– Застрял в жуткой пробке на Ленинградке. Там какая-тоавария… – соврала в очередной раз Марго, с ненавистью взглянув на женубрата.

Наконец, гости разошлись. Аля с Тасей помогли убрать посуду,привести в порядок комнату и тоже уехали.

– А где же все-таки твой муж? – взволнованноспросила Эличка. – Ты не волнуешься?

– Мой муж дрыхнет, пьяный в стельку, просто я не хотелаговорить…

– Я так и поняла, – кивнула Нуцико. – Нокаков Бешбармак!

– Знаешь, я даже испугалась и едва с ним справилась. Унего была такая злобная морда, он так щерился… А он ведь еще щенок. Что будет,когда он вырастет?

По дороге домой Тася вдруг спросила:

– Мама, а тебе нравится Римма Павловна?

Аля содрогнулась.

– А почему ты спрашиваешь?

– Мне показалось, что она тебя не любит.

– А почему она должна меня любить? К тому же она всюсемью не любит.

– И ее там не любят, да?

– Похоже на то.

– Она чужая какая-то… Как будто с другой грядки… А мы стобой нет, мы с той же, что и они, да?

– Мне кажется, ты права. Но к чему эти вопросы?

– Мам, разве не естественно, что дочь задает материвопросы про жизнь?

– Ах про жизнь, – улыбнулась Аля. – Еще естьвопросы?

– Пока нет.

– Тогда я тебя спрошу. Скажи, тебе не страшно броситьшколу, сдавать экстерном?

– Совсем не страшно. Я же с Тошкой…

– Я все-таки не понимаю Марго… Как она могла позволитьТошке жить с парнем… в открытую… Ужасно!

– Мама, но ведь лучше в открытую, чем тайком, развенет?

– Все-таки есть какие-то рамки… Ладно бы поженились, атак…

– Но они же будут считаться как муж и жена… А штамп впаспорте в наше время не обязательно нужен. Просто тетя Марго очень современнаяи демократичная. Мама, вот скажи мне, а если бы я влюбилась, к примеру, вовзрослого мужчину?

– К примеру? Или ты уже влюбилась?

Голос Али звучал так, что Тася решила: нет, ничего я ей нескажу! До приезда Воздвиженского оставалось две недели.

– К примеру, мама, ни в кого я не влюбилась. А вот тывлюблена в дядю Леву, и это видно невооруженным глазом.

– Что за чепуха! – залилась краской Аля.

– Мама, ты совсем меня за идиотку держишь? Я слепая,что ли? И почему ты не можешь мне это рассказать? Ты вдова, я папу почти непомню, я же про твоего Виктора знала, в нашей глухомани ведь не скроешь ничего,а тут ты…

– Да, дядя Лева мне очень нравится, но у меня с нимничего нет. Да и быть не может…

– Почему?

– По многим причинам, и вообще я устала. Отвяжись отменя.

– Ты просто ханжа, мама!

– Что? Что ты сказала?

– Что слышала! Ты провинциальная ханжа, поэтому у тебяничего не может быть с дядей Левой! Он просто не станет с тобой связываться,неинтересно, – вдруг вскипела Тася. – Имей в виду, если у меня кто-топоявится, я ни за что с тобой не поделюсь! Ни за что!

– Таська, ты с ума сошла! Как ты с матерьюразговариваешь?

– Так, как ты заслужила! – отрезала Тася изамолчала.

Аля поняла, что сейчас бесполезно ее воспитывать. Ей былообидно до слез. Но не может же она рассказать шестнадцатилетней девочке, чтодавно уже спит с Левочкой, что ему с ней очень даже интересно и что она вовсене ханжа… А впрочем, наверное, все-таки ханжа, по крайней мере в вопросахвоспитания. А Марго, Тошка и, пожалуй, Нуцико оказали слишком большое влияниена Таську. И она даже в душе приняла их сторону. Конечно, вседозволенностьпривлекает глупых девчонок… И школу вот бросила… А я согласилась… Как я могла?Это Марго… Она кого хочешь в чем угодно убедить может.

До дома они обе молчали, но когда вошли в квартиру, уютную,красивую, Аля ощутила, что не может сердиться на Марго. Слишком много та длянее сделала.

Она долго не могла уснуть. Дочка считает меня ханжой иоткрыто мне об этом заявляет. Но это все-таки лучше, чем если бы она толькодумала так. По крайней мере она не боится в открытую со мной говорить. И если унее вдруг появится кто-то, никуда она не денется, а расскажет мне. Главное, нераздувать этот скандал. Утром надо вести себя как ни в чем не бывало.

Она приготовила завтрак, привела себя в порядок и разбудиладочку.

– Таська, вставай! У тебя сегодня что?

Марго спала в кабинете отца, не столько спала, скольковорочалась с боку на бок. Наконец, она решила, что с нее хватит, и встала.Побрела на кухню. Все в доме спали. Но на кухне Эличка раскладывала пасьянс.

– Маргоша, что так рано поднялась?

– Не спится. Можно я с тобой посижу?

– Что за вопрос! Хочешь кофе? Или соку?

– Я сама налью. Загадала что-нибудь?

– Конечно.

– На Тошку что-нибудь?

– Нет, у Тошки все будет хорошо, это чудная семья, яуспокоилась после вчерашнего. Ты меня больше беспокоишь.

– Почему?

– Ты мне не нравишься в последнее время. Выглядишьплохо… А что насчет ребеночка? Передумала?

– Куда мне, я скоро сама бабкой стану.

– Вай мэ! Тошка беременна?

– Да нет, я теоретически… У Тошки хватит ума не рожатьв таком возрасте. Да и мне в моем не стоит. Тем более что Даня…

– Маргоша, ну напился мужчина один раз… Бывает.

– Да дело не в этом, я сама понимаю… Но вообще, послетой истории между нами что-то сломалось. Он это чувствует, вот и пьет. Этоговорит о его слабости. Я разочарована… И вообще, я устала. Устала всегда бытьсильной. Я не такая сильная, как кажусь всем… И это только один человек понял…

– Какой человек? – насторожилась Эличка.

– Один случайный знакомый, клиент, он сказал, что насамом деле я нежнее, чем польская панна, и, значит, нежнее всего.

– Он в тебя влюблен?

– Не думаю. Просто он в чем-то очень тонкий… Хотя повиду и манере поведения этого не скажешь.

– А ты когда с ним виделась?

– Точно не помню, кажется, в начале июня… Он живет не вМоскве.