– Мяу, – согласился я. Я тоже не считал Джонатана специалистом в воспитании детей.

– Надеюсь, она так говорит только потому, что она настоящая папина дочка, – добавила Клэр, поглаживая меня.

– Мяу, – снова согласился я, уверенный в том, что улаживать конфликт придется нам с Клэр. Впрочем, как всегда.

Раздался звонок в дверь, и, когда Клэр открыла, то на пороге мы увидели Полли.

– Я оставила Мэтта с детьми. Мне нужно было повидаться с тобой! Как там Тоби, в порядке? – спросила Полли, подхватывая меня на руки и унося с собой на кухню.

– Я как раз собиралась пойти посмотреть, но сейчас с ним Саммер. Он очень расстроен.

Губы Клэр дрогнули, как и у Полли, и, к моему великому удивлению, они обе расхохотались. Ну, и что это за родители?

– Ох, мне так неловко, Клэр! Но Генри так доволен собой! Рассказывает, как все хотели быть осликом, но его выбрали за актерское мастерство. А главное – знаешь, почему все так боролись за эту роль? Ослу не нужно держаться за руки с девочками!

– Бедный Тоби так расстроился. Я сказала, что ему дали главную роль, но его это не утешает. Говорит, что ему не нравится девочка, которая играет Марию. Ну, или ему вообще не нравятся девчонки.

– Бедняжка, у нее разовьются комплексы. Эмма, кстати, очень милая, она была на последнем дне рождения Генри, если помнишь, и тогда они все казались друзьями.

– Ох, как все меняется в сознании наших малышей. Но что нам делать? Саммер заявила, что Джонатан во всем разберется.

– Серьезно? Боюсь, она жестоко ошибается.

– Марта тоже боготворит Мэтта?

– Нет, она знает, что он безнадежен в решении проблем. Это повелось еще с той поры, когда он сидел без работы, а я вкалывала за двоих. У нас тогда был сущий ад. – Полли содрогнулась, и я вместе с ней. Это был тяжелый период в их жизни. Полли права: дома царил хаос, всем пришлось несладко. Мэтту потребовалось немало времени, чтобы научиться управляться с детьми и хозяйством. Никто не знал, почему он такой беспомощный, но сейчас у него вроде бы все налаживается.

– Ладно, приготовлю пока чай детям, но как нам теперь быть? – спросила Клэр. – Генри всегда был лучшим другом Тоби. Мне бы не хотелось, чтобы они поссорились.

– О, дети все время ссорятся. Не успеешь оглянуться, как они снова станут лучшими друзьями, тем более что Генри никогда не держит обид и не обращает внимания на всякую ерунду. В этом он немного похож на отца. Я скажу Генри, чтобы он убедил Тоби в том, что быть Иосифом – это круто. Чем-нибудь подкуплю его, если понадобится.

– О, спасибо, Полли, было бы замечательно! Я тоже скажу Тоби, что Иосиф – потрясающая роль, и верный признак мастерства – это умение актера играть так, будто ему нравится партнерша, даже если его от нее воротит. Тогда все увидят, какой он талантливый.

– Отличная идея. Да поможет нам бог. Я приведу Генри завтра перед школой, и, если хочешь, сама провожу детей вместо тебя.

– О, здорово! Вот бы нам теперь с такой же легкостью уладить проблему с Сильвией.

– Думаю, это займет чуть больше времени. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Мяу! – воскликнул я. Они, видимо, имели в виду, что я придумаю.

– Да, Алфи, ты тоже нам поможешь. – Клэр погладила меня.

Помогу? Вообще-то, в этом деле все зависит от меня!

Тоби продолжал дуться и во время чаепития, хотя Клэр и пыталась убедить его в том, что он – лучший актер, которого когда-либо видела эта школа. Саммер, к счастью, с энтузиазмом поддерживала маму, и я видел, что Тоби уже колеблется. Он слушал, но пока отказывался уступать. Ох, как он напоминал мне Джорджа!

В ту ночь я привел в действие первую часть своего плана. С подарками кошкам всегда нелегко. У нас нет денег, чтобы сходить в магазин, и уж конечно мы не сильны в подарочной упаковке. Но, когда меня впервые занесло на Эдгар-Роуд, я пытался завоевать Джонатана своей версией подарка. Он вечно делал вид, будто ненавидит их, но мой фокус наверняка удался – посмотрите на нас сейчас. Уверенный в своем плане и с мыслью о том, как гордилась бы мной Тигрица, я дождался, пока все уснут, и отправился на поиски ночных уличных котов. Я редко с ними общаюсь, потому что почти всегда сплю по ночам, но это не мешает нашей дружбе. Я нашел Везунчика, большого черного кота, и рассказал, что мне нужно. Долго ждать не пришлось: он подарил мне жирную мышь, которая, к сожалению, уже не дышала. Преодолевая отвращение, я отнес ее к дому Сильвии и оставил на пороге. Я не сомневался в том, что, открыв утром дверь и увидев мой подарок, Сильвия почувствует себя желанной гостьей на Эдгар-Роуд.

На следующее утро, когда дом проснулся и пришел в движение, я застал Джорджа на кухне, где он, совершенно растерянный, сидел у миски, не притрагиваясь к еде. Видимо, он начинал осознавать смерть Тигрицы. Я попытался поговорить с ним, но он смотрел на меня так, словно не слышал ни слова. Так и сидел, словно пришибленный, а я держался рядом, не зная, чем его утешить. Мне и самому стоило больших трудов сдерживать свои чувства.

Мы застыли возле мисок, когда Клэр сбежала вниз, поставила чайник, насыпала нам еды, накрыла стол для завтрака и пошла будить детей. Джонатан, свежий и бодрый, вышел из душа, налил кофе в две кружки и понес их наверх. По дому поплыли голоса, детское нытье, ворчание Джонатана, который что-то искал, – обычная жизнь шла вокруг нас, и это казалось необычным…

– Я пойду, – произнес наконец Джордж. Его завтрак остался нетронутым, как и мой.

– Куда? – спросил я.

– Мне просто нужно побыть одному, – ответил он.

– Ты уверен? Иногда лучше не оставаться в одиночестве. – Я запаниковал. Мне совсем не хотелось, чтобы он уходил, я должен был остаться с ним и не спускать с него глаз. Я нуждался в нем, но опять же, как родитель, сознавал, что речь сейчас не о том, что нужно мне.

– Я уверен, пап. Пожалуйста, позволь мне это, – печально произнес он, и я почувствовал, что у меня нет выбора. Глядя, как он снова уходит из дома, я с трудом поборол искушение последовать за ним, понимая, что мне тоже нужно побыть одному. Я только что навсегда попрощался с лучшим другом, с кошкой, которую любил всем сердцем, и мы больше никогда не увидимся.

Я хотел верить, что с Джорджем все будет в порядке, да и со мной тоже.

Словно сквозь сон, я видел, что семья собирается по своим утренним делам. Клэр бросилась искать Джорджа, но Тоби сказал, что ночью котенок спал в его постели, так что причин волноваться нет. Я попытался поесть, но чувствовал, что еда не лезет в глотку. Когда случалась трагедия, меня всегда поражало, что жизнь продолжается как ни в чем не бывало.

Тоби все еще сокрушался по поводу рождественского спектакля. Джонатан уверял его, что сам в детстве мечтал быть Иосифом, но эти доводы не срабатывали. Я чувствовал, что проблема разрешится нескоро: Тоби грозился отказаться от участия в пьесе, Клэр пыталась его уговорить, Саммер убеждала, что без него спектакль провалится. Я лишь прислушивался, не в силах заставить себя вмешаться, да и вообще мне сейчас было не до этого. Я переживал тяжелую утрату.