Она с недоумением уставилась на него.

– Что значит забыл?

– У него болезнь Альцгеймера, Флора. Ты знаешь, что это такое?

Ее глаза расширились от ужаса и понимания.

– Он никогда не был хорошим и добрым, он жесток и не способен к сочувствию, но он мой дед, и когда‑то давно, когда я оказался в плохом месте, он спас меня оттуда.

– Твой отец?..

Он молча кивнул.

– А теперь он напуган. Он знает, что рассудок покидает его и что он ничего не может с этим поделать. Он забывает, он вспоминает, он пытается это скрыть, но паранойя, теории заговора – это уже следующая стадия. Он не хочет, чтобы люди знали. Ему отвратительна сама мысль стать объектом жалости, и я согласился хранить его секрет. Теперь я, конечно, понимаю, что должен был предупредить тебя. Что же касается угроз лишить меня наследства, то, находясь в здравом состоянии, он это предусмотрел, передав мне все полномочия. – Он бросил взгляд в сторону двери. – Наследство Джейми в безопасности.

– Мне очень жаль, что с ним такое случилось. Я была сбита с толку, но теперь я вижу, в чем дело. Могу ли я что‑то сделать, чтобы как‑то помочь ему?

– Вряд ли. Беда в том, что к тому времени, когда ты увидишь его в следующий раз, он уже не будет помнить, что он сказал.

Она подошла к одному из ящиков и закрыла его.

Он нахмурился, увидев этот символический жест.

– И все же я не думаю, что нам стоит рисковать, Айво.

– Ты никуда не поедешь!

Она подошла к нему и коснулась его руки.

– Я бы осталась, я бы действительно осталась. Мне хорошо с тобой. Но дело в том, что мне нужно больше, чем эта полулюбовь. Я люблю тебя, а ты… Не думай, что я виню тебя в этом, – поспешно добавила она. – Я понимаю, и, честно говоря, это к лучшему, учитывая мое… – Она невольно коснулась рукой живота. – Тебе так много всего нужно передать, не только свое огромное состояние, но и любовь – у тебя должны быть дети… я не собираюсь лишать тебя этого.

– Ты закончила?

Она кивнула.

– Хорошо, потому что мне тоже есть что сказать. Во‑первых, я давно знал, что у тебя не может быть детей. Это то, о чем, среди прочего, мне сказал сам Сальваторе, а потом забыл. А сейчас снова вспомнил. Что же касается наследника, то он у меня уже есть. – Он взял ее маленькие, холодные руки в свои и посмотрел на ребенка, играющего на коврике.

– Мне нужен сын, а Джейми нужен отец. После того как мы поженимся, я собираюсь усыновить его.

– Я люблю Джейми, – выдохнула она, – но если я выйду за тебя, то не из‑за него.

– Я и не прошу тебя об этом. Я прошу тебя выйти за меня из‑за меня. – Он прижал ее руки к своей груди, чтобы она могла ощутить под своими пальцами эхо его жизненной силы.

Она посмотрела ему в глаза и на мгновение забыла, как дышать.

Неужели это происходило на самом деле?

– Я всю жизнь считал любовь слабостью, от которой нужно защищаться. Я говорил себе, что я сильный, а другие – дураки. – Его рот скривился в гримасе презрения. – Я был дураком, не сильным, но слабым и испуганным. Встреча с тобой изменила мою жизнь. Это освободило меня. Я не предлагаю тебе полужизнь или полулюбовь, cara, я предлагаю тебе все мое сердце.

На глазах Флоры выступили слезы.

– Я люблю тебя, Айво.

Он улыбнулся своей медленной улыбкой.

– Значит, завтра ты выйдешь за меня замуж.

До сих пор они все делали быстро, и он не видел причин останавливаться.

– Думаю, на твою тещу это произведет не самое лучшее впечатление.

– Компромисс… через неделю?

– Через месяц.

Подмигнув, он кивнул.

– Договорились.

– Может, пожмем друг другу руки?

Усмехнувшись, он взял ее руку и притянул к себе.

– Лучше поцелуй меня.

Флора дремала, когда открылась дверь.

– Привет. – Она улыбнулась, увидев, что в комнату вошел Джейми. Темные волосы зачесаны назад, ботинки начищены до блеска, в одной пухлой ручке букет цветов, другая утонула в руке мужчины, вошедшего следом за ним.

– Ты пришел познакомиться со своей маленькой сестренкой?

Джейми покачал головой, хотя его взгляд все время возвращался к стоящей у окна кроватке.

– Нет, я пришел к тебе, мама, потому что ты мой самый любимый человек.

Смеющиеся глаза Флоры обратились к мужу.

– Спасибо, дорогой, ты тоже мой самый любимый человек.

– Я знаю, – довольно ответил мальчик. Он подошел ближе. – Но ей мы ничего не скажем, – прошептал он. – Это было бы нехорошо. Я всегда буду добр к своей младшей сестре… Она красивая?

– Конечно. А теперь расскажи мне о своем дне, а потом, если хочешь, можешь подержать сестру.

– У меня был хороший день, я помогал няне Эмили собирать игрушки, потому что она очень старая – может быть, ей даже тридцать. – Ища поддержки, он посмотрел на Айво и получил в ответ утвердительный кивок. – Я так и думал. А бабушка Грейс рассказала мне историю о том, как моя мамочка Сэми однажды упала в море прямо в одежде… в холодное море… а еще, когда она родилась, у нее были золотые кудри. А у Саманты есть кудри? – Он осторожно придвинулся к детской кроватке.

– Да, есть. – Чувствуя комок в горле, Флора посмотрела на Айво, и он улыбнулся ей одними глазами. – Но боюсь, они, скорее, похожи на мои.

Айво приподнял Джейми, чтобы мальчик мог получше рассмотреть спящего ребенка.

– Ну и что ты думаешь?

– Она классная… но немного маленькая.

Айво посмотрел поверх головы сына на спящую дочь, которую Флора сначала приняла за воспалившийся аппендикс или даже за что‑то еще похуже.

Когда она записалась к врачу, он пошел вместе с ней.

Первый ключ к разгадке они получили, когда доктор спросил, пытались ли они завести ребенка.

Флора сказала, что не может иметь детей, и тогда он бросил свою бомбу. Но чтобы ее убедить, что внутри ее есть крошечная жизнь, потребовалось сканирование.

Они покинули офис врача в полном шоке.

Айво хотелось бы думать, что его дед понял, когда они сообщили ему, что скоро у него появится еще один правнук, но наверняка это было трудно сказать, поскольку к тому времени Сальваторе уже требовался круглосуточный уход.

Неделю спустя он скончался во сне.

Но о нем осталась память: недавно они завершили передачу замка со всем, что в нем было, в фонд города, который планировал создать в нем музей и открыть для публичного посещения.