– Не хочешь выпрыгивать из одежды?.. Хочешь, чтоб тебя раздел я?.. Ладно, так уж и быть…– с этим словами Саша резко потянул меня за ворот моей блузки, отчего нитки затрещали, а маленькие пуговки прыснули в разные стороны.

Внезапно распахнулась дверь, с грохотом ударившись о стену. Это заставило Сашу ослабить хватку и обернуться на звук.

– Все в порядке, Екатерина Андреевна? Мне показалось, вы кричали…

Господи, Илья… Это Илья… Слезы облегчения заволокли глаза, и я видела лишь его силуэт в открытом проеме.

– А что здесь происходит? – следующей в комнату заглянула встревоженная Наталья Владимировна.

– Ничего особенного, – усмехнулся Саша. – Просто у Екатерины Андреевны, – мое имя он произнес с особой интонацией, – оторвалась пуговица, – в его руках, откуда ни возьмись, действительно оказалась одна из пуговок от моей блузки. – Это расстроило ее, а я пытался успокоить… А чего ты встала, мама? – тон Саши сменился на приторно-ласковый, и он пошел к матери. – Разве доктор разрешил тебе покидать постель?

– Да, Наталья Владимировна, – Илья говорил совершенно ровным голосом, – идите обратно в кровать. Я ведь только сделал вам укол… Если не будете соблюдать предписания, может стать хуже…

– Пойдем, мамочка, пойдем, – Саша взял Романову под руку, уводя ее из комнаты. – Вот так… До дня рождения ты должна выздороветь, помнишь?..

– А ты посидишь со мной, сынок?

– Посижу, конечно, посижу…

Мы с Ильей остались одни.

Трясясь мелкой внутренней дрожью после пережитого стресса, я присела на пол и начала собирать оторванные пуговицы. Илья без слов опустился рядом и принялся мне помогать.

– Идемте отсюда, – сказал он потом, перекладывая мне в ладонь все найденные пуговицы.

– Но у меня такой вид, – прошептала я, сгорая от стыда, и попыталась запахнуть порванную блузку на груди.

– У меня кое-что есть, возможно, вам это поможет. Только не смейтесь, хорошо? – с улыбкой предупредил Илья и полез во внутренний карман пиджака.

– Булавки? – увидев, что он мне протягивает, я все-таки не сдержалась и хохотнула. – Откуда у вас аж три штуки, Илья Викторович?..

– Это все моя сестра…– не переставая улыбаться, вздохнул тот. – Она ужасно суеверна, хоть сама тоже занимается медициной… Услышала, что английские булавки защищают от сглаза, вот и обвесила ими всю мою одежду… А я их потихонечку нахожу, снимаю и складываю в карман…

– Вот и пригодились, – я опять хихикнула и взяла булавки.

Кое-как соединив ими порванное полотно блузки, я поднялась:

– Спасибо.

– Может, вам свой пиджак дать? – предложил Илья, выпрямляясь следом.

– Нет, спасибо, у меня еще жакет есть… Утром было прохладно, вот и прихватила… Как чувствовала, – меня до сих пор немного потряхивало, поэтому слова звучали отрывисто, а движения были неуверенными.

Илья несколько секунд следил за моими жалкими попытками привести себя в порядок, а потом внезапно предложил:

– Давайте сходим в кофейню. Я вас пирожным угощу… Вам не помешает отвлечься.

Слово «пирожное» сработало как кодовое, вызвав непроизвольную улыбку, поэтому согласие далось мне легко:

– Давайте сходим в кофейню, Илья… Викторович…

Несмотря на то что мой рабочий день уже закончился, из дома Романовых я выходила как разведчик из тыла врага, с оглядкой. Сейчас мне меньше всего хотелось вновь столкнуться с Сашей, пусть даже меня и сопровождал Илья.

Кафе, куда привел меня Илья, было почти точь-в-точь как то, где он впервые угощал меня пирожным в прошлом мире. Я решила не отклоняться от сценария и заказала себе шоколадный бисквит с чаем. А Илья… Стоит ли упоминать, что он взял себе лимонный пирог?

Вначале мы просто разговаривали «ни о чем». Я была благодарна, что он не вспоминает о том, что видел и от чего спас меня часом ранее. Обсуждать с ним Сашу сейчас было бы для меня сверх сил. Но вдруг из его уст прозвучало то, что я не смогла ожидать даже в самой искривленной реальности:

– Екатерина Андреевна, выходите за меня замуж.

– Простите? – я растерянно посмотрела на Илью. – Боюсь, я ослышалась…

– Нет, вы не ослышались. Я предложил вам выйти за меня замуж. Да, понимаю, это звучит несколько… странно и неожиданно, – вид у него стал непривычно серьезным, а то, что он ни с того, ни с сего принялся вертеть в руках бумажную салфетку, говорило о его волнении. – Не сочтите это за какое-то оскорбление, Екатерина Андреевна… Но я считаю, что положение замужней женщины защитит вас от ненужных посягательств со стороны мужчин, даже таких… важных, – последнее слово Илья произнес с нажимом и едва уловимой насмешкой, – как Александр Романов… Вы же сами понимаете, что, к сожалению, незамужние женщины, если они не относятся к высшим сословиям, у нас почти бесправны… Это касается и домогательств интимного характера. Если бы вы знали, сколько во время своей врачебной практики в муниципальной больнице я повидал девушек, подвергшихся насилию, в том числе и со стороны влиятельных лиц… Вот и получается, что вроде как ставим во главу всему женское целомудрие, но при этом не можем защитить его…

– То есть, вы таким неоднозначным образом хотите защитить мою честь? – уточнила я с улыбкой. – А не кажется ли вам, Илья Викторович, что ваша холостяцкая свобода слишком высокая цена за честь женщины, которую вы едва знаете?

Эти провокационные вопросы я задала неслучайно и надеялась, нет, была просто уверена, что ответом на них будет если не признание в неожиданно вспыхнувшей любви, то хотя бы упоминание о зарождающихся чувствах ко мне. И уж точно совсем не то, что услышала далее.

– Вы правы, – кивнул Илья, опуская глаза. – Мне тоже был бы выгоден этот брак. Видите ли, меня приглашают на серьезную конференцию в Манчестер, после нее у меня с большой вероятностью откроются новые перспективы в работе. Возможно, даже получу предложение на стажировку в Англии… Но меня не выпустят за границу, если я не буду женат…

– Вот, значит, как…– я криво усмехнулась. Все лелеемые мечты стали таять как леденцы во рту, оставляя после себя горькое послевкусие. – А чем вас не устраивает быть семейным врачом у самих Романовых? Куда уже перспективнее?

– У Романовых? – губы Ильи тоже изогнулись не в самой веселой усмешке. – Да я у них работаю чуть больше вашего… Три недели. Временно заменяю своего бывшего преподавателя, который, к несчастью, слег с инсультом. Именно он долгие годы являлся врачом их семьи, а когда заболел, порекомендовал меня в качестве временной замены… Но сам я не в восторге от этой возможности «проявить себя», как сказал профессор, не люблю зависеть от других, особенно таких, как эта августейшая семья. Надеюсь, профессор все-таки скоро поправится. А я бы лучше открыл свою небольшую клинику, или вовсе уехал из страны…