Грубо говоря, человечеству достаточно просто обратить внимание на вредоносный вирус или загрязнение окружающей среды, и задача сразу же будет решена.

Замена органов, бессмертие, непосредственная связь с информационными массивами, общение «мозг – машина» станут возможными, и это дело каких-то десятилетий!»

Тусклое освещение каюты подводной лодки стало чуть ярче, как только я пошевелился, но встать не смог, как ни старался: мои руки, ноги и тело были стянуты широкими ремнями и плотно прижимали меня к узкой металлической койке. Я позвал Валесю, но не добился никакого ответа.

Ровно гудел дизель-генератор за стеной, и более никаких звуков. Можно назвать подобное акустическое сопровождение звенящей тишиной или белым шумом, и, наверное, при определенных обстоятельствах подобное мерное буханье и скрежет не лишены своего терминаторского очарования.

Но все мое естество желало избавиться от накопившейся за время сна жидкости. А психика требовала истерики, переходящей в членовредительство.

Правда, необходимо признать, что ремни, «стянувшие слабую грудь»[65], очень помогают хранить равновесие. Эта электронная шлюха наверняка за мной наблюдает и будет счастлива видеть мое отчаяние. Не желая доставлять ей это удовольствие, я стиснул зубы и молча ждал, когда эта фурия образумится.

Первой нетерпение проявила Валеся. Маленькое черное окошко над столом осветилось, очаровательная мордашка моей мучительницы возникла в не цветном, монохромном виде. Изображение лица сменялось картинкой в полный рост: Валеся снова примеряла образы. Но в этот раз мне было не до эротики, да и экран был маловат, кроме того, мочевой пузырь давил прямо на глаза.

Но психованное изображение не унималось. Из стены выдвинулись два шланга-манипулятора, каждый из которых оканчивался… огромным фаллоимитатором.

– Ну что – пошалим? – игривым голосом предложила Валеся. – Как же приятно видеть неподдельный ужас на лице мужчины! Ладно, расслабься, я пошутила.

Резиновые дилдо трансформировались в трехпалые руки и расстегнули ремни, окошко погасло, шланги втянулись в стены.

«Сука!!!» – это самое нежное слово, которое я хотел сказать, но приберег энергию до лучших времен, предпочитая удовлетворить естественные надобности, а уж потом метать громы и молнии. Когда я вышел из душа, меня ожидал завтрак: варенные «в мешочек» яйца, овсянка и апельсиновый сок.

«Не нужно мне твоих даров, ни скучных песен, ни пиров. Не стану есть! Не буду слушать! Подумала… и стала кушать»[66].

Я понимал пленницу Черномора и сочувствовал ей, и так же, как она, подпитал организм из вражеских запасов, чтобы иметь силы для борьбы. Это не мешало мне обдумывать, как эту штуковину вырубить и высушить. В сладких мыслях о справедливой мести я отправился в рубку (вот правильное слово, учитывая, что там не так давно устроили Энрике и Беппе).

К моему удивлению и радости, на месте рулевого сидел доктор собственной персоной в форме морского офицера с эмблемами Лобаня.

Валеся красовалась на большом экране в костюме школьницы, теперь – блондинка, с волосами, собранными в хвосты над ушами, белыми бантами и смешными белоснежными гольфами, не достающими до колен.

– Ведь ты простишь меня?! – пролепетала она, теребя кружевной передничек цвета облаков и снега.

Беппе поставил ее на паузу, зафиксировал на экране ее умоляющие глаза и губки, сложенные в пурпурное сердечко.

– Я должен извиниться за все, что произошло на борту этого корабля в мое… э… отсутствие, – начал было доктор.

Я его прервал:

– Да ерунда! Все это было… скажем, достаточно познавательно… к тому же у вас были на это веские и уважительные причины!

– Как раз напротив… – возразил Беппе и отвел глаза, – вам, то есть тебе… лучше присесть.

Я машинально послушался и плюхнулся в штурманское кресло.

– Даже не знаю, как сказать… – мялся доктор, – э… в общем… – И, решившись, выпалил: – Часть, и весьма существенная, произошедших недавно событий не более чем спектакль…

– Чего, чего… Я не понял, – блеснул интеллектом я.

– Ну… в общем… по порядку, – продолжил доктор, – после того, как мы поднялись на борт подводной лодки, раненый Энрике действительно напал на меня, но я не без помощи ИсСИ…

– Кого, кого? – недоумевал я.

– ИсСИ – искусственного самообучающегося интеллекта, – объяснил Беппе и кивнул на экран, – тот код, которым ты ее якобы включил, – часть игры-квеста, придуманного мной, чтобы отвлечь тебя от терзающих насущных вопросов, в противном случае мне уже не удалось бы их избежать или обойтись туманными объяснениями…

– И ты только для этого… – я задохнулся от возмущения, – просто ради того, чтобы отмолчаться, подверг мою жизнь опасности?!

– О, поверь, никакой угрозы не было, ИсСИ все просчитала до мелочей, учитывая скорость Ва… твоей реакции и индивидуальные особенности психики. И, согласись, все получилось наилучшим образом: ты был занят, потом уснул. Правда, под действием безвредных препаратов ты проспал несколько дольше, чем обычно, и сон был несколько глубже. Ты, видимо, участвовал в битвах: все время размахивал руками и ногами, потому и потребовалась фиксация. Что же касается последней выходки ИсСИ, то это вызвано… э… наследием бывшего капитана этого корабля. Тот еще был… шалун, оттого и умер – сердце не выдержало… забав.

– Так, ладно, укокошили вы совместными усилиями Энрике, а он в пылу борьбы башку тебе железкой проткнул? Или ты сам себе спицу в мозг заправил? А может быть, Валеся, то бишь ИсСИ, тебе помогла? – продолжил я попытки разложить весь этот винегрет по полкам или по тарелкам, уж не знаю.

– Да нет же, это сомбрен был, человеку голову так не проткнешь, уж ты мне поверь! А знаки, которые он тебе подавал, я придумал и запрограммировал, а сам в запертом машинном отделении прятался… – продолжил свои объяснения Беппе, но все его лепетание мне уже было неинтересно.

Я хотел, и не в первый раз, кстати, открутить Беппе его хитрую башку и… не знаю, что делают с головами врагов, можно, к примеру, к дверям приколотить. Тогда дух лживого доктора станет дом от непрошеных гостей охранять. Но прежде чем это сделать, фашист мне на пару вопросов все же должен ответить, пока его голова составляет с шеей единое целое. К допросу приступил немедленно:

– Теперь, когда я уже подвергался опасности и был тобой опоен, давай-ка вернемся к тем темам, от которых ты бегаешь столь оригинальными способами. Сам расскажешь или помогать?

– Все столь необходимые тебе знания ожидают тебя в конце нашего путешествия, на острове Саба[67], куда через две минуты причалит наша посудина, – спокойно и как-то отрешенно и устало проговорил Беппе, – через десять минут, сразу по прибытии, у тебя назначена встреча с Саппо. Он лично ответит на все твои вопросы. Но есть одна загвоздка – ты не заключил договор. По-прежнему формально ты человек с улицы, пусть и очень важный, но все же не состоящий с Саппо в деловых отношениях. Это может помешать искреннему общению. Поверь, я не пытаюсь давить на тебя, но обстоятельства изменились кардинально: наши противники проявляют активность невиданную, и следует поспешить с формальностями, иначе ты свою сделку из Плавильни заключать будешь, а это в планы Саппо и твои точно не входит.