Нина не ревновала Бориса. Она отлично умела довольствоваться тем, что предлагала ей жизнь.

Однажды утром перед уроками Борька поделился с ней своей новой бедой:

— Шурупыч, а мы вчера отца потеряли!

Нина перепугалась, вспомнив Алексея Демьяновича, избранного ею для себя в идеалы отца, и больно дернула себя за косу.

— Как это?…

— Да вот… Сидели вечером с матерью и сестрой и смотрели по телику «Десять негритят». Досмотрели. Уже везде темно. Ночь. И вдруг… Обнаруживаем пропажу отца! В комнате родителей его нет. У сестры — нет. У меня — нету! В ванной и туалете — темно. Открыли — везде пусто. Зовем его. Не отзывается. Представляешь наше состояние? Только что смотрели «Десять негритят»…

Нина в ужасе затаила дыхание.

— Мы в кухню… Там совершенно темно и вроде тоже пусто. Однако бросились туда и сразу врубили свет, уже испуганные не на шутку. Мать почти в истерике бьется, готова рыдать… Алка на пределе. И тут видим: в дальнем углу стола у холодильника сидит отец в пижаме и спит. Мы его разбудили: «Да ты что?!» Оказалось, он забрел на кухню поесть, потом сел на стул и задремал. А мать, думая, что он давно в кровати, погасила позже свет в кухне, туда особо не заглядывая. Отец не отреагировал — продолжал спать на стуле. Но как он нас напугал! После такого фильма — и вдруг в реале таинственно исчезает человек!

Нину всегда радовали откровенные рассказы Бориса. Он многим делился с ней, как с лучшим другом. И бормотал:

— Хороший ты парень, Шурупыч…

После поэтического вечера неугомонная Маргаритка вдруг подкралась к Борьке сзади и дала ему надувным шариком по уху. Акселевич обернулся:

— Рита! Твои бархатные сейчас сниму и наизнанку выверну! Пардон…

Маргаритка от смущения забилась куда-то в угол на манер Дуси. Борис поболтал с приятелями и отправился искать Комариху. Совершенно спокойно. Но она с неестественным испугом бросилась от него прочь, крича:

— Помогите, убивают!

— Интересное кино! — заметил Ленька. — До чего же все девицы манерны и жеманны!

— Все лезет и лезет, пристает и пристает! — злобно скривилась Марианна, резко повернулась и двинулась к выходу.

Нина и Дуся тоже безмолвно и покорно разбрелись по домам.

Борис молча резко взял Маргаритку за рукав и повел за собой. Она для вида повырывалась, но за порогом школы тотчас успокоилась и зашагала рядом, довольная, даже почти ликующая. Борька держал Ритку за локоть и рассуждал вслух:

— «Мы выбираем, нас выбирают…» Я вот к Дусе всей душой тянусь, а она на меня — ноль внимания!

Таким был его беспроигрышный способ ухаживания — рассказывать девушке о другой. Борька отлично понимал, что в присутствии одной женщины крайне рискованно хвалить другую, но делал это умышленно, от противного, наперекор чужому опыту, и преуспел — результат превосходил все его ожидания.

Маргаритка раздраженно вспыхнула:

— Мечтаешь соблазнить эту скелетину?!

— Да! Есть такая маза, — ответил честный Акселевич и краем глаза хитро покосился на свою мило раскрасневшуюся пухленькую спутницу, по-детски запыхтевшую кипящим чайником от возмущения и ревности.

— А я Леньке все скажу, и он тебе врежет!

Борис вроде бы ненадолго призадумался. Он прекрасно знал, что Леонид влюблен в крошечную Дусю.

— Ишь ты подишь ты… Пусть попробует! Ты думаешь, я ему сдачи не дам, что ли? Ленька… Дохлый интеллигентишка, который железо регулярно не качает!

Маргаритка молчала, потому что ответить ей было нечего. А потом вдруг вырвалась и пошла в другую сторону.

— Вот тебе и вот! — пропел Борька. — Рит, ты куда?

— Я одна хочу пройтись до метро, и другим путем!

— Ха! Ты обиделась? Не надо!

— Нет, я не обиделась! Но я правда хочу сейчас остаться одна! — твердо заявила Маргаритка.

Она поплелась дальше на свет огромной буквы «М», горящей неизменной красной приманкой для уставших и замерзших людей. Борис задумчиво посмотрел вслед Маргаритке.

А на следующий день на стол Комаровой на уроке физики упала записка: «Я хотел бы найти девушку, на которую бы мог надевать утром колготки. И это были бы словно наши интимные отношения».

Маргаритка покраснела и запыхтела. Ленька толкнул в бок Филиппа, еле удерживаясь от смеха.

— Комариха потеряла последние мозги! Интересное кино! И стала кровососущим насекомым!

— Скажи, очконавт, а собственное тело может возбуждать? — лениво спросил Борька.

— Теоретически — да.

— Вот я сейчас смотрю на собственные ноги, — и Борька подтянул вверх брюки, — и представляю вместо них дебелые, пышные, сексапильные ноги Комарихи. И зажигаюсь, и думаю: какая она, соленая, как море, или нет?

Ленька фыркнул. Физик истошно заорал:

— Все разговоры прекратить!

— Псих, — пробурчал Ленька.

Через несколько минут на стол Акселевича тоже прилетела записочка: «Приезжай по адресу: улица Строителей, дом 6, корпус 1, квартира 16. Там найдешь двух девушек, на которых сможешь надевать утром колготки».

«Кто эти девушки?» — написал в ответ Борис.

«Одна из них — моя соседка, вторая — я сама. Можешь выбрать любую, какая тебе больше понравится. Только касательно первой — надо уточнить, носит ли она колготки».

Борька изумился и черкнул в послашке: «Носит только чулки?!»

«Я ее только в джинсах и вижу».

Нина наблюдала за бурной перепиской спокойно. Марианна кривилась, извивалась на все лады, дергалась на стуле и вертелась, как обожженная, стараясь из последних сил любыми способами подсмотреть, что там строчат друг другу Борис и Маргаритка.

— Подлая Комариха! — яростно шипела Марьяшка.

Дуся смотрела в одну точку.

— Надоел ты мне! Совсем достал своими записками, ты, Дубровский! — больно ткнул Борьку локтем в бок Ленька. — Забодай тебя комар!

Борис засмеялся. Вспомнил, как сам когда-то, прочитав «Дубровского», задал примерно такой же вопрос, что родился позже в голове у Женьки.

— Ну чего это Владимир писал свои дурацкие письма, которые можно запросто стырить? Разве он не мог просто позвонить Маше? Безопаснее ведь! Нет письменных свидетельств!

Ленька как-то удивленно примолк, посмотрел на приятеля, ухмыльнулся… И изменил формулировку:

— То есть забодай тебя комариха!

— Молодец, очконавт! — похвалил Борис и настрочил новое откровение: «А я вот, например, еще никогда не видел нашу Дусю в брюках».

Маргаритка вновь мгновенно взбрыкнула: «А я тебя, например, никогда не видела без трусов — ну и что?!»