– Слезами горю не поможешь, – жестко добавил Мейсон. –Помощь придет к вам, если вы будете шевелить мозгами и следовать моимуказаниям. Не признавайтесь, что были в отеле «Бридмонт» или зарегистрировалисьгде-то под чужим именем. Не говорите ничего, кроме того, что наняли меня и неответите ни на один вопрос без моего присутствия и моих советов. Можете лишьгорько жаловаться репортерам, что хотели бы все рассказать, но я вам непозволяю. Все ясно?

Она кивнула.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – С предварительными переговорамипокончено. Теперь еще кое-что…

В дверь властно постучали.

– Кто знает, что вы здесь? – осведомился Перри Мейсон.

– Никто, кроме вас.

Адвокат подал ей знак молчать и задумчиво нахмурился, глядяна дверь.

Стук повторился – на сей раз он звучал громче и настойчивей.

– Думаю, – тихо сказал Мейсон, – вам пора взять себя в руки.Помните, что ваша судьба зависит только от вас. Если вы сумеете сохранитьсамообладание, я смогу вам помочь.

Он подошел к двери и, отодвинув засов, открыл ее. СержантГолкомб, позади которого стояли еще двое мужчин, изумленно уставился наМейсона.

– Что вы тут делаете? – осведомился он.

– Разговариваю с моей клиенткой Бесси Форбс, вдовой КлинтонаФорбса, проживавшего на Милпас-драйв, 4889, под именем Клинтона Фоули. Васудовлетворяет такой ответ?

Сержант шагнул в комнату.

– Еще как, – сказал он. – Теперь я знаю, где вы взяли этотплаток. Миссис Форбс, вы арестованы за убийство Клинтона Форбса. Предупреждаю,что все, сказанное вами, может быть использовано против вас.

Перри Мейсон мрачно посмотрел на сержанта.

– Не беспокойтесь, – заверил он. – Она ничего не скажет.

Перри Мейсон вошел в свой офис пружинистой походкой, чистовыбритым. Глаза его блестели. Он застал Деллу Стрит погруженной в утренниегазеты.

– Ну, Делла, какие новости? – спросил адвокат.

Она озадаченно посмотрела на него:

– Ты намерен позволить им это?

– Что именно?

– Арестовать миссис Форбс.

– Я не могу этому помешать. Ее уже арестовали.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Ты собираешься позволить имобвинить ее в убийстве и держать в тюрьме до начала суда?

– Я не могу этому помешать.

– Тебе известно не хуже меня, – продолжала Делла, отодвинувгазету и поднявшись, – что Клинтона Фоули, или Клинтона Форбса, если тыпредпочитаешь называть его настоящим именем, убил Артур Картрайт.

– Ты в этом уверена? – улыбнулся Мейсон.

– Настолько уверена, что не вижу смысла об этом говорить.

– Вот и не надо.

Делла покачала головой.

– Я верю в тебя, шеф, – сказала она. – Я знаю, что ты всегдапоступаешь справедливо. Можешь сколько угодно изощряться в остроумии, но тебене удастся убедить меня, что справедливо позволить этой женщине сидеть в тюрьмеи дать Артуру Картрайту лишнее преимущество перед полицией. Рано или поздно всевыяснится. Почему бы не предоставить этой женщине шанс и не рассказать сразувсе как есть? У Картрайта и так преимуществ более чем достаточно, а тыстановишься почти соучастником убийства.

– Каким образом?

– Утаивая от полиции информацию о мистере Картрайте. Тыотлично знаешь, что он намеревался убить Клинтона Фоули.

– Это ничего не значит, – медленно возразил Перри Мейсон. – Картрайтмог хотеть убить Фоули, но это не означает, что он его убил. Нельзя обвинятьчеловека в убийстве, не имея доказательств.

– Доказательств! – воскликнула Делла. – Какие ещедоказательства тебе нужны? Этот человек пришел сюда и почти сказал тебе, чтособирается совершить убийство. Потом он присылает письмо, свидетельствующее,что он усовершенствовал свои планы и готов действовать. Вслед за этим Картрайтисчезает, а человек, который дурно с ним обошелся, найден убитым.

– Не ставишь ли ты телегу впереди лошади? – осведомилсяМейсон. – Не следовало бы сказать, что Картрайт убил человека, а потом исчез,если ты хочешь, чтобы обвинение звучало убедительно? Разве не странно звучит,что он исчез и его враг найден убитым после этого, а не наоборот?

– Такая казуистика хороша для разговора с присяжными, –сказала Делла, – но меня тебе не одурачить. Тот факт, что Картрайт составилзавещание и отправил тебе деньги, показывает, что он готовился к последнемуакту своей кампании. Ты знаешь, что это за акт, не хуже меня. Картрайт наблюдали шпионил за человеком, который разрушил его семью, ожидая возможности датьзнать о своем присутствии жене. Такая возможность представилась. Он забрал женуиз дома Фоули и поместил ее в безопасное место, а потом вернулся, сделал своедело и присоединился к ней.

– Не забывай, – напомнил Мейсон, – все, что я знаю, довереномне Картрайтом как адвокату и составляет профессиональную тайну.

– Возможно, но ты не должен позволять, чтобы невиннуюженщину обвиняли в преступлении.

– Я и не позволяю.

– Нет, позволяешь! Ты посоветовал ей молчать. Она хочетрассказать свою историю, но не осмеливается, потому что ты ей запретил. Тыпредставляешь ее интересы и все же допускаешь, чтобы ее ложно обвинили, дабыдругой твой клиент мог спастись.

Мейсон вздохнул, улыбнулся и покачал головой.

– Давай поговорим о погоде, – предложил он. – Это болееощутимо.

Делла возмущенно посмотрела на него.

– Я преклоняюсь перед тобой, Перри Мейсон, – сказала она. –Ты самый умный и способный человек из всех, кого я знаю. Ты совершал чудеса, носейчас поступаешь несправедливо, подвергая риску женщину, чтобы защититьинтересы Картрайта. Рано или поздно его все равно поймают и отдадут под суд, аты полагаешь, будто укрепил его позиции, временно пустив полицию по ложномуследу.

– Ты поверишь мне, – спросил Мейсон, – если я скажу, что тынесешь околесицу?

– Нет, потому что знаю, что это не так.

Мейсон агрессивно выпятил подбородок и сверкнул глазами.

– Делла, – сказал он, – полиция могла бы выдвинуть противКартрайта убедительное обвинение на основании косвенных улик, если бы зналастолько же, сколько мы. Но не обманывай себя, думая, что им не удастся на такихже основаниях выдвинуть обвинение против Бесси Форбс.

– Но ты говоришь только об обвинениях, – возразила она. –Артур Картрайт виновен, а Бесси Форбс – нет.