Буквоед выбрался из этой шумной свалки в тихую библиотеку, чтобы там в полном покое удовлетворить свой голод. Он вытащил с полки первый попавшийся фолиант и принялся было его глодать, но волшебная книга не пожелала дать себя сожрать и захлопнулась на нём, чтобы его прикончить. Пока между ними шла борьба, все остальные книги также ожили. Они сошли с полок, выстроились в рады по сто и по тысяче штук и стали друг с другом сражаться.

Все знают, что книги часто бывают лютыми врагами. Каждый, кто обладает хоть некоторой тонкостью чувств, понимает это и никогда не поставит «Алису в Стране чудес» радом с «Войной и миром» или справочник по налогам возле «Истории, конца которой нет», хотя обычные книги противиться этому были бы, конечно, не в состоянии. Но с книгами колдунов дело обстоит иначе, особенно когда они освобождаются от рабских пут. Очень быстро среди этих бесчисленных книг, в зависимости от их содержания, образовались враждебные друг другу боевые группки, и они, выставив вперёд свои обложки, тут же вступили в бой, стараясь друг друга уничтожить. При этом зрелище даже Буквоеда охватил страх, и он пустился в бегство.

Дело кончилось тем, что и мебель стала участвовать во всеобщем разгуле. Тяжёлые шкафы со скрипом сдвинулись с места. Сундуки с разной домашней утварью и посудой торжественно скакали по комнатам, стулья и кресла скользили, как конькобежцы, на одной ноге. Столы неслись галопом и били передними и задними ногами, как лошади на родео, – короче, это был настоящий шабаш ведьм.

Стенные часы не били больше гирями самих себя по больному пальцу, а дико размахивали ими во все стороны, готовые пристукнуть кого ни попадя, а их стрелки завертелись, как пропеллеры, и потом, отделившись от циферблата, стали кружить, будто вертолёты над полем боя. И всякий раз, когда пролетали над головой колдуна и ведьмы, которые по-прежнему были не в силах пошевелиться, они с размаху огревали их своими лопастями.

Тем временем все существа, даже самые вялые, хранившиеся в лаборатории колдуна, освободились, вырвались на волю и рассеялись в расположенной вокруг местности. Книги, мебель и другие предметы домашнего обихода, которые сперва сражались главным образом друг с другом, тоже постепенно обратили накипевший гнев против своих угнетателей.

Заморочит и Тирания непрерывно получали болезненные шлепки от летающих книг, голова акулы их кусала, а стеклянные колбы обливали какой-то гнусной жидкостью, комоды их толкали, а ножки столов, вырвавшись из своих гнёзд в столешницах, парили вокруг бывших хозяев и лупили их что было сил, пока оба одновременно не упали на пол и не покатились кубарем. Но таким путём взаимный гипноз прервался, и каждый из них снова обрёл дееспособность.

Заморочит крикнул громовым голосом:

– Стоп!

Он поднял руки, и тут же из его десяти пальцев посыпались зелёные искры, которые разлетелись во все уголки лаборатории, а также во все остальные помещения виллы «Кошмар», по косым коридорам, вверх по лестницам до самого чердака и вниз – до погреба, и при этом колдун орал во всю глотку:

Убежавших тварей он этими окриками не смог вернуть назад, они за это время успели уйти от его магической власти, но безумный кавардак, царивший в его особняке, разом прекратился. Те, что носились в воздухе, падали на пол, бряцая и грохоча; те, что вцепились друг в друга зубами или переплелись конечностями, отделились друг от друга – всё застыло в неподвижности. Только длиннющий пергаментный свиток, на котором был написан рецепт, ещё извивался, словно гигантский червяк, потом он угодил в камин и стал гореть, превращаясь в пепел.

Тяжело дыша, Заморочит и Тирания огляделись. Лаборатория выглядела ужасающе: разорванные книги, разбитые вдребезги оконные стёкла и колбы, опрокинутые и разломанные шкафы, столы, стулья… Со стен и с потолка капали разбрызганные по всему помещению эссенции и спиртовые растворы, на полу от этих капель образовались дымящиеся лужи. Колдун и ведьма были крайне озлобленны, да оно и понятно: на них не было живого места – они были в шишках и синяках, а одежда болталась грязными лохмотьями. Только сатананархархеоложногениальалкогольадский Загадай-Спецпунш в сосуде из холодного огня стоял нетронутый посреди лаборатории.

Котик и ворон прилетели с колокольни в кошачью каморку в тот момент, когда в коридоре раздался треск и звон бьющихся колб. Так как они и представить не могли, что является причиной этого адского шума, они от страха тут же выскочили в тёмный сад и притаились на ветке сухого дерева. Тесно прижавшись друг к другу, сидели они на этой ветке и со страхом прислушивались к предполагаемому землетрясению, сотрясающему всю виллу, и наблюдали, как одно за другим вылетали и разбивались вдребезги оконные стёкла.

– Как ты думаешь, это они ссорятся? – прошептал Мориц.

Яков, который всё ещё держал в клюве кусочек льда со светящимся огоньком внутри, смог лишь выдавить из себя «гм, гм» и пожал плечами.

Тем временем ветер совсем улёгся. Тёмные тучи рассеялись, и звёздное небо сверкало миллионами бриллиантов. Но стало ещё холодней.

У котика и ворона зуб на зуб не попадал, и они ещё теснее прижались друг к другу.

Заморочит и Тирания стояли лицом к лицу. Их разделял огромный сосуд с пуншем желаний. Они глядели друг на друга с нескрываемой ненавистью.

– Проклятая старая ведьма, – проскрипел Заморочит, – ты одна виновата во всём этом!

– Нет, это твоя вина, коварный обманщик! – прошипела ведьма. – Я этого не потерплю.

– Ты начала!

– Нет, ты!

– Врёшь!

– Ты хотел меня одурачить, чтобы самому выпить весь пунш!

– Ты этого хотела, а не я!

Оба озлобленно замолчали. Время шло.

– Малыш, – сказала в конце концов ведьма, – нам лучше вести себя разумно. Мы и так потеряли бездну времени. И если мы хотим, чтобы пунш был не зря состряпан, действовать надо немедленно.

– Ты права, тётушка Тира, – согласился колдун, криво усмехнувшись. – Поэтому мы должны срочно позвать сюда присланных нам шпионов, чтобы начать колдовство.

– Лучше будет, если я пойду с тобой, мой мальчик, – сказала Тирания. – А не то тебе ещё придёт в голову какая-нибудь глупая мысль.

И они торопливо перелезли через кучу заваливших пол сломанных предметов и выбрались в коридор.

– Они ушли, – промурлыкал Мориц, который, как и все коты, хорошо видел в темноте и лучше ворона мог наблюдать за всем происходящим внутри дома. – Побыстрей, Яков! Лети, я побегу за тобой.