– Иногда приходится отпускать друзей, – тихоотвечала Молли. – Я знаю, как он переживал за тебя, Грейс, когда ему неудалось выиграть твое дело и когда с апелляцией ничего не вышло.

– Он сделал свое дело, и очень хорошо. – Грейсговорила совершенно искренне. В отличие от большинства обитательниц Дуайта онане обвиняла адвоката в том, что ему не удалось избавить ее от наказания. –Я просто скучаю по нему, вот и все. А ты видела хоть раз его невесту?

– Раз или два, – улыбнулась Молли. Она понимала,что Грейс и не подозревает о чувствах Дэвида к ней. Она была для негопопеременно то младшей сестричкой, то несбыточной, но оттого не менее желанноймечтой. Но его подруга обладала острым умом и проницательностью. Она все этопоняла. И Молли не сомневалась, что идея о переезде в Калифорнию родилась у неевовсе не с бухты-барахты.

– Она очень умная молодая женщина, – дипломатичноотвечала Молли. Ей не хотелось говорить девушке, что невеста Дэвиданедолюбливает ее. Но для Дэвида это была подходящая партия. Трейси была умна,энергична и честолюбива, к тому же о ней отзывались как о блестящем адвокате.

– Ну а ты? Когда вы с Ричардом поженитесь? –поддразнила Грейс доктора Йорк.

– Скоро.

И действительно, в апреле они с Ричардом назначили дату ихофициального бракосочетания. Они решили пожениться первого июля, а медовыймесяц провести на Гавайях. В течение полугода они с Ричардом из кожи вон лезли,чтобы время их отпусков совпало. А Грейс предстояло выйти на свободу через двас половиной месяца после их свадьбы. Трудно было поверить, что прошло уже целыхдва года. Для кого-то это – мгновение, для другого – целая жизнь.

Накануне венчания Молли приехала навестить Грейс ипригласила девушку к ним в гости сразу после освобождения – она искренне хотела,чтобы Грейс провела у них несколько дней, прежде чем уедет в Чикаго. Грейс ужеобещала провести у них День благодарения, а возможно, остаться и на Рождество.В день их свадьбы Грейс почти целый день просидела в камере, думая о Молли иРичарде, искренне желая им счастья. Она знала все их планы вплоть до мельчайшихдеталей. Они улетали в Гонолулу четырехчасовым рейсом и должны были прибыть наместо в десять часов по местному времени. Остановиться они собирались вАутриггер-Вайкики. Грейс закрывала глаза и отчетливо представляла себе, как всепроисходит. Казалось, она присутствует на церемонии – Молли уже показывала ейфотографии свадебного платья, перечисляла и описывала подробно всехприглашенных.

А перед самым отбоем Грейс вместе с остальными смотрела по телевизорувыпуск новостей. Она как раз сговаривалась с Луаной, собираясь пойти с нейзавтра утром на работу, когда диктор сообщил об авиакатастрофе. Будничный голособъявил, что пассажирский самолет полчаса назад взорвался воздухе в районеСкалистых гор. О деталях обещали сообщить позднее. Подозревали, что в самолетебыла заложена бомба. Ни один человек не спасся.

– Что-что? – повернулась Грейс к соседке. –Где это?

– Где-то неподалеку от Денвера, по-моему. Полагают, чтосамолет взорвали террористы. Это был рейс Чикаго – Гонолулу транзитом черезСан-Франциско.

Грейс похолодела, у нее по спине побежали мурашки. Нет… неможет быть… после стольких лет… Не может быть, чтобы они оба… в свой медовыймесяц… ее единственная подруга… единственный во всей Вселенной человек, ейпо-настоящему близкий… Губы Грейс посерели, она захрипела, и Салли пришлосьсамой достать у девушки из кармана ингалятор. Салли тотчас же поняла, чегобоялась Грейс.

– Скорее всего с ними ничего не произошло. Знаешь,сколько за день самолетов летит в Гонолулу?

Салли уже знала о Молли и всех ее планах. Ей до смертинаскучило целыми днями только и слушать что о венчании Молли да о ее медовоммесяце. Но теперь она взволновалась и желала утешить Грейс. И впрямь ничто недоказывало, что это был именно их самолет.

Но неделю спустя, семь ночей проведя почти без сна. Грейсузнала правду. Она написала в больницу, осведомляясь о Молли, и получилапечальное известие: доктор Йорк и доктор Хаверсон погибли в авиакатастрофе какраз в день своего бракосочетания, направляясь на Гавайи, чтобы провести таммедовый месяц. Сообщали также, что в больнице объявлены дни траура.

Грейс слегла, и три дня подряд не в силах была подняться.Салли, как могла, выгораживала ее перед тюремным начальством, да и Лу стараласьвовсю. Обе они растолковывали охранникам, что девушку свалил тяжкий приступастмы, что ей совсем худо, что не помогают ни таблетки, ни ингалятор. Проингалятор теперь известно было всем и каждому, и Грейс не боялась большепользоваться им в открытую. Никто не осмелился бы отобрать его у Грейс –силачка Лу постоянно присматривала за девушкой. Но когда в камеру явиласьмедсестра, ей сразу же стало ясно, что астма тут вовсе ни при чем. Грейс дажене отвечала на вопросы. Просто лежала, уставясь в стену, и отказываласьвставать.

Молли была ее единственной родной душой, а Дэвид так далеко– теперь у нее и в самом деле никого не осталось. Только две подруга понесчастью.

Медсестра растолковала Грейс, что та обязана завтра утромвыйти на работу и что ей крупно повезло – по правилам она уже два дня должнабыла сидеть в темном карцере. Но Грейс было все равно. И на следующее утро онапродолжала лежать, не меняя позы, и отказывалась вставать, невзирая на угрозы имольбы Салли и Луаны. Она просто лежала, желая умереть, как Молли.

Грейс отвели в карцер, как и обещали, и оставили ее там,раздетую, в темноте. Пищу наказанной девушке приносили только один раз в день.Когда Грейс вернулась в камеру, она была худа как щепка и очень бледна, но,заглянув ей в глаза, Салли поняла: она снова жива. Да, ранена, но она выживет.

В тот день она ни разу не упомянула имени Молли. И никогдабольше не заговорила ни о ней, ни о Дэвиде, ни о родителях. Она жила лишьнастоящим, хотя то и дело заговаривала о предстоящем отъезде в Чикаго.

И вот долгожданный день настал, хотя Грейс и не была вполнек нему готова. У нее не было ни планов, ни друзей, ни одежды – лишь немногоденег. Она получила диплом об окончании заочных курсов секретарш, а в заточениипомудрела, научилась терпению и стала сильной. Высокая, тонкая и оченькрасивая, она и физически очень окрепла. Луана заставляла ее заниматься сгантелями и бегать, что весьма благотворно сказалось на ее фигуре. Свои темныерыжеватые волосы она просто стягивала на затылке. В день освобождения на нейбыли джинсы и белая рубашка. Она выглядела как обыкновенная выпускницаколледжа, свежая и юная – она и впрямь была очень молода, ведь ей было всегодвадцать. Но в душе ее таились горькие воспоминания о прошлом и незабвенныйобраз погибшей Молли…

– Берегите себя, – только и сказала она напрощание Салли и Луане. Потом обняла их обеих по очереди, а Луана поцеловала еев щеку, словно маленькую девочку, уходившую поиграть во двор.

– Будь осторожна, Грейс. Будь умницей. Внимательногляди вокруг, будь сильной и… удачи, девочка. Стань стоящим человеком. Тысможешь.