Беседа с участковым дала не слишком много, но после нее Зиганшин обрел внутреннюю убежденность, что Реутов непричастен не только ко второй, но и к первой серии смертей. Он сел в девяносто первом за разбой и убийство и провел на зоне шесть лет, пока не вышел по УДО.

Конечно, в жизни всякое бывает, но трудно представить себе женщину, которая станет шесть лет носить сувенир из отпуска. Больше никуда не выбиралась и хранила память об единственном отпуске? Только копеечные ракушки способны были в тот день завершить образ, больше никакие украшения не подходили?

Мстислав Юрьевич вдруг сообразил, что сам был на море последний раз еще школьником, с родителями, и с тех пор нигде не отдыхал, поэтому не знает, как люди поступают с сувенирами.

Он собирался в свадебное путешествие с Леной, мечтал об этой поездке и, когда лежал в госпитале, очень ясно себе представлял, как оно будет, а потом вернулся домой и узнал, что невеста вышла за другого. С тех пор море и путешествия вообще потеряли для него всякую привлекательность.

Кажется, в детстве он привез-таки с моря «куриного бога» – камушек с дыркой посередине. Считалось, что он приносит счастье, и, вернувшись домой, Митя некоторое время таскал камушек, а потом быстро куда-то его задевал.

Или жертва была совсем опустившаяся? Кто-то, разбирая старые вещи, выбросил браслетик, а она на помойке подобрала незадолго до гибели?

Вариантов – миллион, можно бесконечно тасовать факты, как карты в колоде, но ему важен такой расклад, при котором Ярослав будет оправдан.

А это возможно, только если принять гипотезу, что маньяк один, и он не Реутов и не Михайловский, а кто-то третий.

Матерый преступник, неглупый и изворотливый. В начале карьеры работал очень осторожно, принимал все меры безопасности, надежно прятал трупы, но потом расслабился, «профессионально выгорел» или просто постарел, занемог, стал неспособен выкопать могилу и начал оставлять тела на виду.

«Или тупо я поселился, – хмыкнул Зиганшин и потрепал Найду по загривку, – раньше-то после дачного сезона деревня вообще пустая стояла. Копай – не хочу! А я все же мент, и надо быть сильно дерзким человеком, чтобы у меня под носом трупы хоронить. Кстати, откуда-то маньяк должен был знать об этом дивном месте, что деревня нежилая и в реутовский дом никто не сунется. Может, ездил по окрестностям, будто хочет дачу купить, как это в свое время делал я?»

Видимо, чертов «дождик» имеет для него какой-то сакральный смысл, раз он оставляет столь своеобразную визитную карточку, ведь, если бы не эта деталь, никто бы и не подумал объединять дела галеристки, завкафедрой и ректора. Особенно въедливые опера могли бы обратить внимание на похожий почерк, но без гирлянды ничем бы это не кончилось.

Вернувшись домой, Зиганшин тяжело вздохнул. Хорошая гипотеза – третий неизвестный, но где его искать? С чего начать? Хорошо, когда есть профайлер, который сразу выдает: «Белый мужчина от тридцати до сорока, живет один, работает в охране, водит такую-то машину». А бедному одинокому сыщику что делать? Куда наступать?

Мстислав Юрьевич посмотрел на стол и еще больше расстроился. Оказывается, рисуя Фриду, он так задумался, что испортил Юре все краски. Надо было смешивать оттенки на палитре, а он прямо в ванночках, старый идиот!

С другой стороны, будет племяннику наука следить за своими вещами, а не разбрасывать их где попало.

Несмотря на педагогический порыв, Зиганшин взял самую толстую кисть и попытался минимизировать ущерб. Ругаться с детьми и читать им наставления он пока не научился. В общем-то, не у кого было, родители не любили тратить на воспитание энергию и время.

«Запомни, Митенька, в жизни тебя ждут не наказания, а последствия, – говорил папа, – и наш долг тебя к этому подготовить».

Мамины методы были еще проще: «Делай что хочешь, Мстислав, только потом не плачь!», эти слова стали девизом его детства.

Как-то он рассказал Наташе о мамином подходе, и сестра едва не расплакалась. «А у меня было с точностью до наоборот, – сказала она с волнением, – прекрасно помню свой детский кризис независимости, когда я заявила своей маме и ее сестре, что хочу делать, что хочу. Мне тут же провели часовую лекцию о том, что нельзя делать, что тебе хочется, так поступают только очень плохие и эгоистичные люди, а хорошие поступают, как нужно, и никогда ответственные взрослые люди не делают того, чего хотят. А самое смешное было знаешь что? Что ни разу никто не спросил меня, а чего же я, собственно, хочу! Они даже не подумали, что я могу хотеть каких-то хороших вещей… Но так или иначе, – заключила Наташа, – а с тех пор я всегда делала только то, что нужно, но далеко не всегда это было лучше того, чего я хотела».

Когда осиротевшие Наташины дети остались на его попечении, Зиганшин вспомнил тот давний разговор и обещал себе, что не станет ломать детскую психику, а поскольку штука это хрупкая, то лучше он будет просто кормить и защищать, а воспитывает пускай его мама в те редкие минуты, когда ей припадает охота повозиться со Светой и Юрой.

Неожиданно он подумал, что некоторые вещи о родителях начинаешь понимать, только когда сам обзаводишься детьми. Его мама всегда пользовалась репутацией эгоистки с некоторым флером раздолбайства, но сейчас Мстислав Юрьевич вдруг понял, что эта кажущаяся беспечность требовала больших душевных сил, чем суровая опека Наташиной матери.

Сколько мама провела бессонных ночей, когда он был на войне? Сколько ей понадобилось мужества, чтобы отпустить его в аэроклуб, когда он в девятом классе решил научиться прыгать с парашютом?

Мстислав Юрьевич достал телефон и набрал мамин номер:

– Я хотел спросить, как ты приучила меня к порядку?

– Не помню, Митюша. Просто не убиралась в твоей комнате, наверное. Ты же знаешь мой принцип: чтобы уложить ребенка в девять вечера, надо не укладывать его в девять вечера, а поднять в семь утра.

– Я запишу этот афоризм. И, мама, я тебе не говорил… – он запнулся, – но ты же знаешь, что я тебя люблю?

– Ты заболел?

– Нет, все в порядке, не волнуйся. Просто надо, наверное, иногда говорить такие вещи.

– Наверное… Но ты точно здоров? И никуда не собираешься?

– Мам, у меня теперь дети, куда я поеду?

– Тогда не пугай меня. Я знаю, что ты меня любишь, но вообще-то растила тебя не для этого.

– Да? А для чего? – оторопел Мстислав Юрьевич.

– Не знаю, просто. Ты родился, что мне было делать? Лучше скажи, ты завтра в город собираешься?

– Да, у меня встреча.

– Хорошо, Митюша, на обратном пути заскочи за пирогом с капустой.

* * *

Руслан немного удивился, когда Зиганшин попросил о встрече. Он знал, что Мстислав серьезно занимается расследованием убийства Инги, но не представлял, чем может быть ему полезен.

Хотя какая разница, главное, есть повод задержаться на работе, а если повезет, Лиза будет уже спать, когда он вернется.