– Все, Леха, отпусти его, – похлопав командира по плечу, попросил Володя.

Демидов недоуменно посмотрел на Володю, словно пытаясь осознать, что происходит. Потом осторожно опустил Амирхана на землю. Тот безвольно сполз на еловые ветки, которыми его закрывали, и беззвучно заплакал.

– Медведь, я не понял, ты что творишь? – спросил Купец зловещим шепотом.

– Да правильно он все творит, Купа! – заявил Круглов, увидев, что взрыв бешенства у Демидова прошел. – Если бы было можно, я бы сам этого абрека придушил бы. Но он нам нужен! И никуда от этого не деться.

Демидов энергично помотал головой, словно отгоняя какое-то наваждение.

– Так, стоп машина! – скомандовал он сам себе. – Либо я чего-то не понимаю, либо у вас началось коллективное помешательство.

– Все в порядке, Алексей, – вмешался в разговор Лидер. – Прихлопнуть этого негодяя мы всегда успеем. Только как мы потом выбираться отсюда будем?..

Демидов обвел всех мутными глазами, взгляд его остановился на убитом Жукове. Несколько секунд он смотрел на него, приходя в себя. Потом еще раз тряхнул головой.

– Все, успокоились, – непонятно кому сказал он, – пакуйте Вадима… И решайте, кто понесет его первым.

Тяжело поднявшись с земли, он подошел к Баграеву. Тот, увидев, что Демидов направляется к нему, сжался в комок, испуганно замычал и попытался отползти, царапая каменистую тропу каблуками сапог.

– Запомни, урюк, – медленно выговаривая каждое слово, сказал Купец, нависая над пленником всем своим огромным телом, – если попытаешься водить нас, как Ваня Сусанин поляков, то умрешь не так легко, как он. И национальным героем тебя не сделают, потому что не из чего будет делать. Я тебя на куски порву, падла…

Тело Вадима Жукова завернули в пластиковый пакет, который каждый разведчик-диверсант носит в своем РД, и привязали к двум срубленным жердям. Получилось что-то наподобие мусульманских погребальных носилок. Первыми нести их вызвались Круглов и Демидов. Лидер, которому Чернов предложил свою помощь, чтобы идти быстрее, тут же от этого отказался.

– Не надо, – сказал он твердо. – Я – жилистый, выдержу. А вам еще товарища нести.

Перед тем как выходить, сменив намеченный ранее маршрут, Демидов вытащил у Амирхана изо рта кляп.

– Отвечай, быстро! Как мы пойдем? – отрывисто спросил он.

Несколько секунд Баграев с наслаждением разминал мышцы лица и жадно вдыхал ртом воздух.

– Я буду говорить, только если вы обещаете, что не убьете меня, – проговорил он наконец.

– Ты, скотина караванная, еще и торговаться вздумал?! – возмутился Купец, начиная опять заводиться. – Да ты, сучонок, должен радоваться, что тебя не повесили в твоем собственном доме!

Поняв, что ляпнул что-то не то, Амирхан опять сжался. Веревка, которая стягивала ему шею, натянулась, сдавливая горло. Киргиз захрипел, лицо его сделалось багровым, взгляд начал стекленеть. Купец просунул руку под шнур и слегка ослабил его натяжение. Дождавшись, когда Баграев отдышится, Демидов требовательно повторил:

– Как мы пойдем? Можешь показать на карте?

Амирхан попробовал кивнуть. Веревка опять впилась в шею.

– Аккуратней, – остановил его Демидов. – Ты мне пока живой нужен. Значит, вот карта. Где мы находимся сейчас?

Купец быстро достал из планшета карту.

Амирхан мельком взглянул на нее и наугад ткнул пальцем.

– Точно здесь? – подозрительно сощурился Демидов.

– Точно, – коротко бросил Баграев. – Можешь проверить, уходить надо в западном направлении. Высота восемьсот пятьдесят шесть метров, там стоит указатель. От него начинается «козья тропа». По ней можно обойти Ворота Шайтана метров на сто выше. Если не шуметь, вас никто не заметит.

Купец внимательно посмотрел на карту, по которой Баграев водил пальцем, объясняя, как надо идти. На лице командира разведчиков читалось откровенное недоверие. Однако решив, что другого выхода все равно нет, он решительно свернул листы карты.

– Готовы? – обернувшись к десантникам спросил он, больше для острастки. – Тогда вперед, парни. Чижиков, фугасы остались?

– Да есть немного, штук пять…

– Выставляй их все на тропе!

Группа, отягощенная телом погибшего Жукова и с трудом передвигающимся, но бодрившимся раненым Лидером, начала восхождение по еле заметной в зарослях дорожке. Лидера и тех, кто нес носилки, Демидов предусмотрительно поставил в середину цепи. Сам он шел в голове колонны, подталкивая связанного Амирхана.

Через полчаса на горно-лесной дороге не осталось никаких следов. Чижиков, наскоро установив последние фугасы, быстро нагнал товарищей, став замыкающим.

Мансуров нервничал. Сообщение о том, что разведчики остались на ночевку возле кишлака Пишкергарх, не входя в него, не сильно удивило главу криминального сообщества. Нападать там на русских он не собирался. Гарантий, что ему удастся застать их врасплох и перебить всех до единого, у Мансурова не было. А показывать свою слабость жителям кишлака, которые были в полной зависимости от него, Аман Мухамеджанович не желал. Это могло не просто навредить его репутации, но и вообще подвигнуть запуганных бандой людей на предсказуемые поступки.

Поэтому он предпочел действовать по заранее разработанному плану: заманить десантников на перевал, к Воротам Шайтана, и уничтожить их в узком проходе.

Пишкергарх был любимым детищем Мансурова, но его жителям он не доверял. И тому были достаточно веские причины, главной из которых являлась жестокая публичная расправа над несколькими старейшинами кишлака и их семьями. Вина казненных заключалась в том, что они, не желая подчиняться Мансурову, но и не имея возможности противостоять ему своими силами, снарядили делегацию в Бишкек. «Ходоков» перехватили в двадцати километрах от кишлака и убили.

А потом Мансуров приказал выбрать крайних и учинить над ними расправу. Трупы долго валялись на главной площади, распространяя зловоние. По большому счету разоблачений Аман не боялся. Его жестокость при расправе над жителями кишлака была направлена совсем на другое: подавить у них даже мысль о том, что его, великого Мансур-раиса, можно не слушаться!

После этих казней некое подобие «порядка» было восстановлено, но спокойствия Мансуров не испытывал. Зная мстительность киргизов, он постоянно ожидал, что при первой же возможности мирные с виду жители могут взбунтоваться.

К Воротам Шайтана Мансуров и его люди вышли более чем на сутки раньше того момента, когда по расчетам криминального главаря там должны были появиться разведчики. Времени для организации засады было вполне достаточно. В кишлаке Капчагай, который, как и Пишкергарх, принадлежал Мансурову на правах вотчины, боевики запаслись провизией и водой на двое суток.

– Рашид, – позвал Мансуров предводителя экстремистов. – Я хотел бы устроить русским встречу здесь. Ты опытный человек, займись этим.