Голоса приближались к комнате. Мне показалось, что Аликпытается ей воспрепятствовать, но поддается ее настойчивому натиску. Онавсе-таки протиснулась в дверь и застыла на пороге. Произошла немая сцена, я ееуспела как следует рассмотреть. Высокая, очень худая, коротко стриженная. Помасти не понять кто – волосы темные, явно крашеные, а на морде столькокосметики, что тоже непонятно, где там свое. Одета в черный костюм, ужаснодорогой, Анька мне такой показывала в бутике на Невском – тысячу долларовстоит.

Алик назвал ее Олей, стало быть, это и есть его бывшая,легка на помине. Я смотрела, как меняется ее лицо. Раньше на нем была улыбка,не скажу, что слишком приветливая, но все-таки, а при виде меня улыбка сошла нанет, остался только хищный оскал, как у гиены.

– Здравствуйте, – первой не выдержала я.

Не отвечая, она повернулась к Алику.

– Что это значит? – зловеще-тихо спросила она.

Алик ужасно напрягся, но пока еще держался.

– Познакомьтесь, это Марина, а это Ольга, моя…

– Твоя жена, – процедила Ольга, – а это кто?

– Бывшая жена. – Я подняла брови и холодно на неепосмотрела, нетрудно было догадаться, что тихого вечера с задушевной беседой идвумя-тремя поцелуями под музыку Вивальди у нас уже не получится.

Эта ведьма наконец соизволила повернуться ко мне. Онасмерила меня с головы до ног уничтожающим взглядом, очевидно осмотр ееудовлетворил. Некоторые шмотки моей сестрицы способны соперничать с еетысячедолларовым костюмом, но на мне сегодня был жакет, который матушка связаласама, кстати очень хорошо. Тем не менее в представлении бывшей я ей явнопроигрывала, поэтому она немного успокоилась и решила сменить тактику.

– И позвольте спросить, дорогие мои, чем это вы тутзанимаетесь?

«А тебе какое дело?» – чуть не сорвалось у меня с языка, ноя посмотрела на Алика и промолчала.

– Кофий пьете? – продолжала бывшая Аликовамегера. – О, и шампанское было? А что потом по программе у васпредусмотрено? Пойдете баиньки? Спеть вам колыбельную?

– Спасибо, мы уж как-нибудь сами, – опять неудержалась я.

– Напрасно ты так самонадеянна, милочка. Сама ты сэтим, – она кивнула на Алика, – ничего не сделаешь, да будь ты хотьсекс-бомба. У него, видишь ли, небольшой дефект после аварии, с головкойнеладно и кое с чем еще.

Я невольно оглянулась на Алика. Он был мертвенно бледен. Нукак он позволяет этой стерве так себя вести!

– Ольга, прекрати, – умоляюще проговорил Алик –это вместо того, чтобы вмазать ей как следует по физиономии.

Но это подействовало на его бывшую, как красная тряпка набыка.

– Почему это я должна прекратить, я еше только начинаю.Должна же я открыть глаза бедной девушке. Он, видите ли, милая, ничего неможет. Так, разговоры разные, музыку послушать, о природе побеспокоиться – этовсегда пожалуйста. А как до дела дойдет, так у нас проблемы. Мы туда-сюда, апотом начинаем плакать и просить прощения – ах, и на этот раз не вышло! Так чтолучше заранее приготовьтесь его утешать, а на что другое и не настраивайтесь.

Краем глаза я покосилась на Алика. Он стоял мертвеннобледный, только пот стекал по щеке. Да, поставил он меня в положеньице, нечегосказать. Интересно, врет эта стерва или нет? С одной стороны, этим моглиобъясняться многие Аликовы странности. А с другой стороны – уж больно подлаябаба, во всяком случае, она явно преувеличивает. Я решила немножко показатьзубки.

– А вы, значит, бегаете по всем его знакомым девушкам изаботливо предупреждаете, чтобы они не связывались с вашим бывшим мужем? Что ж,мне нравится такая женская солидарность. Какая трогательная забота о молодых,прямо мать родная!

Это я намекала, что она старше меня. Фурия мгновенноразъярилась и стала говорить открытым текстом. Не могу сказать, что там былодин мат. Нецензурные выражения, конечно, встречались, но это было не главное.Весь монолог состоял из таких гадостей, что мне стало нехорошо. Речь ее теклагладко, чувствовалось, что все тщательно продумано и произносится не в первыйраз.

Я еще раз покосилась на Алика. Вид его был ужасен. Какой-тоон стал синюшный, как живой мертвец. Этак она его до инфаркта доведет. Но самведь во всем виноват!

Алик отреагировал на мой взгляд, вышел из ступора.

– Прекрати немедленно, слышишь, – закричалон, – ты все врешь!

– Ах как нас зацепило! А ты забыл, как валялся там, вПервом меде и скулил от боли? И врачи от тебя отказались, когда ты был вступоре, и даже хотели перевести в психушку?

– Тебя там не было, – угрюмо проговорил он, –тебя не пускали.

– А потом нашелся доктор Крылов, которому твой папочкасунул взятку, еще бы, герр профессор не потерпит, чтобы у него был чокнутыйсын. И доктор написал в бумажке, что все нормально. А папочкин сыночек психуетпотихоньку в одиночестве.

Алик издал какой-то сдавленный звук, мы оглянулись на него.Его бледность украсили малиновые пятна на щеках и шее. Пот уже просто текручьем. Он смотрел вперед какими-то остекленевшими глазами. Да, похоже, порапрекращать этот светский раут.

– Ладно, ребята, вы тут развлекайтесь дальше, а я ужпойду.

– Иди, милая, сегодня ничего тебе не обломится, –издевательски захохотала Ольга.

Я посмотрела вокруг, ища свою сумку. На глаза мне попаласьванночка с мороженым. Взяв в одну руку сумку, другой я схватила мороженое и сословами: «Это тебе на память!» – метнула ванночку в Аликину бывшую. Метила я влицо, но она успела отвернуться и все попало на костюм. Пока мы скандалили,мороженое, вынутое мной из морозилки, успело растаять и теперь растеклось у этойзаразы на плече, на спине, и немножко попало на юбку. Мороженое оказалосьтрехцветным: розовое, белое и крем-брюле очень красиво смотрелись на черномфоне. Бывшая вначале оторопела, но когда до нее дошло, что на костюм ценой втысячу баксов вывалено полкило липкого мороженого, она просто задохнулась отзлости и кинулась было ко мне, но Алик неожиданно ловко схватил ее сзади заруки и заломил их назад. Та охнула от боли и замолчала.

Сказать по правде, я сама не ожидала такого эффекта, поэтомутоже застыла на месте, любуясь. Костюм, можно сказать, пропал. Ни однахимчистка не примет.

Ольга опомнилась, начала извиваться в руках у Алика ишипеть, как разъяренная кошка.

– Да уходи ты! – крикнул мне Алик.

– Иду, иду, счастливо оставаться. До свидания, милаяОленька, приятно было познакомиться. Вряд ли вам поможет «Ариэль», боюсь, чтотысячу баксов придется выбросить в помойку. А в общем, как говорится, извинитеза компанию.

Я аккуратно прикрыла за собой входную дверь и прислушалась.В квартире раздавался просто звериный вой и возня. Как бы она Алика не убила.Но меня это не касается, муж с женой сами разберутся.