– А какие ты хочешь гарантии? – Амирхан попытался пожать плечами. – Я ведь иду с вами, так что рискуем одинаково.

– Ты божий дар с яичницей-то не путай, – буркнул Демидов. – И вообще, тебе верить – себя не уважать.

– Найди того, кому можно верить, – дерзко ответил Баграев. – У тебя есть выбор? Нет. Значит, будешь верить мне!

Высказавшись, Амирхан обиженно умолк. Демидов задумчиво смотрел на него.

– И вообще, развязал бы ты меня, – неожиданно попросил пленный, – мне тяжело идти. Да и руки затекли уже сильно.

Демидов ничего не ответил, продолжая разглядывать киргиза, грызя сорванную травинку.

– Думаешь, сбегу? – стараясь говорить как можно убедительнее, продолжал Баграев. – А куда мне бежать? Когда Мансур узнает, что я вам помогал, он посадит меня на кол. Для него это так же просто, как выпить стакан воды. Местные власти тоже не захотят за меня заступаться. Для них я давно умер… Сам видишь, мне намного выгодней уйти с вами в Казахстан и начать жизнь заново.

– А семью свою бросишь? – насмешливо спросил Демидов.

– Что такое семья? – хмыкнул Баграев. – Если останусь жив, у меня этих семей знаешь сколько будет…

– Сволочь ты, – равнодушно констатировал Купец, выплевывая травинку и распрямляясь в полный рост. – Удавить бы тебя, как суку, но руки противно марать. Сам, чай, сдохнешь.

– Значит, не развяжешь? – Амирхан смотрел на Демидова с затаенной надеждой.

Вместо ответа Купец развернул Баграева к себе спиной и внимательно посмотрел на его руки. Кисти и в самом деле сильно опухли и стали синюшно-багрового цвета.

«Еще, не дай бог, калекой станет, – машинально подумал Демидов. – А то и вовсе помрет». Алексей достал нож и, прежде чем успел перерезать веревку, успел подумать: «А что, если и вправду сбежит?», но минутная жалость оказалась сильнее осторожности.

– Спасибо тебе! – с искренней благодарностью проговорил Амирхан, разминая руки. – Аллах вознаградит тебя!

– Иди ты со своим Аллахом знаешь куда, – с чувством ответил Демидов, разворачиваясь и отходя от Баграева, который с откровенной ненавистью посмотрел ему в спину.

Присев на траву, Купец разулся и с наслаждением вытянул босые усталые ноги.

– Зачем вы его развязали, Алексей? – раздался у него над головой укоризненный голос Лидера. – Я же говорил вам, что этому человеку нельзя верить.

– Да куда он теперь денется? – отмахнулся Демидов. – Он с нами теперь надолго повязан. И вообще… Вы знаете, как в горских аулах охраняли пленных?

– Сажали в зиндан.

– Зиндан – это уже наказание за дерзость и непокорность, – ответил Купец, шевеля пальцами. – А я говорю об охране. Пленные свободно, как им казалось, разгуливали по всему аулу. За ними никто не ходил с ружьем, никто их не связывал. Но стоило им сделать хоть один неверный шаг, и все женское и детское население поднимало страшный шум. Вот и у нас нечто наподобие того. Как только этот урюк осмелится сделать шаг не туда, его тут же пристрелят.

– Мне нравится ваш оптимизм, Алексей, – проговорил Лидер, – но я его не разделяю.

– Знаешь, Гаврилыч, – доверительно понизив голос, сказал Купец. – Мне этот бабай тоже не нравится. Но я видел его глаза, когда он объяснял, как обойти эти чертовы ворота. Он не врал!

– Вы уверены?

– Абсолютно! – Демидов на мгновение задумался, подыскивая убедительные доводы. – Я прекрасно понимаю то, что ты испытываешь к нему. Но ни тогда, ни сейчас я не собирался его убивать. То, что произошло после гибели Вадима, искренне лишь отчасти. Просто мне было необходимо, чтобы он поверил в то, что его могут убить прямо сейчас. И он поверил. Пусть ненадолго, но поверил.

– То есть вы хотите сказать…

– Я ничего не хочу сказать, – жестко перебил Лидера Купец. – Вы можете думать обо мне все, что угодно, но законы диверсионной разведки несколько отличаются от общепринятых. Уверен, что Вадим поступил бы точно так же, если бы погиб кто-то другой…

– В каком смысле?

– В самом прямом. – Демидов аккуратно замотал сухой конец портянки. – Если, предположим, убили бы меня, он тоже использовал бы это для того, чтобы заставить Баграева раскрыться. Да что я тебе рассказываю? Ты же сам разведчик, должен все это понимать.

Лидер покачал головой.

– К сожалению, у нас с вами разные специфики, – проговорил он.

– Ладно, хватит душеспасительных философий, – заявил Демидов, обуваясь и проверяя, насколько удобно стопа пригнана в ботинке. – Пора выдвигаться. Парни, тропинку нашли? – громко окликнул он разведчиков.

– Здесь она, командир, – отозвался Чижиков. – Только ее еле видно…

– Плевать! – ответил Демидов, поднимаясь с земли. – Порядок движения прежний. Выдвигаемся! Где наш бабай?

Разведчики растерянно переглянулись. Лицо у Демидова пошло пятнами.

– Я не понял, – тихо проговорил он. – Где бабай, я вас спрашиваю?

– Только что здесь был, – неуверенно ответил Чернов. – Сидел, бубнил что-то…

– Та-ак, – протянул Купец. – Упустили, желудки. Поздравляю.

– Леха, не заводись, – попробовал успокоить командира Локис. – Тропа есть, сами выберемся…

– Ну, что я вам говорил? – не скрывая ехидного торжества в голосе, сказал Гаврилыч. – Иногда все же стоит прислушиваться к мнению посторонних.

– Отставить разговоры! – приказал Демидов. – Выдвигаемся! Темп движения максимальный, дистанция не более пяти шагов, замыкающим вести наблюдение. Вперед!

Выстроившись в колонну, разведчики быстро вышли на едва видимую в зарослях каменистую тропинку, которая, по заверениям сбежавшего Баграева, должна была вывести их к перевалу, в обход Ворот Шайтана.

Сам же Баграев в это время наблюдал за ними из-за кустарника, лихорадочно прикидывая, как ему следует поступить. Неожиданно что-то твердое уперлось ему в поясницу. Амирхан вздрогнул и хотел было обернуться, но тихий, вкрадчивый голос посоветовал ему:

– Лежи спокойно, шакал вонючий.

Баграев медленно вытянул руки над головой. Внутри у него все похолодело. Это был Азабек, который еще ночью пришел к нему в дом и потребовал еду и оружие. Едва он успел уйти, прихватив с собой старшего сына Баграева, Фархата, во двор к Амирхану заявились русские…

Когда ранним утром на дороге, ведущей к перевалу, появились десантники, Азабек этому не слишком обрадовался. Тем более что с ними он увидел Амирхана, которому Азабек давно не доверял и постоянно искал случая, чтобы вывести пишкергархского «смотрящего» на чистую воду. И хотя шел Баграев явно не по своей воле, для Азабека это обстоятельство сути дела не меняло.

Нападать на русских он не собирался, хотя теоретически мог бы с легкостью завязать короткий бой и подстрелить нескольких из них. Однако он уже имел возможность убедиться, что эти люди быстро ориентируются в ходе любого, самого внезапного нападения на них и с легкостью переходят в контратаку. К тому же у русских были два пулемета и «Шмели», применение которых не сулило Азабеку и его неопытному «напарнику» ничего хорошего.