это уже работа на уровне седьмого Ранга! — довольно кивнула Морозова. — А теперь давай попробуем внести в технику изменения и наделим каждое щупальце отдельным свойством…

На уровне идеи всё было просто. Каждый из многочисленных отростков становился не просто очередным ударным оружием, но наделялся особой способностью. Одно щупальце било током, второе обладало эффектом магнита, третье жалило ядом, а четвёртое и вовсе взрывалось. Создать десятка два-три таких щупалец, наделить каждое нужным свойством, расставить в правильном порядке — и выбраться из такого лабиринта будет невозможно!

Но так было только в теории. На деле же я не мог придать им даже простейшие свойства, а когда одно щупальце всё-таки удалось наделить силой огня, то я потерял контроль над остальными и умудрился прилично разнести тренировочный зал, пробив в стенах пару дырок.

— Сразу бы так и сказал, что устал. Необязательно было портить мне интерьер! — гневно рыкнула на меня Морозова.

— А что, разве не видно, что я едва на ногах стою⁈ — огрызнулся я в ответ.

— Это твоё обычное состояние! — парировала она. — Но, честно говоря, у меня эта техника тоже не очень получается…

На этом мы закончили занятие, и я наконец-то побрёл в отель.

К чести Альфреда, он не задал мне ни единого вопроса. По его настороженному взгляду я понял, что он знает о всех моих сегодняшних приключениях, но ни о чём не спрашивает из уважения к моему состоянию. Вот она, выучка настоящего камердинера!

Я, не раздеваясь, упал в кровать и мгновенно уснул. Утром же меня разбудил доносящийся из коридора громкий топот и приглушённые голоса.

— Альфред, что происходит⁈

— Не могу знать наверняка, господин. Но в здании Императорские гвардейцы. Кажется, они что-то ищут…

Глава 25

Эта новость заставила меня мгновенно прийти в себя и сесть на кровати.

— Императорские гвардейцы? В гостинице? Не видел их здесь раньше…

— Я тоже, мой господин, — напряжённо отозвался Альфред, отвлекаясь от своего наблюдательного пункта у дверного глазка и выглядывая в окно. — Но сегодня они проявляют подозрительную активность. На первый взгляд у входа в отель я могу отследить как минимум троих в штатском…

Я встал рядом с ним и проследил за направлением его взгляда. У входа в гостиницу и в самом деле было многолюдно, но вот определить, кто из постояльцев или посетителей является гвардейцем, я бы не сумел при всём желании. Всё-таки взгляд Альфреда в этом вопросе куда более намётанный, чем у меня.

По большому счёту, сколько бы гвардейцев здесь ни было, меня это не должно волновать. Моя репутация наконец-то начала исправляться, я ничего (во всяком случае, в последние сутки) не нарушал, а значит в этот раз тревога была ложной, и бойцы, сколько бы их ни было, пришли не по мою душу. Можно расслабиться и заняться по-настоящему важными делами. Например, как следует позавтракать…

Стоило мне так подумать, как в дверь громко и настойчиво постучали.

— Императорская гвардия! Господин Оскуритов, откройте! — раздался требовательный голос.

— Ребята, что вам нужно? Сразу скажу, что бы вы там ни искали, я ни при чём! — отозвался я ровным голосом, не спеша открывать.

Пусть говорил я тихо, меня прекрасно услышали. Наверняка гвардейцы использовали Дар или усиливающие слух артефакты.

— Господин Оскуритов, повторяю, откройте дверь! Немедленно! Иначе мы будем вынуждены принять меры! — повторил голос более настойчиво.

В дополнение к нему раздался металлический перезвон. Похоже, что кто-то решил поиграть с оружием, наглядно демонстрируя, что со мной случится, если я и дальше буду держать их в коридоре.

Мы с Альфредом переглянулись.

— У нас ведь нет ничего запрещённого, верно?

— Насколько мне известно, нет, — покачал головой камердинер. — Но сами знаете, ничего нельзя утверждать наверняка.

Я вздохнул и рывком распахнул дверь. Рано или поздно, всё равно придётся открыть. Пусть я в своих силах и уверен, сталкиваться с гвардейцами и без причины злить Шарапова мне не хотелось.

Стоило двери раскрыться, как коридор мгновенно заполнился гвардейцами. Они по-хозяйски затопали в комнаты, но на их пути вырос Альфред. Вид у худого камердинера был такой угрожающий, что даже бывалым бойцам стало понятно, что с ним лучше не связываться.

— Так, господа, и в чём причина такого приятного визита? — обратился я к гвардейцу с самым высоким званием.

— Ничего личного, господин Оскуритов! — отрапортовал он, вытягиваясь в струнку. — Поступило сообщение о пропаже. В последний раз объект поиска видели в районе вашей гостиницы. Вот, разрабатываем версию…

— То есть меня что, подозревают в краже? — Я многозначительно приподнял бровь. — А Шарапов не много о себе думает⁈

Силу я не использовал, но бойцу хватило и этого, чтобы тяжело сглотнуть. Не сомневаюсь, что рассказы о моих боевых подвигах уже превратились в полноценные слухи, и сейчас он гадает, какую пакость я могу на него напустить. Да и тот факт, что я — полноценный Светлейший князь тоже был немаловажным. Людей моего сословия здесь было принято уважать. Особенно после известного Шараповского звонка…

— Господин Оскуритов, вас никто не подозревает! Поиски проходят по всей гостинице. Мы проверяем всех постояльцев…

Я выглянул в коридор. Так и есть — группки по два-три бойца стучались в номера и, проведя там пару минут и, очевидно, ничего не найдя, переходили в следующий. Разница была только в том, что ко мне послали группу раза в два больше…

— Ладно, осматривайте! Альфред, пропусти их.

Камердинер нехотя отстранился, давая гвардейцам пройти внутрь. Они деловито засновали по номеру, заглядывая в шкафы, ванную и даже забираясь под кровать и кресла.

— А вот это у вас что? — Один из бойцов ткнул в стоящий в углу объёмистый пакет.

— Это артефакты семьи Богатырёвых! — пояснил Альфред, разворачивая пакет лицевой стороной и демонстрируя всем логотип. — Принесли сегодня утром в благодарность господину за его неоценимый вклад в развитие артефакторной науки…

Я фыркнул. Умеет Альфред на ровном месте создать пафос! Но в целом презент приятный. Всё-таки умеет Степан Аркадьевич устанавливать крепкие партнёрские отношения!

Бойцы тут же потеряли к пакету интерес, а я повернулся к их командиру.

— Может, расскажете, что ищете? — спросил я.

— Не могу, господин Оскуритов! Приказ не позволяет…

Закончить фразу он не успел, потому что из одной из комнат раздался оглушительный треск. Дохнуло жаром, и один из бойцов, спиной пробив ведущую во внутренние комнаты дверь, вылетел в коридор.

— Атака! Боевая готовность!!! — прокричал один из Императорских гвардейцев и, мгновенно выхватив из-за пазухи короткий металлический стержень, в котором я чувствовал биение энергии боевого артефакта, попытался направить его на меня.

Пусть я и выглядел расслабленно, застать меня врасплох было не так легко, как кажется.

Легко качнув по телу Дар, мгновенно прогнавший сладкие остатки бессонницы, я скользнул в сторону, точным ударом выбивая из рук гвардейца артефакт. Стержень вылетел из его рук и ударился об стену, прямо на глазах покрывшуюся мелкими трещинами.

Не останавливая плавного течения движения, я попытался ударить гвардейца, но он оказался быстрее. Использовав Дар, он на какие-то миллиметры уклонился от точно летящего ему в нос кулака и застыл в боевой стойке, готовый разразиться градом смертоносных ударов.

Остальные бойцы тоже времени зря не теряли. Активировав боевые артефакты, они заняли выгодные атакующие позиции. Напротив Альфреда застыл один боец, двое заглядывали в комнату, из которой вылетел пострадавший гвардеец, а на меня были готовы броситься сразу трое.

Нет, мне, конечно, приятно, что меня ценят так высоко, но лично я бы хотел избежать драки. Всё-таки эти ребята — не представители залётной банды, не какие-то маргиналы, а служащие Императора. Отвечать перед ним, а в особенности перед скорым на расправу Шараповым мне хотелось меньше всего.

— Ребята, давайте положим оружие и мирно разойдёмся…

— Да без проблем, — голос капитана гвардейцев звучал напряжённо, но достаточно спокойно. — Но за нашего товарища придётся ответить!

— Ответить⁈ Да я понятия не имею, что с ним произошло! Может, он вообще напоролся на собственный боевой артефакт…

— Не-а, не напоролся! — внезапно ответил мне гулкий голос. — Это я его приложил! А чего эта, простите мой французский, сволочь, мешает мне с утра пораньше спать⁈

Ведущая в комнату дверь распахнулась, и на пороге возник Николай Борзов собственной персоной. Выглядел он крайне живописно. Полностью голый, с растрёпанными волосами, помятой физиономией и жутким алкогольным амбре, мгновенно охватившим весь коридор.

Я не сдержался и в голос рассмеялся. Надо же, умудрился забыть про Борзова! Впрочем, это неудивительно. В номере он ночевал далеко не каждую ночь, а артефакты полностью скрывали все следы его жизнедеятельности, включая