– Я понятия не имею, что это за херня, но ты… ты же все-таки сын Председателя Совета Обороны! Батя твой про такое вот не рассказывал?

– Батя?.. Отец, что ли? Погодите, я думаю…

Поначалу майору казалось, что к ним приближаются летательные аппараты.

Диковинные, медленные, летящие то ли на антигравитации, то ли по типу дирижаблей, на гелии каком-нибудь…

Аппараты имели непропорционально раздутые «головы», которые Растов и принял за баллоны дирижаблей. Под ними угадывались несколько кабин. Или, быть может, двигательных групп – тоже, к слову, усиливающих аналогию с дирижаблем.

Но потом парсер дорисовал то, что ранее показывалось лишь на миг и мелькало слишком быстро, вновь скрываясь за терриконами, – ходильные конечности!

Да, то были не дирижабли.

И вообще не летательные аппараты.

Это были машины.

И они шагали.

Причем если поначалу скорость их движения была оценена Растовым как умеренная, то потом его мозг наконец осознал масштаб аппаратов и ужаснулся: гиганты неслись под сто километров в час, а может, и быстрее!

И это при том, что каждая стопа такого шагохода накрывала «Т-14» полностью.

«Но как это физически достижимо? Такая скорость при таких габаритах?! И при таком… рельефе?!» – недоумевал Растов.

Еще пара секунд – и майор пересчитал цели.

Их было пять.

– Рота, к бою! – скомандовал Растов. – Пять неопознанных наземных целей. Азимут двести девяносто! Зарядить кумулятивные! В лирику категорически не впадать!

– Отставить «к бою»! – вклинился Портной. – Майор, я строго приказываю вам разрядить орудия и не включать автоматику на сопровождение!

Будь Растов зеленым лейтенантом, он бы, конечно, спросил полковника: «А почему?»

Попытался бы объяснить ему, что ротой командует он, а не полковник. Что жизнь танкистов в его руках, на его ответственности. И что это он пойдет под трибунал в случае чего. И в ад попадет, кстати, тоже он. Если не выложится до последнего «за други своя».

Но Растов был закаленным ветераном, и ему не нужно было убеждать самого себя в том, что ротой командует именно он, а не Портной.

– Я прошу прощения, товарищ полковник, – отчеканил Растов, – но в данной ситуации я не имею права выполнять подобные приказы.

Башни танков развернулись в сторону неопознанных шагоходов.

То же проделали и машины разведвзвода.

И бронетехника мобильной пехоты.

Также Растов с удовлетворением отметил, как четко, без суеты и паники, развернулись за броней своих машин пехотные отделения.

Но если закаленные бойцы российской армии панике не поддавались, то вольнонаемных клонов в экскаваторе накрыло цунами животного страха.

В тон Малат заорал впавший в панику инженер Тугани.

Оператор экскаватора так рванул со своего места, что зацепил рычаги управления.

Экскаваторщик стекал вниз по ажурной лестнице, вопя что-то невнятное, а ротор гигантской машины, оставленной без присмотра, вдруг начал разворачиваться в сторону полковника, Малат и живописной группки партизан.

Двигался ротор не особенно быстро. Но, врубаясь ковшами в породу и балки крепи, он сразу вызвал волну новых разрушений.

Полковник Портной, чертыхнувшись, отпрыгнул в сторону и даже крикнул Малат: «Беги сюда, дура!»

Дуру просить два раза не надо было.

Она выбежала из штольни вслед за полковником, когда за ее спиной обрушилась лавина.

Друзья Малат – те, наоборот, впали в оцепенение.

Они стояли как и раньше, упрямо вертя головами. Но оружия не бросали.

Лица у партизан стали совсем детскими, на героические гримасы у них теперь не хватало ресурсов внутреннего внимания…

…Как и всякий несчастный случай, гибель полковника Портного выглядела нелепо.

Та самая рельса, которая казалась Растову сломанной костью, пришла в движение и, внезапно с огромной силой вытолкнутая открывшимся родником, полетела вниз.

Она ударила полковника срезом точно в основание черепа.

Конечно, Портного спас бы шлем экзоскелета. Но он, увы, снял его перед началом переговоров: очень уж ему хотелось производить на партизан впечатление своего в доску. Мол, я тоже смелый.

Полковник Портной умер мгновенно.

Поскольку Растов с самого начала ждал чего-то скверного, он даже не особо удивился. Ждал – дождался.

Правда, он тогда еще не знал, что полковник мертв. Показалось: ранен или просто оглушен.

Майор связался с капитаном Листовым.

– Капитан, пошлите своих ребят к полковнику! Он, похоже, потерял сознание. Надо его оттуда вынести. Немедленно.

– Портного, что ли? – уточнил Листов.

– Ну да, Портного! Я же говорю: полковника! Тут, что ли, другие полковники есть?!

Приняв от майора сей пистон, Листов долго орал на кого-то мимо микрофона (но все равно было очень громко: капитан не дожал нужную кнопочку) и наконец нелюбезно буркнул:

– Выполняю, товарищ майор.

Пока шли переговоры с капитаном, Растов не спускал глаз с инопланетных (теперь майор был уже на сто процентов уверен, что не земных) шагоходов. То же делала и автоматика «Динго»: следила за непрошеными гостями. Равно как и остальные машины его роты.

Так что конкордианские партизаны получились предоставлены сами себе. По крайней мере, танки «Т-14» от них отрешились полностью.

– Не до грибов нам, Петька, не до грибов, – сказал по этому поводу Игневич Помору, пробовавшему было протестовать.

Неопознанные шагающие объекты достигли края карьера и, не смущаясь очевидным присутствием в нем земной бронетехники, начали спускаться.

Движение шагоходов по крутому склону, рассеченному сравнительно узкими полками дороги-серпантина, выглядело еще более дико, чем их бег.

Все дело было в кинематике.

Они выбрасывали вперед и вниз пару ходильных конечностей и с огромной силой вгоняли их в грунт метров на двадцать, не меньше. Затем корпус удивительной инопланетной машины, подхваченный диковинной обоймой рольгангов, выдвигался вперед своего рода балконом или, если угодно, комодным ящиком.

Но самым удивительным было перемещение двух пар задних конечностей из кормы в нос аппарата. Они временно втягивались в бронированные тубусы, которые по собственным независимым направляющим переезжали вдоль корпуса машины вперед – и вот там уже конечности вновь раскладывались и опускались вниз.

Выходило, что за один такой цикл перемещения вокруг временно неподвижной пары вбитых в землю опор диковинная машина продвигается вперед примерно на две трети длины своего корпуса. Как она при этом сохраняет равновесие – оставалось загадкой.