Единственно, что его тревожило, – это боль в сердце. Икогда он спустя некоторое время вышел из машины и медленным шагом пошел понаправлению к «Ритцу», ему казалось, что сердце его разорвется. Перед егомысленным взором предстала Оливия. Увидит ли он ее еще когда-нибудь, где онасейчас? Питер не мог себе представить, как будет жить без этой хрупкой женщины,но ничего другого ему не оставалось.

Войдя в номер, Питер обнаружил там маленький конверт. ДокторПоль-Луи Сушар звонил мистеру Хаскеллу и просил его перезвонить при первом жеудобном случае.

Да, он вернулся в свою настоящую жизнь, к тому, что имелодля него значение, – жене, сыновьям, работе. А где-то далеко, почти пропавв утреннем тумане, была женщина, которую он нашел, но не мог назватьсвоей, – женщина, которую он так отчаянно любил…

Питер стоял на балконе, любуясь рассветом и думая о ней.Теперь все это казалось ему мечтой. Возможно, ничего реального во всем этом небыло. Площадь Согласия… кафе на Монмартре… пляж Ла-Фавьера… и все. Он знал, чтодолжен был забыть о ней вопреки всему, что они пережили.

Когда в восемь утра ему позвонили, чтобы разбудить, Питернекоторое время не мог сообразить, где находится. Положив трубку, он задумался,почему так ужасно себя чувствует – будто на душе у него свинцовый груз. Испустя мгновение все вспомнил. Она покинула его! Все было кончено. Ему нужнобыло звонить Сушару, возвращаться в Нью-Йорк, встречаться с Фрэнком и Кэти. АОливия вернулась к своему мужу.

Трудно было выразить, какую жалость к себе он испытывал,стоя под душем и думая об Оливии. Надо было заставить себя вернуться к своейработе, к тому делу, которое предстояло ему сегодня утром.

Он позвонил Сушару точно в девять, но Поль-Луи отказалсясообщить ему результаты, настаивая на том, чтобы Питер явился прямо влабораторию. Он сказал, что все испытания наконец закончены. Ему нужен былвсего час на разговор с Питером, так что тот вполне мог успеть на двухчасовойсамолет. Питера несколько раздражало то, что Сушар не может хотя бы вкратцерассказать ему по телефону о результатах тестов, однако он покорно согласилсяприйти к Сушару в половине одиннадцатого.

Питер заказал кофе и круассаны, но есть не смог. Он уехал изотеля в десять и оказался на месте немного раньше. Сушар с неизменно мрачнымлицом уже ждал его. Но в конце концов оказалось, что результаты не так плохи,как опасался Питер или как предсказывал Поль-Луи.

Один из основных компонентов «Викотека» был весьма опасен,однако ему можно было найти заменитель, да и в целом отказываться отпродолжения работы над препаратом не было необходимости. Его просто нужно было«переделать», как выразился Сушар, что могло отнять довольно много времени.Питер поднажал на него, и тот признался, что эти перемены при упорном трудемогут быть достигнуты в течение полугода или года, но, вероятнее всего, этотпроцесс займет около двух лет, как и предполагал Питер во время их первойбеседы.

Возможно, если они бросят на разработку препарата лучшиесилы, он будет доведен до совершенства через год, что, конечно, не было концомсвета, но все же серьезно нарушало их планы. Но в том виде, в котором «Викотек»существовал сейчас и в котором они хотели выпустить его на рынок, это было нелекарство, а смерть в ампуле.

Сушар высказал несколько предположений по поводу того, какпроизвести необходимые изменения. Но Питер знал, что Фрэнк не увидитположительных сторон в сложившейся ситуации. Он и так терпеть не мог всякогорода задержки, а здесь были необходимы дополнительные исследования, требующиенепомерных капиталовложений. Теперь не оставалось никакой надежды на то, чтоони успеют к сентябрьским слушаниям ФДА, чтобы получить разрешение на досрочныеиспытания на людях. Фрэнк хотел, чтобы препарат как можно раньше был выпущен намассовый рынок, что не совсем совпадало с желаниями Питера. Но каковы бы нибыли причины их спешки или их первоначальные цели, теперь все менялось.

Поблагодарив Поля-Луи за его содействие и тщательнейшимобразом проведенные исследования, Питер, погруженный в невеселые мысли,вернулся в отель, подбирая правильные слова для беседы с Фрэнком. ПриговорПоля-Луи по-прежнему звучал у него в ушах: «Викотек» в том виде, в котором онсуществует сейчас, – это убийца». Не этого хотел бы Питер для своей материи сестры, если бы можно было повернуть время вспять. Но Питер интуитивнопредчувствовал, что Фрэнк взорвется, когда услышит эти новости, а это означало,что взорвется и Кэти. Она не переносила, когда ее отец по тому или – иномуповоду расстраивался. Но даже она на этот раз просто обязана все понять. Никомуне нужны трагедии; они не должны допустить, чтобы это случилось.

Вернувшись в отель, Питер упаковал свои вещи. До приходатакси оставалось еще десять минут; чтобы убить время, он включил информационныйканал. И увидел Оливию, как и ожидал. Возвращение Оливии Дуглас Тэтчер сталоновостью часа. Корреспонденты пересказывали абсолютно неправдоподобную историю– якобы она отправилась навестить подругу, попала в незначительнуюавтокатастрофу и в течение трех дней пребывала в состоянии легкой амнезии. Вмаленькой больнице, куда она попала, никто ее не узнал. Прошлой ночью оначудесным образом пришла в себя, а теперь вернулась к своему мужу.

– Вот это клюква! – присвистнул Питер, качаяголовой от отвращения.

На экране замелькали те же самые старые фотографии, а потомстали передавать интервью с невропатологом, который объяснял, что небольшоесотрясение мозга может вызвать временное расстройство рассудка. Репортаж былзакончен пожеланием миссис Тэтчер полного и скорейшего выздоровления.

– Аминь, – пробормотал Питер, выключая телевизор.В последний раз оглядев свой номер, он взял в руки кейс. Сумка с вещами ужебыла в машине, и ему больше нечего было здесь делать.

Но на этот раз, покидая комнату, он испытал странное чувствоностальгии. Во время его путешествия произошло столько всего… Внезапно емузахотелось взбежать по ступенькам к ее номеру. Он постучит в дверь и скажет,что он ее старый друг… и Энди Тэтчер решит, что перед ним сумасшедший. Питерспрашивал себя, заподозрил ли он что-нибудь о прошедших трех днях, или ему былонастолько наплевать на все это, что он даже и не задумывался над тем, чем моглазаниматься его жена. Ее отсутствие объяснить было трудно, и та версия, которуютеперь так усиленно озвучивала пресса, не внушала доверия. Питер считал еепросто смешной и не думал, что в нее кто-нибудь поверит.

Он спустился вниз и увидел там все ту же картину – арабов,японцев и прочих. Король Халед после случая с бомбой уехал в Лондон. Прибыломного новых постояльцев, и Питер с трудом пробился к стойке портье. Миновавбольшую группу мужчин в костюмах, с рациями и наушниками, Питер прошел черезвертящуюся дверь и увидел, как Оливия садится в лимузин, внутри которого ужебыл Энди с двумя советниками. Тот разговаривал с ними, повернувшись к женеспиной, а Оливия, словно почувствовав присутствие Питера, обернулась ипосмотрела через плечо. Она застыла как зачарованная. Глаза их встретились, иПитер даже забеспокоился, что кто-нибудь может это заметить. Он слегка кивнулей, и Оливия, с трудом заставив себя оторвать от него глаза, скользнула влимузин. Дверь захлопнулась, машина мягко двинулась с места, а Питер так иостался стоять на тротуаре, пытаясь разглядеть ее через темныепуленепробиваемые стекла.