Стоп. Мобильный телефон? У Коли в руках мобильный телефон?

– Это телефон…– от изумления я не заметила, что озвучила свои мысли.

– Ну да, – хмыкнул парень. – Что, ни разу не видела?

«В этом мире нет», – хотелось ответить. Но вслух я произнесла другое:

– Можно посмотреть?

– Это дорогая вещь, – сразу нахмурился Коля. – А вдруг ты его сломаешь? Таких, знаешь, сколько в России? Всего штук сто…

– Не бойся, не сломаю…– я чуть улыбнулась. – Я знаю, как с ним обращаться…

Коля еще раз окинул меня подозрительным взглядом, но все же протянул мне телефон.

С ума сойти, это оказалась самая настающая Нокия! Та самая, которую в начале 2000-х прозвали «кирпичиком»! Эта модель телефона появилась одна из первых в России, и тем, кто мог позволить себе ее приобрести, завидовали не по-детски. В этой Нокии уже не было торчащей антенки, а в память были загружены несколько простеньких игр.

Господи, с тех пор в моем мире сменилось с десяток поколений сотовых телефонов, а теперь там господствуют смартфоны и айфоны. Здесь же простенькая Нокия 3210 стоит целое состояние и является доступной лишь элите. Интересно, почему технический прогресс в этом мире так запаздывает? Или же его кто-то сознательно тормозит?

Заметив, с каким беспокойством посматривать на меня Коля, я поспешила отдать ему телефон.

– Давай работать, – сказала уже более серьезным тоном и принялась доставать из сумки принесенные учебники.

Однако не успела я дать парню задание, как за окном услышала звук подъезжающей машины. Выглянула во двор, и в ту же секунду мое сердце запрыгало как мячик: из припаркованного около крыльца автомобиля вышел Илья.

– Сейчас вернусь, – бросила я Коле и выскочила за дверь.

Перед тем как ступить на лестницу, я поправила складки на платье, глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и только потом сделала шаг вниз. Я ожидала, что столкнусь с Ильей как раз на лестнице, однако его голос до сих пор раздавался в холле. Более того, он разговаривал с некой женщиной.

– Так я могу ее видеть? – та стояла ко мне спиной, высокая и худощавая, затянутая в длинное, почти до пят, изумрудное платье. При этом она то и дело встряхивала русыми кудряшками, собранными на макушке в хвост, и теребила крупную сережку. И эта тонкая фигурка с безупречной осанкой, и пепельные волосы, и даже привычка временами трогать мочку уха показались мне уж очень знакомыми…

– Ненадолго – да, – отвечал ей Илья со знакомой вежливой улыбкой. – Госпожу Романову не стоит сейчас беспокоить…

Внезапно его взгляд наткнулся на меня, замершую на нижней ступеньке.

– Доброе утро, – теперь улыбались не только губы Ильи, но и глаза.

– Доброе, – я тоже улыбнулась и уже смелей сошла вниз.

– А вы, собственно говоря, кто? – наконец обернулась… Полина.

Ба, знакомые все лица! Ну куда ж мы без нее…

– Это Екатерина Андреевна, репетитор Николая, – за меня ответил Илья. – По…

– По английскому языку, – сказала уже я.

Внутри же все запело: он запомнил мое имя!..

Полина смерила меня взглядом точь-в-точь как у Саши, оценивающим и надменным, после чего небрежно кинула:

– Ясно, – потом же вновь обратила свой взор на Илью: – Так вы, доктор, позволите мне переговорить с Натальей Владимировной?

– Да, пойдемте, я вас провожу, – Илья жестом пропустил вперед Полину.

«Надо же, – мысленно усмехнулась я, глядя им вслед, – а мне представиться наша Полиночка не удосужилась… Видимо, велика честь… Впрочем, догадаться нетрудно… Явно какая-нибудь невеста Саши, к бабке не ходи…»

В том, что была права насчет статуса Полины, я удостоверилась во время обеда. Эту информацию мне охотно «слила» особо говорливая горничная, да еще и с подробностями: где, когда, как… Среди всех этих мутных сплетен, поданных мне на блюдечке, я вычленила лишь одну, заинтересовавшую меня. Оказывается, Наталья Владимировна Полину недолюбливала и не сильно-то желала их свадьбы с сыном. Поля же будущей свекрови отвечала взаимностью и ничуть не стеснялась вступать с ней в спор, а то и идти на открытый конфликт. Тем любопытней, почему она сегодня утром так рвалась поговорить с Романовой?..

Илью в этот день я больше так и не увидела. Да и в следующие несколько дней наши встречи были мимолетны и ограничивались лишь формальными фразами. Но меня это больше не печалило. Ведь были еще полуулыбки, за которыми скрывались невысказанные слова… И взгляды, говорившие о том, что нельзя было произносить вслух… Нечаянные прикосновения, которые обжигали огнем… Каждое это мгновение было для меня подобно сокровищу, я собирала их и бережно складывала в шкатулку памяти. Не торопила события, интуитивно понимая, что еще не время и не место.

Зато безмерно радовало, что Сашу я в эти дни тоже почти не видела. Иногда сталкивалась с ним с утра в дверях дома, но Романов с озабоченным видом проходил мимо, по-видимому, спеша по своим неотложным царским делам. И я уже было расслабилась и начала думать, что он наконец-то отказался от поползновений в мою сторону, пока не наступила пятница. Она выдалась на удивление спокойной, и я наслаждалась этим предвыходным днем, предвкушая последующие за ним сорок восемь часов отдыха. Коля вел себя сегодня особенно покладисто, его старший брат в периметре дома не наблюдался, даже Наталья Владимировна ненадолго встала с постели и заглянула к нам справиться, как идет учеба. Для полного счастья не хватала только Ильи, который почему-то так и не появился в привычный час.

Наконец наступил конец рабочего дня, и я засобиралась домой. Коля уже куда-то умчался, я же задержалась в его комнате, пытаясь найти в сумке зеркальце, чтобы подправить макияж перед выходом.

– Для кого прихорашиваешься? – Сашин голос раздался как гром среди ясного неба, заставив меня вздрогнуть.

Справившись с испугом, я лишь молча скользнула по нему взглядом, хотя внутренне подобралась. И не зря.

– Ну что, попалась, подружка детства? – ухмыльнулся Саша и, захлопнув дверь, в считанные секунды преодолел расстояние между нами.

Я не успела опомниться, как оказалась прижатой к стене. Где-то жалобно звякнуло выскользнувшее из рук зеркальце, а мои запястья попали в плен к Саше.

– Что вы себе позволяете? – сжимаясь от страха, прошептала я.

Несмотря на худощавое телосложение, Романов был на редкость жилистым и сильным, поэтому мои попытки вырваться выглядели как жалкое трепыхание.

– Слушай, подружка, – тихо заговорил он. – Давай без этого… Угомонись. Не строй из себя принцессу… Ты ведь сама этого хочешь. А я тоже не прочь разок-другой… И давай без сантиментов, а?.. Если бы ты знала, как я это не люблю… Всю эту ванильно-розовую чушь… Ну чего дергаешься? Ты ж радоваться должна… Сама выпрыгивать из одежды.

– Да хватит уже! – собрав последние силы, выкрикнула я. – Не хочу я этого! Не хочу!..