Но, однако, и в историю же я попала. Нечего сказать, провеласпокойный вечерок. Ах, Алик, он такой одинокий и безобидный! Из оченьпорядочной семьи, вспомнила я разговоры Иркиной мамаши. Сам из порядочнойсемьи, а женился на такой стерве. Это же уму непостижимо. Однако я все жеполучила какое-никакое удовлетворение, правда, довольно сомнительное. Явспомнила, что томатным соусом Ольга облилась тоже из-за Алика, Этак мы с нимей весь гардеробчик испортим! И мало еше этой стерве!

А вообще, я ужасно злилась на Алика. Приперся с розой,пригласил домой я и уши развесила, еще по головке его гладила. Но как же этастерва его ненавидит!

Что он ей сделал? И как она чувствует, что он с кем-товстречается? Ведь, судя по всему, это не первый случай, когда она такоеустраивает. И даже если все, что она говорила, вранье, все равно от этойстранной парочки надо держаться подальше. Но вообще-то, очень хочется узнать,что же такое случилось три года назад? Опять меня одолело женское любопытство,сил нет. Что бы такое предпринять?

Есть идея! Где-то здесь в центре, у метро, подруга моейсестры Катерина торчит в книжном ларьке. Хоть ее американец и оставил ей денег,чтобы она не работала и спокойно готовилась к отъезду, Катька деньги потратила,отдала кому-то в долг, купила зачем-то тряпок, как будто там в Калифорнии некупит. Словом, деньги кончились, и Катерина торгует книжками. Вот она сидитсобственной персоной и обсуждает с какой-то теткой очередной любовный роман изсерии «Очарование». Владелец ларька держит Катерину на работе за то, что оначестно прочитывает всю эту кучу любовных романов и никогда не путает именагероев.

– Привет, Маринка, ты ко мне или просто мимо идешь?

– Да вообще-то к тебе.

Тетка все никак не могла выбрать из двух романов и наконецвзяла оба.

– Завтра обедать не буду, – пообещала она нам сКатькой и ушла, прижимая к сердцу свои романы.

– Подумай только, Маринка, как человек любит книги, онадаже голодать согласна.

– Да брось ты, ей при ее комплекции лишний раз обедпропустить только полезно! А я к тебе вот по какому вопросу. Брось все, напрягиизвилины. Вспомни такого из параллельного класса Альберта Румянцева!

– Альбертик? Ну, ты даешь! Чего мне вспоминать, я его итак помню. А то ты голову морочишь – Алик, Алик, сказала бы сразу, чтоАльбертик! Как он сейчас?

– Привет тебе передавал.

– Спасибо, а ты что с ним… – Катька сделалабольшие глаза.

– Да нет, так, разговоры одни. Ты скажи, знаешьчто-нибудь про его жизнь после школы?

– Ну, поступил он в университет, на финское или нашведское. Как закончил, сразу женился. Нашел ее там же, в университете.

– А когда развелся?

– Да, развелся. Что-то там такое было… Слушай, япозвоню Алке Семеновой и все выясню. Она у них в классе все про всех знает.

– Давай, Катерина, только не тяни. Заходи к нам илизвякни. Ну, целую!

Алик сидел в кресле, закрыв лицо руками. Все кончено, онбольше не может терпеть. Просто физически не может. Должен же быть у человекакакой-то предел. Три года адовых мучений. Он все время в напряжении. За эти тригода он не раз задавал себе вопрос: «за что?» Что он сделал неправильно, чтоона с ним так обошлась?

Они поженились, когда ему было двадцать четыре. Рано,конечно, но после смерти матери он очень страдал от одиночества. Ольгу он оченьлюбил. Возможно, он ее идеализировал, но когда женился, то думал, что этонавсегда. У него самого была неправильная семья, он очень страдал без отца,жалел маму и решил для себя еще в шестнадцать лет, что в его семье все будет,как должно быть, никаких странностей и недомолвок – папа, мама, дети. ВначалеОльга не хотела детей, говорила, что они еще молодые. Он согласился подождать,а пока много работал и заботился о ней. Наверное, он действительно слишкомдоверчив, не от мира сего, как говорили ему друзья. Подвернулась работа вТюмени на нефтедобыче. Там работало много иностранцев, требовались переводчики.Он уезжал на три-четыре месяца. Там очень скучал по Ольге. Однажды кто-то изребят, Игорь или Витька Каблуков, смехом завел разговор про жен, что их нельзяоставлять надолго одних. Алик тогда прислушался к себе и подумал: нет, Ольга неможет завести случайную интрижку, для этого она слишком серьезно относится кжизни.

Он был прав: Ольга была серьезна и расчетлива, она незаводила мелких интрижек, она нашла себе подходящего, как ей казалось, человекаи упорно шла к своей цели. Это был один тип при мэрии, он и сейчас там навысоком посту. Ольга посчитала, что он то, что ей нужно, – у него былиденьги и положение. Ей всегда хотелось блистать на брифингах и приемах. Этоттип тогда был женат, но Ольга упорно подводила его к мысли о разводе и женитьбена ней, а Алику, естественно, пока ничего не говорила, мало ли там всесорвется.

Его привело в ярость именно это. Почти год она строилапланы, а ему писала нежные письма в Тюмень. Эти мысли пришли потом, а тогда… Вобщем, он застал их дома. Так, ничего неприличного, просто какой-то мужик сиделу Ольги и пил кофе. Она могла бы заморочить Алику голову, он бы поверил, чтоэто случайно зашел знакомый, но она почему-то вдруг решилась идти ва-банк.Наверное, хотела подтолкнуть того типа. Во всяком случае, она объявила Алику,что выходит замуж за этого человека, что они давно вместе.

Тот мужик тоже растерялся и, взглянув на лицо Алика,собрался уходить. Ольга, чувствуя, что он от нее ускользает, бросилась к двери,сама спровоцировала скандал. Алик опомнился, схватил ее любовника за руку, емуказалось, что если они сядут и спокойно поговорят, все еше можно исправить,поэтому он все тянул и тянул его обратно в квартиру, а тот тип страшноиспугался драки и скандала, он толкнул Алика изо всех сил и вырвался. Аликотлетел в сторону и с полки ему на голову свалился толстенный словарь.

Дальнейшее он помнит как в тумане. Ольгин любовник подхватилсвой кейс и удрал. Алик, пошатываясь, добрел до дивана и лег. Ольга ходила покомнате и кричала ему что-то резкое, но звуки доходили к нему как сквозь вату.Потом Ольга ушла. Он провалялся дома вечер и ночь, ему было плохо, болелаголова, но он был даже рад физической боли, она позволяла забыть о другом.Наутро надо было идти куда-то по делам, он все делал как во сне. Ольгавернулась, но он не мог с ней разговаривать, тогда она чуть не силой вломиласьв комнату и опять стала скандалить. Голова у Алика болела все сильнее, передглазами мелькали красные круги, тошнота подступала к горлу. Но он не могпризнаться Ольге в своей слабости, хоть уже понял, что болен. Он решилкак-нибудь сам добраться до врача, оделся с трудом и вышел на улицу. На воздухеголова закружилась еще сильнее, он добрел до гаража, почти час сидел в машине,там ему стало легче. Идти пешком до поликлиники он не мог, он решил, что доедеткак-нибудь потихонечку. Очевидно, он уже совсем ничего не соображал, разрешился сесть за руль в таком состоянии. И при выезде на проспект в неговрезался здоровенный КамАЗ. В последний момент водитель успел подать немного всторону, а то от «Москвича» осталось бы мокрое место. Слава Богу, что никто непострадал, кроме него, Алика.