Глаза у меня широко распахнулись, а сама я застыла на месте. В тот же миг я перестала ощущать на себе вес Тео, который заслонил меня от Эвандера.

Немного отдышавшись, я вышла в поле зрения лорда, стоявшего у входа в палатку. Его всего потряхивало от еле сдерживаемого гнева.

Но не он один был зол. Щеки у меня горели, и я демонстративно села на кровать.

– Ну, до этого еще не один час. – Как только эти слова сорвались у меня с губ, я поняла, как это звучит, но не собиралась брать их назад.

Даже когда Тео зажмурился.

– Разрази меня гром, Роуэн.

Лицо Эвандера посуровело.

– Больше не испытывайте сегодня мое терпение, принцесса, – отчеканил он каждое слово.

Тео поднялся и решительно встал между мной и Эвандером.

– Неужели ты правда считаешь ее виноватой? – спросил он. – Что же, по-твоему, должно было произойти после того, как ты увез мою невесту?

– Она тебе больше никто. – Голос Эвандера сочился злостью.

– Тебе она тоже не принадлежит, – отрезал Тео, от каждой вздувшейся от напряжения мышцы его тела исходил гнев.

Эвандер вздернул бровь, но его обычной язвительности и след простыл.

– Согласно решению Высшего Совета, принадлежит. Если только ты не хочешь поспорить с нашими славными вождями.

Я втиснулась между ними и, положив руки Тео на грудь, потихоньку стала его отодвигать. Меньше всего нужно было, чтобы кто-то из них позволил спору зайти слишком далеко.

Воздух в палатке дрожал от напряжения, определенно менее забавного сорта, чем несколько мгновений назад. Наконец Тео выругался.

– Я провожу ее. – Он положил руку мне на поясницу.

– Ты останешься здесь, если не хочешь сорвать пока еще мирные переговоры, – хладнокровно возразил Эвандер.

Тео явно боролся с собой, и я, вздохнув, проворчала:

– Ладно, я пойду.

Это удивительно напоминало последний день Высшего Совета, но я не чувствовала страха, как в тот раз, по моим венам переливалась только злость.

Тео испытующе посмотрел мне в глаза. Я легонько кивнула, отняла руку от его груди и провела по щеке, пытаясь утешить, насколько это было возможно при нынешних обстоятельствах.

Желваки гневно дрогнули под моей рукой, и, лишь на миг заколебавшись, он прижался ко мне и поцеловал в лоб.

– Увидимся утром, Роуэн.

Не сказав больше ни слова и не отрывая сердитого взгляда от Эвандера, я повернулась прочь. Он снова вынудил меня покинуть Тео, и я снова его за это возненавидела.

Глава 36

Эвандер повел меня к нашей палатке длинной дорогой, подальше от стражников, чтобы нас не услышали.

Он дышал тяжелее, чем бывает после недолгой ходьбы, гневно выдыхаемые облачка пара рассеивались в лунном свете.

– Вы это имели ввиду, когда просили меня верить вашему слову? Что вы сбежите, как…

– Как та, которую оторвали от жениха и которая не виделась с ним целый месяц? Что же, по-вашему, должно было случиться после того, как вы поставили меня в такое положение? – повторила я вопрос Тео.

Мое дыхание тоже не было таким ровным, как мне хотелось, но это было понятно, учитывая, чему помешал Эвандер. Он скептически фыркнул.

– В какое положение я вас поставил? Вы, наверное, о том положении, в какое вы сами себя поставили? – Эвандер покачал головой, каждой клеточкой тела источая насмешку. – Или, принцесса, как насчет положения, в какое вы меня поставили? Вы не задумывались о том, насколько легче была бы наша жизнь, не притащи вы свою беспечную задницу из Локланна? Или не открой вы свой проклятый рот на Высшем Совете?

Я рассвирепела.

– Вы про Высший Совет, где голосовали за мою смерть? – прошипела я.

– Только двое оказались настолько глупы, чтобы голосовать против вас, пока вы не начали их оскорблять. – Эвандер подошел ближе, от силы его гнева меня чуть не отбросило назад.

– Вы… – начала я, но он меня перебил.

– Никогда не собирался голосовать против вас, – сказал он, выговаривая каждое слово. – И вы бы об этом знали, если бы были хоть наполовину так внимательны, как следовало. Кто, по-вашему, напоминал им о цене войны? Держи вы рот на замке, всего этого…

Я скрестила руки на груди и подошла к нему еще ближе.

– Вы и правда стали бы сидеть, выслушивая, как они оскорбляют всю вашу…

– Да! – выпалил он в ответ. – Как по мне, если бы это обеспечило безопасность мне и тем, кто мне дорог, я несомненно сидел бы, выслушивая, как они оскорбляют меня, мою семью, мою кошку. Даже ваш разлюбезный лорд Теодор поступил бы так же, и на этот раз не потому, что он трус, а потому что в нас с детства по крупице вкладывали самодисциплину, чему вам еще предстоит научиться.

У меня дрожали конечности от досады, что меня снова ткнули носом во все мои прежние проступки. Я была не в силах думать о колючем воздухе или о том, что нас, наверное, слышно в радиусе пяти километров.

– А Тео был прав! – вскричала я. – Вы никогда никому не дадите забыть об их ошибках. Может, однажды мы дорастем и станем столь же безупречны, как вы, человек, который похищает ни в чем не повинных женщин и наводит ужас на своих же соплеменников. Детей не убивали на днях?

Как только эти слова сорвались с губ, мне захотелось взять их назад, еще до того, как Эвандер попятился, будто я влепила ему пощечину.

Я открыла рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, но Эвандер покачал головой, а его лицо стало еще более равнодушным, чем в палатке. Когда он, наконец, заговорил, его голос был пропитан желчью.

– Единственный ребенок, которого я не прочь убить, – это вы. – Бесшумно шагая, он скрылся в лесу, и это почему-то было хуже, чем если бы он в гневе умчался прочь.

Глава 37

Когда я вернулась в палатку, Давин спал, и у меня не было никакого желания его будить, чтобы рассказать о своем веселеньком вечере.

Однако, как я ни устала, сон ко мне не шел. И стал вовсе невозможен, когда Эвандер перетащил свою постель, устроился с другой стороны от меня и лежал без сна, источая гнев.

Утро оказалось не лучше прошедшей ночи. Он снова требовал приносить ему еду и сидеть рядом, все это без единого лишнего слова или взгляда в мою сторону. Тео свирепо посмотрел на Эвандера, когда подошел ко мне и сунул в руки чашку кофе.

– М-м-м… – промычала я, изо всех сил стараясь не обращать внимания