Яков, неуверенно взмахнув крыльями, слетел с ветки и направился к одному из окон с разбитым стеклом. А Морицу пришлось, несмотря на онемевшие от холода лапы, слезть с дерева, пробить себе путь к дому по глубокому снегу и осторожно забраться в дом через разбитое окно. Он увидел на раме несколько окровавленных перьев и испугался.

– Яков, – произнёс он шёпотом, – что с тобой? Ты ранен?

А потом он несколько раз так сильно чихнул, что чуть было не свалился. Сомнений не было: вдобавок ко всем своим несчастьям он ещё сильно простудился. Он стал оглядываться по сторонам и увидел весь разгром.

– О небо! Как это выглядит! – хотел было он всхлипнуть, но его голос прозвучал как шипение.

Яков тем временем уже сидел на краю сосуда с пуншем и всё пытался кинуть туда свой волшебный кусочек льда, но ему это никак не удавалось: его клюв замёрз, он не мог его раскрыть.

Он кидал Морицу красноречивые взгляды с мольбой помочь и непрестанно повторял «гм! гм! гм!».

– Да ты только послушай, – совсем тихо прохрипел маленький котик с трагическим выражением на своей мордочке. – Слышишь, какой у меня голос? Это всё, что от него осталось, я потерял его навсегда!

Ворон гневно прыгал по краю сосуда с пуншем.

– Чего ты ждёшь? – прошептал Мориц. – Кидай же звон!

– Гм! Гм! – повторял ворон в отчаянии от того, что не в силах разжать свой клюв.

– Кидай, я тебе помогу, – прошептал Мориц, поняв наконец, в чём дело.

Он тоже прыгнул на край сосуда, но при этом так дрожал, что едва не свалился внутрь. Он удержался в самый последний миг, схватившись за Якова, который тоже не без труда сохранял равновесие.

И тут они услышали голос ведьмы, который доносился из коридора:

– Их нет? Что это значит – их нет? Хелло, мой милый Яков, где вы?

А потом раздался хрипловатый бас Заморочита:

– Мяурицио ди Мяуро, мой любимый котик, скорее беги к своему доброму маэстро.

Голос приближался.

– Большой Кот наш на небе, помоги нам! – взмолился Мориц, стараясь передними лапами разомкнуть клюв Якова.

И вдруг раздалось «плюм!», и огромный сосуд с волшебной жидкостью стал дрожать, но всё это происходило бесшумно, только поверхность жидкости в нём чуть заметно пузырилась, словно вдруг покрылась гусиной кожей. Но потом жидкость успокоилась, а кусочек льда с огоньком внутри бесследно растворился.

Котик и ворон на радостях спрыгнули на пол и спрятались за поваленным комодом. В эту же самую минуту в лабораторию вошёл Заморочит в сопровождении Тирании.

– Что это? – злобно спросила она. – Здесь кто-то был. Я чую.

– Да кто мог здесь быть? – усомнился колдун. – Вот только хотелось бы знать, где наши соглядатаи. Если они удрали, то мы совершенно зря приложили эти тяжелейшие усилия, чтобы приготовить волшебный пунш желаний.

– Ну, послушай, – возразила ведьма, – почему ты говоришь «зря»? Так или иначе, теперь мы до полуночи успеем выполнить взятые на себя обязательства на все сто процентов. Это дорого стоит, а ты говоришь «зря».

Заморочит положил ведьме руку на рот.

– Тсс, – прошипел он. – Ты что, с ума сошла, Тира? Ведь вполне возможно, что они где-то здесь и нас слышат.

Оба прислушались, и, как всегда бывает в таких случаях, именно в этот момент Мориц громко чихнул.

– А! – воскликнул Заморочит. – Будьте здоровы, господин камерный певец!

Ворон и котик нерешительно вылезли из-за комода. У Якова на грудных перьях было кровавое пятно, и крылья его волоклись по полу, а Мориц едва передвигал лапки, покачиваясь из стороны в сторону.

– Ах, вот и вы, – сказала Тирания, растягивая слова. – Давно ли вы здесь, мои дорогие?

– Минуту назад мы влезли в окно, – прокаркал ворон, – и, как видите, мадам, я порезался.

– А почему вы не остались в кошачьей каморке, как вам было велено?

– Да мы там и были, – стал врать ворон, – и всё время спали, но вдруг поднялся такой страшный шум, всё затрещало, и мы так испугались, что удрали в сад. Что здесь происходило? Это было в самом деле ужасно. И как вы выглядите! Что с вами случилось?

Он незаметно пихнул котика, и тот повторил слабым голосом:

– Что с вами случилось?

И у него начался страшный приступ кашля.

Тот, кто когда-либо видел, как надрывно кашляет маленький котёнок, знает, какое это душераздирающее зрелище. Колдун и ведьма сделали вид, что они очень встревожены.

– Плохо кашляешь, малыш, – сказал Заморочит.

– По-моему, вы оба выглядите очень усталыми, – добавила Тирания. – С вами правда ничего не случилось?

– Ничего не случилось? – возмутился Яков. – Вы так считаете? Спасибо! Полчаса мы сидели на дереве, боясь сюда вернуться, и это в такой собачий холод! Вам легко говорить: «Ничего не случилось!» Я ворон, мадам, я не пингвин. Все суставы у меня болят, у меня обострился ревматизм, крыльями взмахнуть не в силах. Ничего не случилось! Мы за смертью бежали в сад. Ничего не случилось! Я сразу сказал, что это плохо кончится.

– А здесь, в лаборатории? – спросила Тирания, прищурившись. – Вы здесь ничего не трогали?

– Ничего, – прокаркал Яков. – С нас хватит страха, который мы пережили, когда увидели бумажную змею.

– Оставь, Тира, – сказал колдун. – Мы зря теряем время.

Но она в ответ покачала головой:

– Я что-то слышала. Я в этом уверена.

Она пристально смотрела на ворона и котика. Яков открыл было клюв, чтобы возразить ей, но тут же снова его закрыл, потому что не нашёлся что сказать.

– Это был я, – объяснил Мориц еле слышно. – Простите, но мой хвост так замёрз, что стал подобен трости и ничего уже не чувствовал, и я им от невнимательности стукнул о сосуд, но удар был лёгкий, ничего не разбилось, маэстро.

Ворон с благодарностью посмотрел на котика. Колдун и ведьма как будто успокоились.

– Вас удивляет, почему лаборатория выглядит как поле битвы, мои маленькие друзья? – вопросил Заморочит. – Вы хотели бы знать, кто так обошёлся со мной и с моей бедной старой тётушкой?

– Да, конечно. Так кто же? – прокаркал Яков.

– Хорошо, я вам скажу, – продолжал колдун елейным голосом. – Пока вы мирно дремали в своей уютной комнатке, нам двоим пришлось вести страшный бой – бой с враждебными силами, которые хотели нас уничтожить. А знаете почему?