Станцию Антон не рассмотрел, быстро прошмыгнув мимо людей на перроне в неприметную дверь, ведущую к техническим помещениям. На интерфейсе он остался в статусе путешествующего на монорельсе — значит, все идет по плану, и датчики на перроне не засекли его. Дальше наступал самый сложный момент. Следовало, оставаясь в тоннеле, дождаться появления Николая — пройти следующую дверь без допуска уже было невозможно, скормить ему легенду, и уже вместе с ним добираться до знакомого выхода из здания.

Долго ждать не пришлось. Хлопнула дверь, Антон поднял голову от сумки, в которой для вида ковырялся, и увидел мужчину в костюме электрика. За поблескивающей в свете коридорных ламп маской его лица было не видно, но, согласно рабочему графику, открыто размещенному в служебном разделе, никто другой это быть не мог.

— Здорово, Николай! — первым заговорил Антон.

— А! Антон! — оттаял замерший было на мгновение напарник. — Чего ты тут делаешь?

— За инструментом приходил. Не знаешь, какого хрена они график в выходные меняли? В пятницу я был уверен, что мне здесь еще неделю пахать, а теперь — совсем другой участок! Я даже не знаю, что там за работы! — он, пропустив Николая мимо себя, поднялся, закидывая сумку на плечо.

— Я сам ничего не понял! У меня тоже работы выше крыши, — тот посмотрел на Антона, стоявшего позади. — Я смотрю, ты уже забрал свое?

— Почти все. Забыл вот только мелочь всякую — я ее у щитка бросил. Придется вернуться — а то знаю я нашего брата!

— Двигай быстрее, а то в график не впишешься! Думаю, ты уже сейчас можешь опоздать.

— Сам знаю, давай двигай, что ли. Иди впереди, а то мне с сумкой неудобно, — попросил Антон.

Николай двинулся вперед, открыл дверь, приложив запястье к контрольной панели, и, как и ожидал Антон, придержал ее, пропуская коллегу. Парень, в свою очередь, приложил запястье к панели и шагнул за порог.

— Ты, если уж все равно опаздываешь, покажешь мне, что там и как? — попросил Николай.

— Конечно, — согласился Антон и добавил: — Меня опоздание не парит — сами виноваты, что сдернули с участка, не предупредив. Я начальнику написал, что должен вернуться за инструментом, — продолжал он вдохновенно врать, пока они проходили уже вторые двери с системой ограниченного допуска.

— А, ну да! Тебе же он пропуск должен был оформить, — согласился Николай, не догадываясь, что открывает двери перед злостным нарушителем режима.

Они еще поболтали, обсуждая служебную рутину и минуя очередные автоматические двери. После них Антон вздохнул уже спокойней. Теперь от желанного забора его уже ничего не отделяло. Вот и знакомая облезлая дверка, ведущая наружу. Прошлый раз, уходя с работы, Антон не стал запирать ее на засов изнутри — все равно здесь никто не ходит. И теперь Николаю осталось лишь толкнуть ее плечом — петли протяжно скрипнули, и солнечный свет хлынул в узкий тоннель, слепя тусклые световые панели на потолке.

Вот она! Граница города. На ней ничего не переменилось, лишь по бетонке полз по своим делам большой вездеход дальнего действия, натужно свистя турбиной. Коллеги молча проводили его взглядом и стали спускаться вниз, следуя теперь подсказкам Антона.

Интерфейс в маске мигнул, выползло сообщение угрожающего желтого цвета. Антону предлагалось немедленно явиться на рабочее место либо сообщить о причинах задержки руководству. Он смахнул его в сторону и выключил внутренний интерфейс полностью. Ну как полностью — он включался сразу же, как только распечатывался костюм, активировался по чипу и тут же настраивался на человека. После этого он работал до тех пор, пока костюм не отправлялся в утилизатор. После снятия защиты требовалось еще с помощью чипа деактивировать интерфейс, но обычно никто с этим не заморачивался. Так что теперь Антон лишь потушил визуальную систему, но отнюдь не отключил костюм от сети. Сделать это он собирался уже там, за забором.

Сбежав вниз, он честно показал Николаю все, что относилось к его бывшей работе, пожал на прощание руку в перчатке и, подхватив сумку, выскочил из бетонного желоба, якобы торопясь на свой новый участок. На мгновение замер, рассматривая привычный пейзаж: громоздящийся бетон за спиной, жухлую траву на обочине бетонки, побитый жизнью забор за ней и мачты противоптичьей системы, торчащие уже там, среди клубов зелени живых деревьев, выглядывавших за забором. Вдали громоздились пустые небоскребы Балашихи, топорщившиеся на фоне синего неба разнокалиберными сталагмитами. В ушах звенело, сердце колотилось.

Антон посмотрел в сторону Николая, но того не было видно, и он уверенно, быстрым шагом зашагал к дороге. Ноги слегка скользили, пока он забирался по сыпучей насыпи из мелкого щебня — застарелой и поросшей редкими пучками травы, наверх, к дороге. Антон каждую минуту ожидал окрика сзади, но его не было. Вероятно, Николай спустился вниз и просто не видел его, а больше никого, кто мог бы общаться с ним через внутренние микрофоны, не было рядом. Проплывший мимо них длинным кораблем вездеход оказался единственным, дорога была пуста.

Пересекая ее неровно лежащие плиты, Антон бросил взгляд по сторонам: дорога слегка изгибалась, уходя вдоль края города, вдали на севере что-то двигалось по ней — вероятно, еще какой-то вездеход внешников. Он быстро спустился, почти сбежал с открытого места и оказался среди настоящей травы, почти как там, в поле у реки. Вот только насекомых не было видно, да сама трава была пожиже и как будто слегка присыпанная пылью, вероятно, от бетонки. Антон в очередной раз оглянулся, но теперь Николай не смог бы увидеть его при всем своем желании, разве что поднявшись обратно к дверце, выпустившей их наружу. Она виднелась крохотным серым прямоугольником, теряясь на фоне высоченной стены бетона, являвшейся основанием первого, самого низкого уступа комплекса.

Антон подошел к желанному забору, много раз исследованному им издали. Вероятно, тому было очень много лет. Бетон потемнел, стал почти коричневым, местами на нем росли клочки мха, края плит округлились и искрошились, обнажив ржавую арматуру. Несмотря на его солидную высоту — около трех метров, перебраться через него молодому тренированному мужчине не составляло труда. Антон привязал к заранее спрятанному обрезку кабеля небольшую поперечину — мощную отвертку, забросил кабель в стык между двумя плитами, и, подтягиваясь на нем, забрался на стену. Сбросил вниз тяжелую сумку и на мгновение замер наверху, в последний раз оглядывая окраину родного города. Сверху была видна голова Николая, возившегося в траншее. На Антона он не смотрел — скорее всего, просто не видел его. Вдали выскочил из подземелий комплекса на дорогу какой-то мелкий вездеход, и Антон поспешил спрыгнуть.

Пространство за забором полностью заросло кустами и мелким подлеском. Вдалеке виднелись кроны уже настоящих деревьев. Настал момент окончательно избавляться от опеки города. Антон склонился над сумкой, извлек припасенный магнитик — подарок Семеныча, и повторил все манипуляции по безопасному снятию шлема. Ни к чему было привлекать внимание системы, сообщая о нарушении важнейшего санитарного правила. Он и так уже нарушил все, что только можно, но еще был рядом с городом, находился под его контролем.