— Да, донья Карлотта, — послушно кивнула Лолита.

— Итак, молодой человек, — дракониха обратила сияющий взор на меня. — О чём вы хотели со мной поговорить?

А я онемел.

Сейчас объясню, почему.

Больше всего в замке Влахерна меня впечатлил обед. Нет, я не восторгался изысканностью подаваемых блюд, или искусством шеф-повара.

Меня поразил обед КАК ТАКОВОЙ. Его наличие.

Настоящая еда, а не какие-то энергетические капсулы!

И вот я подумал: а что, если у нас в "Чистилище" открыть ресторан? Огромный пентхаус, снабженный охладительными амулетами, мог бы стать отличным местом.

Часть с бассейном и джакузи мы бы отвели под косметический салон — обёртывания, массаж и всё такое — как я уже рассказывал Розарио.

Но огромный зал с готическими окнами от пола до потолка, с великолепным видом на город — отлично подошел бы для ресторана.

Если бы у нас — ТОЛЬКО У НАС — подавали настоящую еду... Публика пошла бы валом. Я одновременно закрыл бы две позиции: сделал бы убыточный пентхаус прибыльным, и смог расплатиться с налоговиками.

Хозяин ресторана... Звучит? Хозяин ЕДИНСТВЕННОГО ресторана в городе — звучит ещё лучше.

Но для этого мне нужна донья Карлотта — во всяком случае, её секрет приготовления блюд.

И тут я узнаю, что она — специалист по ядам.

Я не могу просить специалиста по ядам стать шеф-поваром!

Или... Могу?

— Думаю, нам лучше пройти во-о-он за тот столик, и поговорить с глазу на глаз, — милостиво сказала донья Карлотта.

Очевидно, она заметила моё замешательство, но сочла, что оно происходит из нежелания говорить при посторонних. Возможно предполагала, что речь пойдёт о Зебрине...

Господи! — меня только что осенило. — А вдруг она подумала, что я собираюсь свататься?..

На меня накатила паника. Ладони вспотели, горло перехватило. Даже ради ресторана я НЕ СОБИРАЮСЬ жениться на юной драконице!

Как всегда, паника помогла.

Всякий раз, чувствуя эту противную дрожь, эту мерзкую слабость, я собираю то, что осталось от воли в кулак, и шагаю в пропасть.

— Это можно устроить, — кивнула донья Карлотта, оглядывая помещение профессиональным взглядом. — Вон там отгородить место под кухню, тут разместить оборудование... — глаза её сверкнули новым интересом. — Устроить всё в белых и золотых тонах — эдакий шик с позолотой. У нас это любят... Я могла бы этим заняться, Макс.

Я вновь закашлялся.

— Донья Карлотта, — пришлось сделать паузу, чтобы подобрать слова. — Когда я высказал свою идею, то вовсе не думал э... взваливать это на вас. Я не настолько самонадеян, чтобы отрывать вас от ваших дел. Я думал, вы просто расскажете мне, как это работает...

Она рассмеялась. Лёгким серебристым смехом, за которым скрывалась обширная бездонная пропасть.

— О, дорогой. Тебя так никто и не просветил?

— На тему... Чего?

— Еды, чего же ещё, — достав из сумочки пачку сигарет, она прикурила, выпустив из ноздри небольшой язычок пламени.

— Да я всё собирался... Расспросить, понять, как тут всё устроено, но... — я окончательно смутился. Как ученик, которого вызвали к доске, а он ни ухом ни рылом, о чём речь.

— Не оправдывайся, малыш, — она ласково улыбнулась. — Надеюсь, я могу тебя так называть. Учитывая мой возраст...

— Донья Карлотта, — я приложил обе руки к сердцу. — Вы можете называть меня хоть пасхальным зайцем, и это вовсе не имеет отношения к вашему возрасту. Скажу честно: если бы вы участвовали в конкурсе красоты, вам единогласно присудили бы первый приз.

Да, комплиментец вышел так себе, но это всё, что я мог придумать. К счастью, этого хватило: дама слегка порозовела от удовольствия.

— Вернёмся к делам.

Она почти докурила, и я принялся искать пепельницу — должна же здесь быть хоть одна пепельница...

Но дракониха поступила проще: выдохнула струю пламени такого чистого белого цвета, что на сетчатке моих глаз остались ожоги — и испепелила окурок подчистую. А потом изящно отряхнула пальцы и улыбнулась.

— Признаться, я удивлена, что никто не взял на себя труд растолковать тебе суть специфического положения Сан-Инферно.

— Видите ли...

— Не извиняйся, малыш. Это не твоя вина. Ты обратился по адресу — что убеждает меня во вмешательстве судьбы.

— Донья Карлотта...

— Захлопни варежку и слушай, малыш. Я верю в судьбу.

— Но причём здесь...

— Когда я закончу, ты сам всё поймёшь.

Да, очень напористая дамочка. Но может, и правда так будет лучше? А?..

— Начать надо с того, что Сан-Инферно не является полноценным измерением. Это своего рода... перекрёсток, на котором сходится множество дорог, — начала донья Карлотта.

— Как базарная площадь, на которую съезжаются со всех окрестных деревень, — честно говоря, нечто в таком духе я и предполагал.

— Отлично сказано, малыш, — улыбнулась дракониха. — Чувствуется работа мысли.

— Меня всегда интересовало, как это происходит, — пояснил я. — Ну, путешествия. Как люди попадают из мира в мир?

— Всё дело в гремлинах, — пояснила донья Карлотта. Но увидев мою реакцию, поджала губы. — Похоже, о гремлинах ты тоже ничего не знаешь.

— Впервые слышу.

— Гремлины умеют протыкать пространство, — дракониха перешла на лекторский тон, и я не решился её перебивать. Хотя очень хотелось спросить: это то же самое, что наши земные физики называют "червоточинами" и "сингулярностями"? — Они создают проколы в реальности, и таким образом перемещаются из мира в мир. Мы же, все остальные, пользуемся этими проколами.

— То есть, они стационарны? — уточнил я.

— Когда как, — пожала плечами дама — дракон. — Мы, древние крылатые существа, имеем способность видеть эти проколы. Некоторые представители других рас — тоже.

— Такие, как контрабандисты?

— В том числе, малыш. В том числе... — казалось, донья Карлотта задумалась о чём-то своём.

— Я пришел к выводу, что так было не всегда, — осторожно заметил я.

— Очень верное наблюдение, — кивнула дракониха. — Я в тебе не ошиблась. Видишь ли, Макс... Пару тысяч лет назад мы заключили с гремлинами сделку.

— Сделку?

— Да. Сделку. Гремлины по-натуре хищники. А на свете нет никого страшнее разумного хищника.

И это говорит дракон! Понимаете, о чём я?..

— Когда-то они жили в отдалённом измерении, где являлись вершиной пищевой цепочки. Но со временем гремлины выели свой мир дочиста. Уничтожили всё живое.