девушка, как он заметил краем глаза, упала совсем недалеко, а утащить её куда-нибудь, одновременно сопротивляясь голыми руками против кирки… Ну так себе план…

«Прочь!»

Мыслеголос Стража заставил зазвенеть стенки черепной коробки, и Эдик отступил в сторону, не сообразив даже, кому адресована команда — ему или ощерившемуся гнилыми зубами сквозь капающую из сломанного носа кровь маньяку.

«Прочь!»

Музгашу было явно тесно в этом коридоре, рассчитанном на существ размером с людей. Крылья не могли развернуться, да и вообще демоническая псина практически тёрлась боками о стены.

«Прочь, нечисть!» — теперь уже явно нападавшему. Одновременно со слышимым только в мозгу приказом Страж сверкнул глазами — и от него повеяло морозным воздухом, ледяным ветром, который натурально сбивал с ног. Эдик присел на корточки, вжавшись в стену, увидел, что девушка тоже вся скорчилась, стараясь занимать как можно меньше места. Правда, у неё было одно явное преимущество — неизвестная жертва была в нормальной зимней одежде, пуховик, высокие ботинки, в отличие от Эдика, голая кожа которого, казалось, сейчас инеем покроется.

Мужик с киркой притормозил, застыл на месте, но на первый взгляд не испугался, да и порыв ветра как будто его не особо впечатлил. Он снова осклабился и прошипел:

— При-вет, Муз-гаш. У-хо-ди, я те-бя не бо-юсь.

— Давай, Страж! Вломи ему! — подбодрил Эдик пса, понимая, что если не он, то всем кранты.

«Прочь!» — не слишком оригинально повторил Музгаш и, оскалившись в ответ противнику, пошёл вперёд, продолжая нагнетать ледяной воздух. Ветер проносился по коридору от пса к мужику с киркой, усиливаясь, ударяя злыми порывами. Убийца поначалу тоже начал наступление, направляясь навстречу Стражу, но буквально шага через три вынужден был остановиться. Волосы вокруг залысины трепал ветер, рука с киркой опустилась, будто устав держать её наперевес. Кровь на лице начала застывать и покрываться льдом.

Музгаш оглушительно зарычал, а Эдик подумал, что ещё чуть-чуть — и он просто замёрзнет насмерть, не дожидаясь нападения маньяка или другой причины оставить этот бренный мир. Парень закрыл глаза, обхватил себя руками и больше не слышал ничего, кроме стука собственных зубов.

Это было так странно — слышать голос, но понимать, что на самом деле никто ничего не произносит. Отрывистые слова, похожие на собачьи команды, звучали где-то внутри, как бывает, когда напеваешь про себя песню. Ксюша постаралась втиснуться в стену, словно она могла размягчиться и выгнуться в нужную ей сторону. Иначе ужасное нечто никогда не сможет пройти мимо, а раздавит девушку, как комара. Теперь стало ясно, что собако-грифоно-демон не определил Ксюше роль жертвы, а явственно борется с вонючим мужиком. А судя по ответу маньяка, они ещё и знакомы. Голова шла кругом, и Ксюша могла только накинуть капюшон и спрятать руки в карманы, спасаясь от морозного ветра, веющего от громадной псины.

Хотелось закрыть глаза и проснуться дома, и чтобы их с Валькой идиотская идея шастать по криминальным районам оказалась всего лишь жутким сном. Но вопреки искушению Ксюша продолжала смотреть. И видела, как мужик с киркой остановился и начал отступать под ударами ветра, буквально покрываясь наледью. Шаг за шагом, медленно, но он пятился обратно к двери, откуда они с Ксюшей попали в этот уютный коридор. В смысле который был относительно уютным, пока крылатый пёс не устроил здесь филиал Антарктиды.

— Не-е-ет. Я не уй-ду…

Мужик застыл на пороге, хотел схватиться за косяк, чтобы было сподручнее сопротивляться напору ветра, но из правой руки он, видимо, не хотел выпускать своё оружие, а пальцы левой неловко скользнули по притолоке и…

«Вон!»

Одновременно с беззвучным выкриком образовался новый ледяной шквал. Ксюше почему-то казалось, что зверюга выплёвывает этот морозный ветер из своей пасти. Как бы то ни было, а маньяк пошатнулся, оступился, задев ногой за порог, и упал спиной обратно в тёмное помещение.

«Эдик! Закрой!»

Сквозь холодное полузабытье просочились новые слова, явно обращённые к нему.

«Закрой! Сейчас же!»

Веки с трудом приподнялись. Эдик ощущал себя ледяной статуей, внутри которой почему-то имеются остатки человеческого сознания. Правда, вокруг, кажется, чуток потеплело, но сидя в трусах и футболке на полу, это не особенно ощущалось. И что от него хочет эта надоедливая псина? Наведя фокус на окружающее пространство, парень увидел, что убийцы не видно, а потом понял, что это ненадолго. Мужик корячился за порогом кладовки с хозинвентарём, пытаясь подняться на ноги. Сейчас он встанет и вернётся.

«Закрой!»

— Да ты глухой, что ли?! Он же дело говорит — закрывай, пока этот псих не встал!

Это уже девица голос подала, Эдик с медленно перевёл взгляд на неё. «Красивая», — промелькнула не слишком уместная мысль. Зато бросился в глаза намокший от крови рукав пуховика, и парень невероятным усилием воли заставил промёрзшие мышцы шевелиться и кое-как, по стеночке, поднялся. До двери было всего шагов пять-шесть, но они казались бесконечными. Эдик был уверен, что не успеет. Но Страж аккуратно подтолкнул его мордой в спину, помогая преодолеть последние метры быстрее.

Особым подвигом было наклониться и поднять с пола замок. Эдик хлопнул дверью, прижал её плечом, всунул дужку в петли. И понял, что ключа-то так и нет. Непонятно, как запертая на висячий замок дверь открылась, но ещё менее понятно, как её без ключа закрыть. Эдик страшно затупил, продолжая просто держать замок в руках, в закрытом положении, но понимая, что когда отпустит, то всё развалится.

И в этот момент изнутри ударили. Сначала кулаками, а потом киркой, так что она пробила остриём дверь. Эдик, скорее от неожиданности, выпустил замок и отступил. А внутри замка вдруг что-то отчётливо щёлкнуло, по всей поверхности двери прошла серебристая рябь, и край кирки, точащий сквозь пробоину, отвалился и с негромким стуком упал на доски пола. А в двери не осталось никакой дыры. Как новенькая стала, ровная и гладкая.

Музгаш, которому явно было некомфортно в такой тесноте, скоренько сдал назад, освобождая коридор, а из кухни выглянул «Михаил Евграфыч» с кружкой в руках и приветливо улыбнулся:

— Я же говорю, он наш сторож. Вон как замки-то резво закрывает.

Глава 13

Валька. Тайны следствия и тайны прошлого

Признавать своё поражение и покидать место исчезновения Ксюши ни с чем было мучительно, неправильно и страшно. Вальке казалось, что если она сейчас сдастся, то потеряет подругу навсегда, поэтому она яростно протестовала и уговаривала, возмущалась и просила, лишь бы менты не уезжали и не переставали искать. Результатом её стараний оказался лишний час, в течение которого