– Когда можешь приступить к работе? – Шерилулыбнулась ей материнской улыбкой. Девочка ей положительно нравилась.

– Сегодня. Сейчас. Когда вы хотите. Я лишь недавно вЧикаго.

– Откуда ты родом? – с интересом спросила Шерил.Но Грейс не хотелось отвечать, что она из Ватсеки. Л вдруг Шерил слышалачто-нибудь об убийстве ее отца? И меньше всего ей хотелось, чтобы Шерил узналао том, что она только что из Дуайта.

– Я из Тейлорвилля, – солгала Грейс. Так называлсянебольшой городок милях в двухстах от Чикаго.

– Твои родители живут там?

– Мои родители умерли… оба… когда я заканчивалишколу. – Это было довольно близко к истине, но тем не менее достаточнотуманно, чтобы не вызвать пристального интереса.

– А у тебя есть родственники? – обеспокоенноспросила Шерил Свенсон.

Но Грейс лишь покачала головой:

– Никого.

– Вообще-то обычно я требую рекомендации, но ведь тебявовсе нет опыта и рекомендовать тебя решительно некому, верно? Так что пока мнедовольно благоприятного отзыва от администрации колледжа и первого моеговпечатления. Добро пожаловать в нашу семью, Грейс. – Шерил встала идружески потрепала Грейс по плечу. – Надеюсь, тебе будет здесь хорошо и тыостанешься довольна новой работой, по крайней мере пока не решишься статьмоделью, – рассмеялась она. – Пока же будешь работать секретаршей вприемной. Сто долларов в неделю. – Грейс о большем и не мечтала.

Шерил сама вывела девушку в холл и представила служащим. Тутбыло шестеро агентов, три секретарши, два делопроизводителя и еще несколькочеловек – Грейс не поняла даже, кто они такие. А потом Шерил отвела ее вроскошный офис, весь отделанный серой кожей и замшей, и представила своемумужу. И он, и она выглядели лет на сорок – сорок пять. Шерил уже объяснилаГрейс, что они женаты около двадцати лет, но детьми так и не обзавелись.«Модели – вот наши дочки, – пошутила она, – наши милые детки».

Боб Свенсон сердечно улыбнулся девушке. Эта улыбка заставилаГрейс и впрямь ощутить себя частью большой семьи, потом поднялся и сам пошелнавстречу девушке, чтобы пожать ей руку. Роста он был высокого – около метрадевяносто, а темные волосы в сочетании с голубыми глазами и голливудскойулыбкой делали его похожим на кинозвезду. Еще в детстве он и впрямь снимался вГолливуде, потом стал фотомоделью, в одном из агентств Нью-Йорка познакомился сШерил, а позднее они переехали в Чикаго и открыли собственное дело.

– Ты сказала, это секретарша? – спросил Боб ужены. – А ты не ошиблась,, это не новая модель? – Он лучезарноулыбнулся Грейс, и она почувствовала себя как дома. Наконец-то… Эти двое ивпрямь такие милые…

– Нет, я не ошиблась. – Шерил с улыбкой посмотрелана мужа, и сразу стало ясно, что они обожают друг друга. – Она упрямица,Боб. Говорит, что хочет работать только в офисе.

– Откуда ты взялась, умница моя? – расхохоталсяБоб, глядя на Грейс. Да, это на редкость эффектная девушка,– жена права, онамогла бы сделать головокружительную карьеру фотомодели. – Нам понадобилисьдолгие годы, чтобы понять, насколько спокойнее в конторе!

– Просто я знаю наверняка, что у меня бы ничего невышло… Мне лучше будет за кадром. Предпочитаю обеспечивать тылы.

…Так, как когда-то вела хозяйство дома, как выполнял,, своиобязанности кастелянши в Дуайте. У нее был настоящий талант организатора и ктому же потрясающая работе способность: она никогда не успокаивалась, пока делоне было сделано.

– Ну что ж, добро пожаловать, Грейс. А теперь заработу.

Проводив женщин, Боб снова сел в кресло и еще несколькоминут смотрел им вслед. Что-то особенное было в этой девушке, что-тонеобыкновенное, хотя он еще не понимал, что именно. Но Боб всегда гордилсясвоим шестым чувством.

Шерил попросила двух секретарш взять новенькую по. теплоекрылышко – объяснить, как работают внешний внутренний телефоны и прочая офиснаятехника. И к полу дню Грейс казалось, что она проработала тут уже целуювечность. Прежняя секретарша уволилась неделю назад, и ее обязанностиавтоматически распределились между остальными, что причиняло им немало хлопот.И теперь все чувство вали облегчение оттого, что есть кому отвечать на звонкиназначать время визитов для посетителей и регистрировать приходящих. Это былонепросто и требовало сноровки, ж уже к концу первой недели Грейс поняла, чтовсе это ей по-настоящему нравится. Это была ее работа.

Когда Грейс отчиталась в конце недели перед Луисом Маркесом,тому ничего не оставалось делать. Ровным счетом не на что было жаловаться. УГрейс были прекрасная работ; и достойное жалованье. Она вела вполнереспектабельную жизнь, к тому же собиралась переехать из грязной гостиницысразу, как только выпадет случай. Ей очень хотелось бы жить поближе к местуработы, но квартиры в районе Лейк-Шор-драйв стоили безумных денег.

Она как раз изучала газетные объявления, когда к ней подошличетыре девушки-фотомодели, озабоченные той же проблемой, что и Грейс. Она неуставала поражаться всякий раз, насколько, они красивы и ухожены. Дивныепрически, безупречный маникюр, а макияж выглядел так, словно был наложенпрофессиональным визажистом. Да и одежда девушек возбуждала в Грейс нечтоотдаленно напоминающее зависть… Но вот делать то, что приходится делать этимкрасавицам, Грейс вовсе не желала. Ей не хотелось торговать своей внешностьюили сексапильностью и вообще привлекать к себе такого рода внимание.Эмоционально Грейс была к этому не готова. Она не выдержала бы и прекрасно этоосознавала. После стольких лет испытаний, когда жизнь ее порой зависела именноот умения не привлекать к себе внимания, это было бы чересчур. Даже в двадцатьлет уже поздно было что-то менять. Грейс предпочитала никогда не быть в центревнимания. Но девушкам нередко удавалось втянуть ее в разговор. На этот раз ониоживленно обсуждали перспективу переселиться в прелестный домик неподалеку отконторы. Грейс такая возможность казалась недостижимо прекрасной, но это стоилобы тысячу долларов в месяц. В домике было пять спален, а девушкам нужны быливсего четыре, а то и меньше – одна из них уже давно подумывала о замужестве…

– Нам нужен еще один человек, – сказала девушка поимени Дивайна, экзотическая красотка родом из Бразилии. – А ты неинтересуешься? – спросила она Грейс без обиняков, но та и представить себене могла, что станет жить с ними. Да и сумма казалась Грейс простофантастической.

– Да, я подыскиваю квартиру, – честно сказалаона. – Но не думаю, что смогу платить столько.

– Но если разделить на пятерых, то выйдет всего подвести баксов! – как бы между прочим прикинула двадцатидвухлетняя немкаБригитта. – Ты ведь можешь себе это позволить, Грэзи? – У нее былпрелестный акцент.

– Да, если перестану есть, – улыбнулась Грейс.Двести долларов – это ведь половина ее месячного жалованья, а второй половины струдом хватило бы на питание, развлечения или другие насущные надобности. Аснимать деньги со своего счета в банке Грейс очень не хотелось, хотя она изнала, что в любой момент может это сделать. Впрочем, возможно, что жизнь вприличном районе, в доброй компании стоит таких денег.