корона. Штуковина из чистого золота, инкрустирована жемчугом, сапфирами и другими драгоценными камнями. – Он выдержал паузу, чтобы до меня дошло.

Я уже догадался, что он чёрный археолог, расхититель гробниц, Лара Крофт в мужском обличье!..

– А как вы узнали, на какое дерево мне нужно взобраться?

– Видно, ты не слишком сообразительный малый, раз задаёшь такие вопросы. – Фарид обнял меня за плечи и так прижал к себе, отчего я едва не задохнулся. – Это тайна. Тайна, за которую уплачено кровью, – зловеще произнёс он.

Я ничего не ответил, от страха мои ноги подкосились, и только то, что Фарид держал меня за плечи, позволило удержаться на ногах. Я подумал, что как только принесу эту чёртову корону, меня и целителя этот неприятный человек сразу убьёт.

Фарид словно прочёл мои мысли.

– Нет, малыш, не переживай из-за суеверий. Золота хватит на всех. Когда ты получишь свою долю, то сможешь купить собственное имение.

Я не верил ему, и в тот момент, овладев собой, уже не боялся потерять свою жизнь.

– Я согласен залезть на ваше дерево и принести сокровище только при одном условии: мой отец уйдёт немедленно.

Фарид схватил меня за горло и рывком привлёк к себе, приставив нож мне к животу.

– Не будет никаких условий. Я размажу твои кишки по земле прямо сейчас, если ты попытаешься меня рассердить!

– Ну давай, зарежь меня, – поддразнил я его, делая вид, что нисколько не испугался, – и сокровища тебе не видать.

– Оставь его в покое, Фарид, – спокойно промолвил Рикус.

Но такое спокойствие он обычно обнаруживал, только когда был убийственно серьезён.

Я почувствовал, как Фарид напрягся от ярости: кончик его ножа упирался мне в бок.

– Нам нужен он сам, а не его отец. Старик только путается под ногами. К тому же у парнишки есть смелость, и он не глуп. Он не верит, что ты вознаградишь его за старания.

Фарид отпустил меня. Я отступил назад, а сармиец поднял голову к небесам, словно призывая их засвидетельствовать его честность и искренность:

– Клянусь могилой моей благочестивой матушки и памятью моего мученика отца, что награжу тебя, если ты принесёшь мне королевскую корону.

Конечно, я ему не поверил, но снова заговорил Рикус:

– Ты получишь то, чего заслуживаешь, поверь мне. А старикан пусть убирается на все четыре стороны.

Обернувшись, я увидел, что друид по-прежнему безмятежен. Он продолжал смотреть прямо перед собой и попивать вино. Я подошёл к костру и опустился на колени рядом с наставником.

– Ты должен уйти, – заявил я старику. – Прямо сейчас.

Мне хотелось, чтобы он ушёл, пока головорезы не передумали.

– А почему бы нам не пойти вместе?

– Потому что мне нужно кое-что сделать здесь для них, – указал я пальцем на Рикуса и Фарида.

Друид покачал головой.

– Мы отправимся вместе. Ты мой помощник. Мои старые глаза нуждаются в тебе, ты должен показывать путь. Я подожду тебя здесь, пока ты закончишь свою работу. Только не доверяй этому сармийцу, тому, что с рыбьими глазами…

– Ты был мне отцом, и я люблю тебя, как отца. Прошу тебя исполнить мою просьбу. Немедленно отправляйся в Солу и жди меня там. Если ты этого не сделаешь, то моя жизнь окажется под угрозой.

Он не ушёл бы ради того, чтобы спасти себя, но старик хотел защитить меня. Я проводил его вместе с осликом и собакой до дороги в Солу и вернулся в лагерь после того, как целитель скрылся из виду. Мысли о собственном побеге я упорно гнал, ибо слишком хорошо понимал, что, если я убегу, Фарид тут же отправится в погоню за наставником.

Вернувшись, я увидел, что Фарид, Рикус и полукровки собрались вместе и что-то обсуждают.

– Подожди нас вон там, – велел Фарид.

Сидя на корточках, я издали наблюдал за ними, делая вид, будто чрезвычайно увлечён рисованием палкой на земле эльфийских знаков. Пока Фарид говорил, Рикус как бы ненароком бросил взгляд в сторону рощи. Я услышал, как Фарид сказал, что не важно, днём это произойдёт или ночью, а Рикус добавил, что ночью мальчишка не сможет ничего рассмотреть.

– Тогда я пока позабавлюсь с одной из шлюх того торгаша, – заявил Фарид.

На этом их совещание закончилось, и сармиец подозвал меня к себе.

– Твои услуги потребуются нам утром, малыш. Могу я быть уверен, что сегодня ночью ты не сбежишь?