Следствием этого был тот факт, что высаженные на Вторую силы, оказались без каких-либо пополнений, что в виде подкреплений, что в виде припасов. Но не надо думать, что жабки были готовы вот так просто бросить своих. Конечно же нет! Попытавшись пару – тройку раз прорвать оборону крупными конвоями, они перешли к тактике просачивания, выбрасывая в пространство системы десятки ложных целей, под прикрытием которых к планете пытались прорваться небольшие караваны из одного – двух транспортов, прикрываемых одним, редко двумя крейсерами. В основном – лёгкими.

Вот тут, расположившись на высокой орбите, в дело должна была вступать Длань, способная своими шустрыми силами перехватить транспорта прежде чем те войдут в атмосферу.

Так придумали в штабе и, наверняка, я в этом уверен, автор этой идеи получил если и не очередное звание, то блестящую медаль – точно.

Угу. Его бы сюда.

Нам, эта гениальная идея, вылилась в бесконечную, не снимаемую боеготовность. Пилоты, что мы, что торпедоносцев, большую часть времени, проводили в кабинах, готовые к немедленному вылету. А их хватало – бросать своих было у жаб не принято. Как и у нас.

* * *

Вылетали, по боевой тревоге, мы часто. Сколько раз? Понятия не имею – считать пытался, но сбившись не то после седьмого вылета, не то после десятого, забросил это занятие. Спали, ели и прочее – тут же, рядом со своими машинами, на тощих матрацах, притащенных сюда по приказу Кальтуса.

К чести мальчишек замечу – не ныли. Осунулись, стали дерзить, часто срываясь на крик, но ни один из них не попросил замены, отказываясь от очередного вылета. А ведь могли – тот же Кальтус, бывавший здесь так часто, что я было решил, что и он переселился на лётную палубу, так вот – тот же Кальтус, проводя краткий брифинг перед очередным вылетом, спрашивал каждого – не желает ли пилот отказаться от полёта, в следствии усталости, или давно уже превышенного норматива?

Нет. Никто не отказывался и мы, матерясь от ломоты во всём теле, снова лезли в кабину, нахлобучивая на головы провонявшие потом шлемы.

* * *

Это повторялось много раз – взлёт, сопровождение торпедоносцев и атака сил прикрытия, благо огромные туши лёгких крейсеров, пусть и напичканные турелями ПВО, не могли нам ничего особо сделать. Если пилот, конечно же, не тупил. Впрочем, мы тоже ничего серьёзного повредить им не могли, да и не было в том у нас задачи. Всё, что требовалось от штурмовиков, так это вертеться подле крейсера, пытаясь отвлечь его внимание на себя и отстреливая всё то оборудование, что было вынесено за броню. О том, чтобы сбить такую махину, речи и не шло. Разозлить – да, отвлечь от торпедоносцев и выпущенных ими торпед – да. И – не более того.

Вот мы и вертелись, нарезая круги в десятке метров над корпусом, наудачу паля из всех стволов и ожидая момента, когда возникший в наушниках усталый голос Кальтуса не сообщит о конце атаки.

Повторюсь – если не тупить, и не подставляться, то особой опасности для нас не было. ПВО жаб было рассчитано на противодействие торпед – быстрых, но не манёвренных дур, прущих к цели по прямой. Рассчитать их курс, да повесить огневую завесу – задача лёгкая, и куда как более сложно отловить мчащийся над корпусом корабль, непрестанно меняющий курс. А ведь он, гад, ещё и стреляет, сжигая радары и всё прочее, пусть не критично, но нужное кораблю! Ну как такого наглеца, портящего родной дом, да не сбить!

* * *

Так было всё время, отчего я, в очередной раз разбуженный дребезжанием колоколов громкого боя, лишь выматерился, кляня настырных жаб за то, что не дают человеку поспать.

В себя, более-менее прихожу, когда к нам подходит Кальтус для проведения очередного брифинга.

– Звено! – Вытягиваю в сторону правую руку: – Становись!

Ага. Вернее, было бы сказать – «Сползайтесь» – ещё не проснувшиеся парни выстраиваются широкой дугой отчаянно зевая и протирая глаза кулаками. Ничего. Сейчас, как в кабинах окажутся, мигом остатки сна сбросят. А вот и взбадривающее подвезли – за спиной Кальтуса переминается с ноги на ногу техник, в руках которого вижу термоса и фляги.

Так-с… Чем нас сегодня побалуют?

Не слушая, что вещает наш начальник, изучаю крышки. Что ж, неплохо. Крышка одного, коричневая, перечёркнута зелёной полосой, а значит там бодрящий и горячий травяной отвар. Вот теперь мои мальчики точно проснутся! Не подводит и фляга, чья крышка пронзительно оранжевого цвета.

Сок! Восхитительно холодный, кисло-сладкий, обогащённый витаминами, минералами и бог знает ещё чем – пищевая химия здесь развита преотлично!

– Светозаров! – Рявкает Кальтус: – Вы меня слушаете?!

– Так точно, господин капитан второго ранга! – Рявкаю в ответ: – Со всем вниманием и прилежанием!

– Слушай боевую задачу! – Подтягивается он, но мы, несмотря на очевидный знак, не реагируем. Вернее сказать будет не так – реагируем позёвыванием и хлопаньем ещё не сбросивших вуаль сна, глаз.

– Силы противника вывели в пространство системы конвой, – начинает капдва, но его немедленно перебивает кто-то из моих.

– Шо, опять? Да как же они достали!

– Не опять, пилот, а снова! – Кальтус сознательно не замечает нарушения дисциплины. А зачем? Как наказать пилота, идущего на смерть? Сослать вниз? Так жабки только спасибо скажут. Точно вам говорю.

– Противник – средний транспорт и лёгкий крейсер охранения. Задача – как обычно, – смягчает он тон: – Идёте перед торпедоносцами. Они пускают торпеды, вы их маскируете своими сигналами от крейсера. Далее – заход на крейсер и работа по корпусу.

– Ыыыххх, – кто-то, не скрываясь, зевает: – Опять грудь подставлять, да?

– Грудь – было бы здорово, да лучше такую, чтобы в ладони помещалась, – немедленно поддакивает ему другой и я, отгоняя так некстати всплывший в памяти образ красотки с Радуги, рявкаю: – Разговорчики! А ну, остолопы, по машинам! Сейчас от борта отойдём – так я вам введение устрою! По самые гланды! В субординацию и…

– Оп-па! В субординацию и по гланды? – Это Виго и я, погрозив ему кулаком, разворачиваюсь к Кальтусу: – Разрешите приступить?

– Да, – козыряет он, а затем, когда я уже готов двинуться вслед за мальчишками, добавляет: – Светозаров… На пару слов.

– Слушаю, – шагнув к нему разворачиваюсь, наблюдая как парни, при помощи техников, натягивают скафандры, цепляя на пояс фляги.

– Тут такое дело, Сэм, – отводит он взгляд от меня: – Вы там, ну, по аккуратнее давайте.

– Эээ… Что случилось?

– Морозное Утро помнишь?

– Ну?

– В общем… В общем жабы объявили Длань приоритетной целью. За нами охота идёт.

– За тех лягушат?

– За них. Объявили, причём на всех наших открытых частотах, что мы сбили сдавшиеся транспорта с детьми. И теперь, – разводит он руками: – Мы все вне правил ведения войны. Нас в плен брать не будут.