– Слушай, Родька, надо бы повидаться, а то как-то непо-людски…

– Все понимаю, Олежек, но пока здесь брат…

– Брат уедет двадцать третьего, я правильно понял?

– Да. А я двадцать пятого вечером.

– Отлично! Я берусь достать тебе эту чертову коробкуконфет…

– Олег, ты настоящий друг! Давай тогда договоримся, чтодвадцать третьего я провожу брата и мы где-нибудь пересечемся. Пообедаем илипоужинаем. И хотелось бы с глазу на глаз.

– Тогда, значит, пообедаем, – хмыкнул Олег.

– Понял. Цепи Гименея.

– Да уж Цени, друг, свою свободу.

– Я ценю, но не уверен, что с прежним энтузиазмом.

– Ладно, я как куплю эти конфеты, тебе позвоню.

Вечером, вернувшись из редакции, Родион застал брата застранным занятием – тот, сидя на полу в прихожей, рядом со стремянкой, копалсяв большой картонной коробке, в которую перед ремонтом Родион сложил все вещибрата, кроме одежды, разумеется. Ее он просто отдал племяннику Валентины Ивановны.

– Привет, что ты тут ищешь? – удивился Родион.

– Да так, кое-какие тетрадки, фотографии. Ты изсекретера ничего не выбрасывал?

– Я же тебе сказал, что все сложил в этот ящик.

– Скажи, а давно был ремонт?

– Да уж лет пять как. А в чем дело?

– Понимаешь, я хочу найти свой дневник…

– Ты вел дневник?

– Да.

– А зачем он тебе понадобился?

– Хочу сопоставить кое-какие даты…

– Какие даты?

– Неважно. Ага, вот он! Спасибо, Родька, что невыбросил.

– Не за что. Только, пожалуйста, убери все тут, ятерпеть не могу беспорядка.

– Да уберу! Главное, я нашел.

– Ты ужинал?

– Нет, тебя ждал.

– Спасибо, конечно. А что, с Фаиной вы сегодня никудане собираетесь?

– Да нет…

– Что, большое и светлое не состоялось?

– Да нет, мне, Родька, кажется, что ей нужен вовсе нея, а ты.

– Глупости какие! С чего ты взял?

– Ну, я уж не самый большой идиот в подлунном мире.

– А кто самый большой идиот в подлунном мире? Я?

– Похоже на то, брат.

– Что ты хочешь сказать?

– Да она же тебя любит…

– Как друга!

– Ага! Как же!

– Ерунда все это! Ты просто мнительный.

– Неважно, но я не хочу…

– Не хочешь, не надо. Никто тебя ни к чему непринуждает. Пошли ужинать.

– Пошли.

– Выпить хочешь?

– Да нет, наверное.

– Нет так нет.

– Хотя лучше выпить. Но не водки, а коньяку.

– Давай.

– Родька, скажи, а у тебя есть адрес Евы?

– Что? – поперхнулся Родион.

– Адрес Лали. Или хотя бы ее фамилия.

– Нет. Ни адреса, ни фамилии. А зачем это она вдругтебе понадобилась? – проглотив комок в горле, спросил Родион.

– Я хочу найти ее.

– Зачем?

– А тебе не все равно? Ты даже адреса ее не знаешь ифамилии… Вряд ли на что-то рассчитываешь… Или я не прав?

– Стопроцентно прав, или как сейчас говорят, стопудово.

– Так какая тебе разница, зачем она мне понадобилась?

– Никакой. Просто я ничем не могу тебе помочь в поискахтвоей Евы.

– Ты, кажется, сказал, что она живет в Германии?

– Да. Но это все, что мне известно. Ни город, ни…

– А ты ее сына видел?

– Да. А что?

– А то, что это, скорее всего, мой сын.

Родион похолодел.

– Да чушь. С чего ты взял?

– Не знаю. Просто чувствую.

– Дорогой мой, этого мало.

– Расскажи, какой он? Он на меня не похож?

– Да ни капельки. Красивый парень, светло-русый. Абольше я ничего сказать о нем не могу. Да ерунда это все, Тоник. Ты вообщеневесть что тут напридумывал: и Фаина любит меня, и сын Лали твой… Пьешь тутмноговато…

– Родька, ты правда не знаешь ее координат?

– Клянусь тебе. – Родион на всякий случай скрестилпальцы под столом, хоть вовсе не был суеверен.

– Ав каком отеле вы останавливались на Корфу?

– А это зачем?

– Там наверняка есть и ее фамилия и какие-то ещеданные. Сделаю запрос.

Родион назвал другой отель, совсем неподалеку.

– Отлично. Приеду домой и займусь поисками.

– Конечно, это ты молодец, умно придумал, мне и вголову бы не пришло, – покривил душой Родион.

– Слушай, я тогда в первый вечер так напился…

– И что? До сих пор не оклемался?

– Просто я плохо помню наш разговор… Ты вроде говорил,что у тебя с ней были шуры-муры?

– Увы, брат, ты ошибаешься, ни шур, ни мур, ничего.Просто она мне понравилась, красивая грустная женщина. Я хотел развеять еегрусть, но она этого желания не разделила. Только и всего. А что это ты вдругна прошлом зациклился?

– Знаешь, я уверен, что это мой сын.

– Ну, если уверен, найди ее, сделай генетическуюэкспертизу и вперед! – едва сдерживая бешенство, проговорил Родион. –Хотя это так глупо…

– Почему глупо?

– Потому что даже если ты явишься к парню, он можетотказаться делать экспертизу, на кой ты ему сдался через столько лет? Он обожалсвоего отца, который его вырастил и воспитал, даже профессию выбрал отцовскую,и вдруг ему на голову сваливается какой-то хрен с горы и заявляет, что он егоотец. Какой ты отец?

– Биологический!

– А если выяснится, что нет? Вот ты будешь выглядеть!Дурак дураком! А скорее всего именно так все и будет.

– Я для начала поговорю с Евой.

– Да она опять пошлет тебя, как уже однажды послала.

– Не факт.

– Да факт, факт! Зачем ты ей сдался через столько лет?

– Родька, ты чего так бесишься?

– Меня действительно всегда бесит, когда люди скондачка, чего-то напридумав себе, лезут в чужую жизнь… Откуда ты знаешь, чтоне испортишь отношения Евы с сыном? Кстати, если помнишь, даже когда родителиполезли в мою жизнь, я этого не стерпел, хотя как показало доигрывание, былиправы они, а не я. Но это была моя жизнь.