— Я — плетельщица.

— И что? — недоуменно спросила я.

— Тебя это не пугает?

— А должно?

Она не ответила, лишь слегка поджала губы.

— Ты странная, — вдруг вынесла она вердикт.

Так, кажется, я чего-то об этих плетельщицах не знаю. Потому что… бояться такой милой девочки всесильным магам не положено. А значит… есть что-то в этих плетельщицах, чего остальные не понимают.

— Я переселенка, — просто сказала я. — В этом мире около месяца.

— А-аа.

Мне показалось, это прозвучало облегченно. Словно человек, который не знает, кто она такая, в картину ее мира вписывается. А тот, кто просто не боится, — нет.

— Плетельщицы — посвященные Богине. — Соседка повернула голову налево и коснулась тонкими пальцами мочки уха, в которой красовался полумесяц. — Нам не дана стихийная магия, но мы наделены другим даром. Смотри.

Лилея вдруг аккуратно положила вязание на стол, а затем будничным жестом вытащила из волос золотистый крючок. Затем закатала рукав простого коричневого платья, довольно-таки консервативного покоя, и продемонстрировала мне запястье с браслетом из переплетенных золотистых и серебристых нитей. Спокойно дернула за одну нить, и я с возросшим любопытством увидела, как та поддалась. Соседка перехватила крючок поудобнее и… начала вязать с такой скоростью, что у меня глаза заболели. Не прошло и пяти минут, как у нее в руках красовался золотистый квадратик с замысловатым узором.

— А теперь делаем так… — Лилея небрежно бросила квадратик на вязание на столе и сказала два слова на странном гортанном языке.

И…

Не было ни вспышки, ни звука — ни-че-го. Только что на столе лежало незаконченное полотнище, а теперь на нем пусто. Повторяю — пусто. Все просто исчезло.

— Вот так, — спокойно произнесла соседка, возвращая крючок на место. — Таким образом, при достаточном времени и желании я могу заставить исчезнуть что угодно. Кого угодно. Даже следов не найдут. И это — только часть того, что я могу.

Не знаю, чего она от меня ожидала… Но явно не того, что я выдала.

— Класс! — выдохнула я восхищенно. — Вот это я понимаю, настоящее колдунство! А не всякие набившие оскомину фаерболы! Черт, даже жаль, что я с крючком никогда не дружила…

— Ты вообще нормальная? — почему-то недовольно спросила Лилея. — Мне подвластна сила, природу которой ты не понимаешь и никогда не поймешь! И если ты мне перейдешь дорогу, я ведь могу ею и воспользоваться!

По идее, в этом месте я должна была испугаться. Но я всегда была слишком логичной и рациональной, потому усмехнулась:

— Можешь. А станешь?

— Что? — растерялась она.

— Не думаю, что Богиня стала бы осенять милостью кого попало, — рассудительно сказала я. — Плюс, подозреваю, внутри вашей маленькой касты столько правил и ограничений, что ты опасаешься применить свою смертоносную силу больше, чем тебя боятся окружающие. Я права?

— Ты точно странная, — вместо ответа пробормотала она.

— А теперь вернемся к нашим баранам, — дружелюбно улыбнулась я и протянула руку. — Я — Мирослава, друзья зовут меня Мира. Нам с тобой минимум год жить в одной комнате, так что надеюсь, мы найдем общий язык. Силы твоей я не боюсь, сама ты мне кажешься интересной. Плюс я умею хорошо готовить и делаю это с удовольствием.

На мою руку Лилея посмотрела с таким изумлением, словно я ей миллион золотых предлагаю.

— Ты… всерьез хочешь со мной подружиться? — недоверчиво спросила она.

— Ну да. А что такого? Разве это не нормально, быть в хороших отношениях с соседкой?

Лилея резко вскинула голову, и мне показалось, что в ее глазах я вижу надежду. Но это было что-то мимолетное, потому что через миг на меня опять взирал голубой лед.

— Прости, я не думаю, что это возможно, — качнула головой она и, опять сев на кровать, стянула с полки книгу и углубилась в чтение.

Или сделала вид, что углубилась. Но на мои попытки втянуть ее в разговор больше не реагировала никак, словно меня в комнате и не было вообще.

Но было поздно. Эта обманчиво хрупкая девчонка мне понравилась. Плюс что-то мне подсказывало, не так уж она довольна своей участью одиночки. Подозреваю, что просто боится кому-то открыться. Ничего-ничего, я ее из ракушки выковыряю! А то взяли моду, что она, что Чарли. Студенчество! Лучшая пора в жизни! Еще и общага! Да вы что!

В общем, настроение мое зашкаливало в сторону «Как прекрасен этот мир!».

Так что я решила временно оставить Лилею в покое, пусть свыкается с моим присутствием, и обрадовать братика. Надеюсь, до меня его не обрадовали…

— Что, соскучилась? — весело спросил Чарли, приняв вызов. — Я постараюсь завтра после обеда прийти, если работой не загрузят.

Так, кажется, братишка не в курсе. Это отлично! Есть простор для маневра.

— А я хочу видеть тебя сегодня, — решила я напустить туману. — Прямо сейчас!

— Ого, что, все ТАК плохо? — растерялся он. — Сейчас вряд ли получится… В десять закрываются ворота, я просто не успею в Академию вернуться.

— Жаль, жаль, — с притворной печалью протянула я, а затем спросила: — А на женскую половину, в комнату номер тридцать восемь, ты прийти можешь?

Чарльз озадаченно затих, а через несколько секунд осторожноспросил:

— А зачем?

— Ну, я в ней теперь живу, — скромно сообщила я.

— КАК?!

— Эй, не ори! — Я помотала головой. — Оглохну — будешь сам виноват!

— Я сейчас буду!

Связь оборвалась, и я, сев на свою кровать, довольно захихикала. Соседка взглянула на меня поверх книги и неодобрительно покачала головой. А затем торопливо закрылась томом.

Я хихикнула еще более довольно.

Поздно, дорогая! Я все, что надо, уже поняла. И хочется, и колется, да? Боишься разочароваться и опять остаться одной? Ничего, мы это вылечим.

Кажется, не прошло и пяти минут, как в дверь требовательно постучали.

— Лилея, ты не против, если брат войдет? — на всякий случай спросила я.

Она моментально посмотрела на меня, чем еще раз доказала, что не так уж безразлична, как хочет показаться:

— Он сам не захочет здесь быть.

— Посмотрим, — коварно улыбнулась я и пошла отпирать.

Оглядев взъерошенного, запыхавшегося Чарли в полурасстегнутом кителе, я не удержалась и рассмеялась.

— Зараза ты, Мира, — выдохнул он, опершись рукой на косяк. — Не стыдно над старшим братом так издеваться?

— Не-а. — Я поддалась порыву и, поднявшись на носочки, звонко чмокнула его в щеку. — Чарли, я так счастлива!