— Спасибо, — расплылась в улыбке Мадина.

— А когда вы Лену планируете отдавать замуж? — спросил он, сверкнув на нее взглядом.

Лена в этот момент что-то жевала и, как назло, подавилась. Тетя Изета участливо похлопала ее по спине.

— Мы надеемся, что очень скоро, — сказала она. — Мы нашли ей прекрасного жениха. Завтра он ждет нас в гости. Семьи должны сближаться, когда такое дело.

Лена удивленно на нее уставилась, перевела глаза на дядю Мурата. Он ей кивнул:

— Нехорошо девушке одной куковать. Посмотрим… Как Лена скажет так и будет.

— Хотите, мы и вам невесту подберем? У меня много незамужних подруг, — предложила Мадина.

— Нет, спасибо. Я не девушка. Мне можно куковать одному, и быть убежденным холостяком, — усмехнулся Аслан. — Прекрасный шашлык получился, кстати. Мурат, вы мастер.

— Конечно, — согласился дядя Мурат с похвалой и ударился в подробности своих кулинарных подвигов.

К концу застолья гости потребовали чай. Лена и Мадина стали накрывать стол для десерта. За все это время Аслан ни разу не обратился к Лене прямо. Будто ее нет вовсе. Это было обидно. На прощание он сказал:

— Изета, ужин был очень вкусным. У вас золотые руки, — раскланялся и ушел.

— Какой приятный молодой человек, — восхитилась тетя Изета. — Чем он занимается, Лена?

— Эм-м… он ветеринар и содержит фермерское хозяйство. И, кажется, зимой в университете работает, ведет занятия во втором семестре. Преподает.

— У него есть научная степень? — спросила тетя Изета.

Лена пожала плечами и спросила:

— И что за жениха вы мне приписали?

— Хороший парень, из хорошей семьи. Родители ему давно невесту ищут. Нам Майя Сергеевна на ушко нашептала.

Лена начала закипать.

— Майя Сергеевна, значит. Наглые вы все-таки! А если я откажусь, нечем будет совесть свою успокоить?

Мадина попыталась ее по-сестрински обнять. Лена увернулась.

— Лена, да ладно тебе! Он красавчик. Тебе точно понравится, — добавила Мадина. — Завтра утром мы все вместе выезжаем в город. Сама посмотришь и сто процентов согласишься. Вот посмотрим.

— Мадина! — прервал ее дядя Мурат. — Помолчи, ради бога!

Лена решила сама прервать разгорающийся скандал.

— Меня дядя Мурат попросил, я пойду с вами, только из уважения к нему, но даже не надейтесь меня пристроить, как ненужную вещь.

Тетя Изета промолчала и долго мыла грязную посуду. Мадина равнодушно пожала плечами и уткнулась в телефон.

Дом дяди Мурата и вправду разрушен, подумала Лена.

Лена с удивлением оглядывала свой бывший дом. Тесно все-таки после сельского раздолья. Все такое маленькое: прихожая, кухня, комнаты. А ведь раньше она считала, что у них все шикарно и хорошо — целых три комнаты.

Дом в ауле, оказывается, был маленьким только по сравнению в другими сельскими домами. А раньше и вовсе имел продолжение в апартаментах Аслана. Лена во время уборки случайно обнаружила на кухне за высоким буфетом заложенную кирпичом дверь. А теперь по сравнению со стандартной квартирой казался хоромами.

В комнате на ее постели валялись вещи Мадины. Да и вообще это было единственное место, где творился сущий хаос.

Мадина зашла следом.

— Я не успела прибрать, — стала сгребать хлам с Лениной кровати.

— Ну да, понимаю, — Лена безразлично пожала плечами.

— Хочешь, я тебе на вечер. Платье дам. Оно новое… пойдет тебе.

Мадина заискивающе смотрела не Лену.

— Нет. У меня есть свои. Мадина, давай начистоту. Мне ничего твоего не нужно. Это раз. Я с тобой и тетей буду общаться преимущественно по праздникам. И пойду на такие жертвы только ради Заура и дяди Мурата. Буду улыбаться, вести светские беседы на этом все. Это два. Вы для меня теперь чужие люди. Могли бы и сами это понять.

— Иди ты, — начала Мадина и запнулась. — Иди ты на этот обед хоть в домашнем халате и тапочках. Чужие так чужие. Не очень и хотелось тебе помогать.

Она вышла, хлопнув дверью.

Лена не особо старалась наряжаться. Не пред кем ей красоваться, а для того чтобы чувствовать себя нормально среди разряженной публики ей многого не надо. Косметикой она всегда пользовалась минимально: тушь, матовые тени, тонкий слой тона и помада. Волосы зачесала в гладкий хвост. Несколько простых, но довольно элегантных платьев все еще висели в шкафу. Выбрала черное. Вспомнила, как Дзера отзывалась о таких платьях. Действительно, как сицилийская вдова. Похоронила семью под тяжелой плитой предательства.

Ресторан располагался за городом. Внутри обнаружился уютный и по-осеннему грустный дворик. Некоторые гости, пришедшие раньше, облюбовали его. Стояли небольшими группками, болтали непринужденно о чем-то.

Лена шла как на казнь через этот дворик, чеканя шаг набойками каблуков. Не хотела видеть Давида. Не хотела знакомиться с перспективным красавчиком. Ничего не хотела.

— Сделай лицо попроще, — шепнула ей тетя Изета. — На нас люди смотрят.

Лена вздохнула и приклеила к губам непринужденную милую улыбку. Вот бы ей сейчас коня, как у Аслана. Она бы вскочила на него и с ветром, играющим в волосах, помчалась бы домой, в горы.

Дядя Мурат сразу же отошел к мужчинам. Не мог он весь вечер составлять ей компанию. Лена почувствовала себя страшно одинокой среди массы незнакомых людей.

— Майя Сергеевна! — тетя Изета распростерла объятия.

Мама Давида блистала. Они обнялись, как давнишние лучшие подруги.

— А это Леночка, да?! Я помню тебя. Как поживаешь?

— Спасибо. Очень хорошо, — улыбка, Лена очень старалась, чтобы та ни разу не сошла с лица. Как и добродушное выражение лица. — Как вы? Ваша семья? Все живы, здоровы?

Не получилось разыграть вежливый тон, едва уловимая издевка выскочила, зацепившись за голос. Майя Сергеевна на миг растерялась.

— Как видишь, милая. Все у нас хорошо.

Лена кивнула, принимая ответ.

— Рада за вас. Поздравляю с праздником. Пусть каждый год у вас будет урожайным и богатым на счастливые события.

— Спасибо, — Майя Сергеевна искренне ее обняла. Обернулась на Мадину. Та сохраняла вид милой скромной девушки настолько, насколько это было возможно при ее броской внешности.

— Здравствуй, Лена.

Лена представляла себе всякое, когда представляла себе новую встречу с ним, пока ехала сюда: что дрогнет и заноет сердце, что не сможет посмотреть ему в лицо, не выдав бури чувств. Все оказалось довольно прозаично. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и не вызывал у нее никаких ощущений, кроме равнодушия. Даже улыбка осталась на месте по своей воле.