Тишина…

«А как вас там можно найти?» — «От центрального входа шестая могила справа!»

Связь прервалась.

Я потом пытался позвонить по этому номеру, но после первого звонка его отключили. До сих пор не знаю, кто звонил. Номер незнакомый.

Все рассмеялись.

— Ну, а жена что?

— Что-что… Потом на перекрестке, который мы должны были проезжать, когда на рынок направляться, такая авария была, что страх и ужас. Два десятка машин столкнулись. И как раз в то время, когда мы по планам жены должны были туда ехать. Вот вам и кладбище…

— Ну, теперь долго жить будете, — сказал Дорогин.

— Дай Бог…

Савелий, закурив сигарету, сказал:

— Кладбищенских приколов я вам могу миллион рассказать. Вы вот знаете, что нового босса похоронного бизнеса назначили? Некого Хвостова…

Все кивнули — эта должность в любом городе, тем более таком, как Москва, была заметной.

— Так вот, иду это я давеча по одной свалке, а там — плита пенопластовая, выкрашенная в черный цвет, на ней надпись «Хвостов Матвей Иванович» и годы жизни. Типа он в этом году преставился. Ну кому это понадобилось?

— Розыгрыш? — нахмурился Дорогин, зная по опыту, что просто так такие шутки не шутят.

— Хрен его знает…

— Хвостов… А тот ли это?

— Тот… Все сходится. И кому это надо?..

Темнело. Гера сходил в домик и зажег висевший над дверью фонарь.

— Пойду ворота закрою, — сказал он и направился по аллее к выходу.

— Ну что, Оля, домой пора? — спросил изрядно отяжелевший Дорогин. — Скоро там хлопцы наши приедут?

— Ой… А я позвонить забыла, — Ольга вытащила мобильник и принялась набирать номер.

— Вот балда! — укоризненно произнес Дорогин…

И тут раздался крик и сразу за ним — выстрел.

Дорогин толкнул Ольгу на землю и сам упал рядом, рванув из наплечной кобуры «беретту». Физик Слава со стоном свалился под стол, схватившись за плечо. Снова раздались выстрелы. Пуля срикошетила от памятника и с визгом ушла в сторону. Изрядно пьяный Савелий вскочил, заслонив собой Анжелу.

— Ложись! Ложись, быстро, твою мать!.. — заорал Дорогин, посылая пулю за пулей в мелькавшие среди могильных памятников тени.

Ольга отползла в сторону и спряталась за странным памятником, напоминавшим черную коробку. Дорогин заметил, что девушка расстегнула джинсовую куртку и достала из внутреннего кармана небольшой браунинг. Она прицелилась и выстрелила несколько раз подряд. Послышался сдавленный крик. И тут же стрельба прекратилась. Кто-то пробежал по направлению к воротам, Дорогин вскочил и дал несколько выстрелов вслед убегавшему.

— Попал вроде, — сказал он. — Вот, мать их, выпить по-человечески нельзя. Даже на кладбище достают…

— Кто ж это может быть? — задал Сава риторический вопрос, поднимаясь с земли и протягивая руку Анжеле.

Подошла Ольга, пряча оружие.

— Навряд ли это Купцов, — сказал Дорогин, отряхиваясь. — Хотя… Короче, варианта два. Это или он, или цыгане. Скорее даже цыгане. Купцов не может не знать, какие люди за нами стоят. Да его в мэрии живого в унитаз спустят, если узнают… Этот чиновник, скорее всего, действовал бы, как все «порядочные» люди, — подставил бы меня, спровоцировал… Но не нанимал бы каких-то повшибелок, которые даже стрелять не умеют. Сава, будь другом, глянь, кого там Оля уложила… А ты, Оля, посмотри, что со Славой. И где Гера?

Слава, к счастью, отделался царапиной на предплечье и порванной курткой, Гера тоже почти не пострадал, если не считать испуга и солидной шишки на лбу. Установив, что «скорую» можно не вызывать, Ольга подошла к Дорогину и, дотронувшись до его плеча, показала в сторону памятника, за которым она пряталась от пуль. Сергей вгляделся… И, несмотря на только что пережитую смертельную опасность, усмехнулся. Памятник был весьма запоминающийся. Он представлял собой черный гранитный куб типа коробки с гранями размером около полутора метров и надписью: «Коробка Владимир Александрович».

— Так и да… — произнес Дорогин. — Спасибо, господин Коробка…

Тем временем протрезвевший Савелий подтащил поближе застреленного Ольгой парня.

— Оба на! — сказал он. — Это же цыган… Я его даже знаю. Работает на одного серьезного человека… На Герасима. Вроде Паша его зовут. Или Саша… Да, там еще один труп, ближе к выходу. Не удивлюсь, если он на этого похож, как два стакана водки друг на друга.

— Паша, значит… — протянул Дорогин. — Или Саша… Ну, тогда все ясно. Хана Герасиму. Но я его пока сдавать не буду. Сам с ним разберусь. Сава, поможешь мне трупы отвезти.

Вскоре подъехал микроавтобус из агентства. Оперативники Костя Пуговкин и Гриша Милорадович только переглянулись, удивляясь, как это босс вместе с девчонкой даже во время приятельской попойки умудряется настрогать кучу трупов. Впрочем, им было не привыкать.

Утром около дома цыганского барона Герасима обнаружили простреленные тела братьев Павла и Александра Жученко. Понятно, что об убийстве никто в милицию заявлять не стал. Покойников тихо закопали, а Герасим еще раз поклялся отомстить Дорогину.

Семена Семеновича Косовского взяли тем же утром, во вторник, когда он садился в свой только что купленный «мерседес». Для его ареста не понадобилась группа захвата — к нему просто подошли двое в штатском, предъявили документы, запихнули в машину и увезли. Зато офис похоронного бюро «Вечный свет» в те же минуты подвергся самому настоящему нападению. Отделение ОМОНа уложило на пол всех, кто в это утро попал на работу раньше своего шефа, и держало мужчин и женщин под дулами автоматов все время, пока шел обыск. Сразу же после этого всех, кроме Боярова, временно отпустили, Демьяна же заставили показать склад, где хранилось изъятое из дома покойной старушки Ванды Прокопович имущество. Почти все оказалось в целости и сохранности.

Боярова отпустили под подписку о невыезде, и он сразу же схватился за мобильный телефон.

— Господин Купцов? Это Бояров. Моего босса арестовали сегодня утром. Был обыск, все нашли…

— Как «арестовали»? Что нашли? Впрочем, что это я… Давай подробнее!

Демьян рассказал все как было, добавив, что Косовского, судя по всему, взяли дома. Во всяком случае, так он понял из разговоров следователей, ведущих обыск и предварительный допрос.

— Это… Дорогин? — спросил Купцов, наливаясь яростью.

— Скорее всего… Вы же в курсе, что бабкины родственники к нему ходили. Да и мы, по-видимому, прокололись — в деле с бабкой участвовал какой-то нотариус, которого знал только один наш сотрудник, Добровольский. Скорее всего, оба они на него и работали. В общем, скажите Дорогину спасибо. И сабельки припрячьте, мало ли что… Самое хреновое, что они бабкино завещание нашли у Косовского в сейфе.